"Кобол Инжениринг"

[Cornelia]

А что вообще известно о "Кобол Инжениринг"?
Кроме того что они не прощают ошибок и что у них хед-офис в Момбасе (интересный кстати выбор штаб-квартиры)?
Знаю что какие-то мелочи раскиданы по комиксам...
Может кто собирал инфу, поделитесь, а, если не жалко

@темы: discussion

---

[_maryana_]

Название: Dreamsharers (Извлекатели) (продолжение).
Фандом: Inception.
Пейринг: Имс/Артур.
Слэш с рейтингом NC-17.
Авторы:  Власть несбывшегося (роль — Имс),  maryana_yadova (Артур).
Жанр: детектив-экшн с элементами порно.
Макси, полноценный роман.
Статус: пишется в live режиме у нас в дневниках, каждый может поучаствовать в обогащении нас идеями.

Имс
- Я вижу, что ты не спишь.
Имс продолжал лежать с закрытыми глазами. Пусть это было по-детски, но все-таки хоть на немножко оттягивало неизбежное выяснение отношений. Имсу не хотелось выяснять отношения, ну зачем? По большому счету, совсем хорошо было бы повернуться на другой бок и продолжать спать. Да, это был бы идеальный вариант, рассчитывать на который не приходилось.
Имс приоткрыл один глаз, обозрел доступный сектор комнаты. Прямо напротив, на фоне развевающейся тюли, раскачивался на стуле Артур. Улыбался.
«Может, обойдется?», — подумал Имс, поглядывая сквозь ресницы.
- Дрыхнуть дальше я тебе все равно не дам! – сообщил Артур с усмешкой.
- Пупсик, я, знаешь ли, на это рассчитываю, - включился Имс. Трудно было заставить себя снова натягивать маску беспечности, да и не хотелось. Стараясь не выдать своей настороженности, Имс потянулся, чуть ли не урча, и наконец-то взглянул на Артура. Ну и что дальше? Все опять сначала?
Зря он не убрался к себе в комнату! Имс терпеть не мог эти утренние неловкие часы, ему претила непременная скованность, преувеличенная бодрость, отведенные в сторону глаза.
Артур глаза не отводил. Смотрел прямо, и без всякой неловкости.
- Ты меня караулишь, Арти? – спросил Имс, и насмешки не получилось.
- Да, - просто ответил Артур. – На всякий случай, чтобы тебе в голову дурь не полезла.
И вдруг не стало никакой неловкости. Имс сунул себе под голову вторую подушку.
- Тогда полезай обратно в постель, - сказал серьезно, отогнул покрывало. – Сколько у нас еще времени?
Артур спокойно встал, забрался в постель. Поерзал, потянул на себя покрывало, с довольным вздохом закрыл глаза.
- Еще два часа. Потом час на сборы, не больше, иначе опоздаем на паром до Ла Валетты.
- Ты что, спать собрался?
- Да.
- Нет, ну нормально?
- Имс.
- Что? Ты почему раньше-то не спал?
- Заткнись. Я тебе уже сказал.
- Что, правда караулил?
Артур снова вздохнул, повернул голову Имса к себе, уверенно взяв пальцами за подбородок. Имс слегка опешил.
- Я впустую не болтаю, ты ведь знаешь. Ты б сбежал, а я не люблю, когда от меня сбегают. Привыкай.
Вот так. Можно было бы начать нести привычную ахинею, поязвить, отшутиться.
А можно было – подгрести Артура себе под бок, сунуть нос ему в затылок, вдохнуть, закрыть глаза и спать дальше.
Еще целых два часа, потому что про будильник Артур не забыл.

За десять дней в Ла Валетте Имс узнал много нового. Все его интересы теперь крутились вокруг трех мужчин, Марко Тремонти, художника, объекта номер один, Стефано Гаспери, реставратора, объекта номер два, ну и Артура, координатора всего на свете, занозы в заднице, эгоистичного собственника, объекта фиксации лично Имса.
Легкой жизни Имс и не ждал.
Марко Тремонти вел нормальный для богемы образ жизни: совершенно распущенный. Вставал когда придется, мог сидеть до вечера дома, мог отправиться в мастерскую – на окраине города, мог просто болтаться по улицам, или просиживать сиднем в кафе, вечерам болтался по барам, пил вино, иногда ходил к интересной пухлой блондинке на соседнюю улицу. С точки зрения Имса, никакой ненормальности художник не проявлял: пил, гулял, трахал свою любовницу, писал, делал наброски – все как положено. Ничем особенным не выделялся – интересный дядька под пятьдесят, сухой, с легкой сединой в длинноватых волосах, с темными живыми глазами.
Гаспери, друг и реставратор, больше походил на офисного работника средней руки, в серых брюках и белой рубашке, всегда ровно к девяти в своей мастерской неподалеку от собора,сиеста – всегда дома и один, вечером снова в мастерской. Видимо, хороший учитель – вокруг постоянно вились студенты, Гаспери одновременно руководил частной школой живописи и рисунка. За неделю, что Имс и Артур поочередно следили за обоими объектами, те встретились два раза: в студии у Тремонти как-то днем, через день вечером, за ужином в маленьком ресторанчике в стороне от туристических маршрутов.
И с одним, и с другим не предвиделось никаких сложностей – охраны у них, конечно же, не было, застать дома и одного, и другого было достаточно просто, да даже если бы Имсу и Артуру понадобилось бы десять часов сна – все это можно было бы легко организовать, пастораль да и только.
«Усекновение главы Иоанна Крестителя» смирно висело на своем месте в соборе. На Иоанна Имс потратил в общей сложности шесть часов, отправлялся посмотреть на него и утром, и днем, и вечером – всегда было одно и то же. Картина как картина. Имс не усмотрел никаких намеков на подделку, после чего любоваться тюремным двором с мертвым Иоанном стал ходить Артур. Артур Иоанн показался тоже насквозь подлинным. По крайней мере, настолько, насколько можно было подобраться к картине в соборе.
Имс собирался влезть в мастерскую к Тремонти. По словам Гаспери, картина находилась именно там. Артур считал, что лезть в мастерскую опасно и бесполезно, а на самом деле уже пора приступать к проектированию.
Артур снял дом, почти в самом центре Ла Валетты, трехэтажное здание с хозяйственными помещениями на первом этаже, пятью спальнями на третьем и огромным залом, чуть ли не бальным, на втором.
За десять дней в Ла Валетте больше всего информации Имс собрал об Артуре. Как-то это случайно вышло, само собой. Имс следил за Артуром, исподтишка.
Артур был маниакально элегантен, прямо с раннего утра, даже если он не собирался выходить на улицу до вечера. Артур был не прочь кормить Имса завтраком, но почему-то ожидал, что Имс станет мыть посуду. Артур был добровольный раб порядка, Имс подозревал, что расписание – это тайный артуров фетиш. Артур любил системность, последовательность и логику.
Артуру до дрожи в коленях нравилось посылать все это на хуй.
Больше всего Артур любил парадоксы.
И двойные стандарты.

К примеру, Артур был чрезвычайно возмущен и чуть не вывихнул Имсу кисть, всего лишь за то, что Имс пытался запустить Артуру руку между ног в такси, когда они добирались от порта до своего нового жилища. Имс хорошо позабавился.
Совсем не забавно ему стало утром следующего дня, в кафе, когда они наблюдали за завтракающим Гаспери, и Артур невозмутимо сообщил Имсу, посматривая на реставратора поверх газеты и рассеянно болтая ложечкой в чашке с кофе, что желал бы немедленно взять у него в рот. Честно говоря, такой подлости со стороны Артура Имс никак не ожидал, тем более что как раз накануне он в полной мере оценил таланты Артура в этой сфере. Слежка была практически сорвана, и вечером Имс целых полчаса распространялся о непрофессиональном поведении Артура, вот уж от кого он никак не ожидал! Артур в это время как ни в чем не бывало сидел в бальной зале за большим офисным столом, качался на стуле и даже не смотрел на Имса.
Имс заткнулся только тогда, когда заметил, что Артур каллиграфическим почерком вывел в своем блокноте: «Как достать Имса».
Артур оказался совсем не таким, каким представлял его Имс. Все вообще было как-то не так, как привык Имс. Потенциально сложно. Тревожно. Затягивало.
На одиннадцатый день Артур сказал за завтраком:
- Пришла информация по Меризи.
- Ну и? – буркнул Имс, возясь с заварочным чайником. Чай Имс любил нормальный, листовой.
- Ты был прав, что-то там есть.
- А именно?
Артур протянул Имсу распечатку.

Имс прочитал, хмыкнул. Текста в распечатки было всего строчек пять.
Джованни Меризи, родился в Милане в сорок седьмом, единственный ребенок в семье, отец – историк, мать – как любая нормальная итальянка того времени – домохозяйка. Обеспеченное детство, учеба в миланском Università Cattolica del Sacro Cuore, переезд в Рим. Работал в разных музеях по всему миру, в пятьдесят закончил карьеру, посвятив себя написанию книги о знаменитом предке, почти безвылазно живет в Таормине. Не женат, детей нет.

Смешно, подумал Имс. Такие биографии бываю у двух типов людей: наивных ученых не от мира сего и вовсе не наивных, скромных, малозаметных любителей заниматься своими делами, не привлекая к себе особого внимания. Имс очень хотел бы себе такую. Но не судьба.

- Так. Артур, архитектора придется встречать тебе. Я сейчас тебе скину письмо с местом встречи.
- Ты куда-то собираешься?
- Да. Хочу прокатиться обратно в Таормину.
- Имс!

Имс скомкал бумажку с бесполезными данными на Меризи, поджег, держа за краешек на мойкой, смыл пепел. Меризи казался настолько настоящим ученым, что от этого у Имса вставали дыбом волоски на руках. Так выглядят ученые только в голливудских фильмах. Растиражированный образ, не имеющий ничего общего с действительностью.

- Имс, я категорически против, чтобы ты туда ехал один. Тем более на этапе подготовки операции.
- Артур, мы это обсуждали уже тысячу раз. Именно на этом этапе, и не позже, я хочу выяснить, что может угрожать моей заднице, - отвернулся к окну, пробормотал смущенно, - и твоей тоже.

Подошел к лестнице наверх, беззаботно улыбнулся:

- Не переживай, дорогой мой, Франческа не даст тебе скучать. Я вернусь завтра, или послезавтра.
- Конечно, я буду скучать без тебя, - заявил Артур невозмутимо.

Имс успел к этому моменту уже отвернуться и подняться на несколько ступенек. Предпочел сделать вид, что ничего не услышал: иногда то, что теперь Артур, вопреки всему сложившемуся образу, позволял себе иногда без всякого смущения произносить то, что было у него на уме, сбивало Имса с толку. Он вдруг понял, что давно и благополучно забытое ощущение, когда не можешь найти слов для ответа, снова вернулось. Артур этой своей манерой внезапно говорить правду ставил Имса в тупик, Имс не знал как реагировать и потому старался отмалчиваться. Или делать вид, что не расслышал. Кажется, Артур не обращал внимания на эти неловкие маневры Имса. Но Имс был не уверен – слишком уж хорошо Артур держал на лице свою невозмутимую маску.

Имс хотел тайм-аут, биография Меризи просто очень удачно подвернулась под руку.

Артур
С архитектором, найденным Имсом, Артур должен был встретиться в одном из уличных кафе рядом с городским садом, знаменитым скульптурной группой «гаврошей» – уличных мальчишек-воров. Кафе располагалось на террасе, с которой взгляд падал на барочный собор с облупившейся черепичной розовой крышей и ржавыми бочками для воды на ней, нагреваемыми солнцем. После взгляд тонул в синей пустыне моря, незаметно переходящей в небо. Столики и стулья здесь были черные, резные, словно кружево, и, несомненно, в полдень дико нагревались.
Артур улыбнулся, подумав, что maman была бы счастлива рисовать здесь и сейчас. Он с удовольствием заказал кофе.
Время близилось к десяти утра, когда Артур допил кофе и начертил в своем блокноте первые задумки относительно сна, куда они намеревались «пригласить» художника. Он сильно не отходил от реальной обстановки – она и так было достаточно волшебна.
– Ты весьма неплохо рисуешь. Где учился? – раздался за спиной низкий женский голос. С хрипотцой, тягучий, сладкий, как подсушенный на солнце виноград. – Говоришь по-французски? Мой английский не так хорош.
Артур обернулся.
Женщина лет сорока пяти на вид, в светлом полосатом платье с красным поясом – стиль ретро, но какой женственный! Умопомрачительные туфли на каблуках высотой сантиметров двенадцать. Королевская осанка. Кружевной зонтик, большие темные очки, скрывающие пол-лица. Волнистые каштановые пышные волосы, заколотые на затылке. Нет, скорее рыжие. Духи, пахнущие дымом.
Артур все понял. Он в очередной раз восхитился Имсом. И в очередной раз его возненавидел.
Он встал и отодвинул стул. Она уселась, окруженная невидимой и абсолютной защитой – врожденным чувством собственного достоинства. Через пять минут официант, запинаясь за собственные ноги, уже тащил к их столику кофе, коньяк, шоколад и сигареты.
– Не тревожься, милый, я не буду глушить коньяк бутылками с утра. Но я считаю, что в жизни надо делать то, что хочешь. Да и, приближаясь к шестидесяти, глупо начинать заботиться о здоровье, если никогда этого раньше не делал, не так ли?
Услышав цифру, Артур не мог удержать высоко взлетевшие брови. Это было невозможно. Боже. Теперь он Имсу еще и завидовал. Непонятно, почему именно сейчас, но жгучей завистью.
– А Имс всегда выбирает самое лучшее. Такой милый мальчик! И как одет. И какие глаза! Теперь понимаю, а то недоумевала – у него же всегда были женщины. Ну, в основном, ты же меня понимаешь. Кстати, меня зовут Франческа. Я архитектор. – Она усмехнулась. – Ну ты уже понял. И в жизни, и там, где я буду строить в этот раз для вас. Я проектирую в основном музеи. Иногда участвую в реставрации старинных церквей.
– Имс сказал, что Вы – очень опытный архитектор. И что у Вас… богатое воображение.
– Как у любой уважающей себя женщины, мой мальчик.
– Как я понимаю, Вы уже согласились с нами работать?
– Ну как я могла отказать Имсу? Мы с ним старые друзья.
Артур кивнул и немного ослабил галстук.
– Обожаю, когда молодые мужчины носят галстуки и жилетки так раскованно. К сожалению, теперь этого почти не встретишь.
Она внимательно его разглядывала – лицо, одежду. Артур сегодня был в светлых песочных брюках, кофейного цвета рубашке, коричневой жилетке с атласной светлой спиной и темно-синем галстуке. Ему хотелось закатать рукава рубашки, но он не стал этого делать сейчас.
– Вы меня смущаете, – улыбнулся он как можно очаровательнее. За очарованием крылось легкое раздражение.
– Не ври, ты просто ревнуешь. Совсем глупый, – сказала она, прикуривая от длинной спички. – Сколько тебе лет? Двадцать пять? Двадцать восемь?
Артур неопределенно повел плечами.
– Я думаю, нам стоит продолжить разговор в рабочем пространстве, – произнес он. – Я кое-что уже начертил. Вы могли бы посмотреть на мои планы сейчас?
– Я вполне готова. И все же, что тебе Имс сказал? Что ты недостаточно хорош? Не слушай. Он просто волнуется за тебя. Да и потом – ты ведь действительно не строил в реальности.
– Да. Он прав, – ровно сказал Артур, делая знак официанту, чтобы принес счет.
Франческа на минуту сняла очки и посмотрела на него. Глаза у нее были карие, только светлые, как янтарь.
– Я бы тоже волновалась.
Артур состроил легкую гримасу.
– Ладно. Пошли. Ты уже, наверное, и доску приготовил, и материалы для макетов. И пятьсот видов разных линеек.
– И даже цветные карандаши, – сказал Артур. – Здесь недалеко, пройдемся пешком.
– А музыка какая будет?
– Музыка?.. Для выброса?
– И для выброса тоже. Но я о другом. Я всегда строю под музыку. Она как математика, как геометрия. Как твои любимые парадоксы. Она совершенна и формирует нужное настроение. Я взяла с собой записи Alessandro Cicognini. Думаю, нам подойдет.
Артур остановился на секунду, посмотрел на ее роскошные открытые туфли, на ее руки – маленькие, изящные, лишь немного выдававшие возраст, со старинными кольцами, с французским маникюром – чуть искривил губы в задумчивости и кивнул. Его любимые парадоксы? Ну что ж.
Они пробирались в снятый Артуром дом через сотни свисающих с крыш расписных оранжево-красных знамен, символизирующих день рождения очередного святого — покровителя города. Артур недовольно потряс головой, отвода пятнадцатое по счету полотнище от лица.
– Артур, не стоит злиться на горожан за эту шалость – они же просто бредят христианством. Да и как им не бредить, ведь, по преданию, именно на Мальту высадился апостол Павел во время кораблекрушения в 60 году до нашей эры. Об этом говорится в Деяниях святых апостолов в Новом Завете: «Корабль схватило так, что он не мог противиться ветру, и мы носились, отдавшись волнам. Но Павел сказал: ободритесь, мужи! Ибо я верю Богу: нам должно быть выброшенными на какой-нибудь остров. В четырнадцатую ночь стали догадываться, что приближаемся к какой-нибудь земле. Все спаслись и узнали, что остров называется Мелит», – дыхание у Франчески оставалось ровным и голос – по-прежнему слегка ленивым и мелодичным, несмотря на начинающуюся жару и неровные плиты, по которым ей пришлось шагать на каблуках. – Кстати, тот корабль вез Павла в Рим на казнь, так что крушение оказалось очень кстати…
– Да, судя по всем, здесь все верят в чудеса, – пробормотал Артур. – В том числе в то, что можно написать точную копию Караваджо.
Она вдруг рассмеялась.
– А ты – нет? Тебе здесь не нравится?
Артур покачал головой, наконец добравшись до нужной улочки и вынимая из кармана жилетки ключ. Из стен его дома и всех окружающих стен цвета чая с молоком со страшной силой перли лепные ангелы, мальтийские кресты, мадонны, единороги и профили великих магистров.
– Мне нравится, что это первый город Европы, спроектированный по заранее подготовленным чертежам.
– Даа, – довольно промурлыкала Франческа. – И благодаря прямоугольной планировке в конце улиц всегда видно море.
– Но, честно говоря, иногда мальтийцы мне кажутся извращенцами в своей любви к известняку. Ангелов, мадонн и черепов могло бы быть и поменьше. Не люблю, когда здание напоминает пирожное.
– Но это же барокко, мой мальчик! И не пирожное, а кружево. А я обожаю Джироламо Кассара. Не забывай, что мы будем строить некоторые вещи в его стиле.
– Тогда я постараюсь полюбить пирожные, – дернул уголком рта Артур. – Если честно, больше всего здесь мне нравятся красные телефонные будки и почтовые ящики.
– Они не просто красные, Артур, они же алые, как огонь! Остались от англичан. Да ты просто полон сюрпризов! Имс счастливчик. И еще, я знаю, ты умеешь готовить. Это плюс, потому что я не умею совершенно. И, кстати, покажи мне мою спальню. И ванную. Жить я буду с вами, Имс сказал?
Имс, конечно, ничего не сказал, но Артур уже верил в то, что бомба действительно может упасть и не взорваться. Поэтому его бесстрастное лицо сделало бы честь даже Чингачгуку, когда он ответил:
– Да, разумеется.

Имс
Вилла казалась вымершей. Ставни из поперечных дощечек закрыты, на площадке, которой заканчивалась подъездная дорожка, пусто. Имс оставил мотоцикл неподалеку в кустах, оставшуюся часть пути шел через лес. Приятно было чувствовать, как просыпаются прежние навыки. За ним не оставалось ни одной сломанной ветки, ни одной смятой травинки, и он также полагал, что и лишних звуков от него не происходило. В общем, Имс не старался красться уж совсем бесшумно, в конце концов, цель его была – все-таки поговорить с Меризи, вытрясти из него хоть какую-то информацию.

Имс обошел виллу по периметру, не выходя из кустов. Дом Меризи располагался в маленькой деревне в нескольких километрах от Таормины, да и тут стоял на отшибе.

Имс присел на какую-то кочку, стал наблюдать. Куда же девался драгоценный профессор, думал Имс, терпеливо обустраиваясь на кочке, готовясь к ожиданию. Меризи мог, конечно, банально отправиться в Таормину за покупками, да хоть бы и на почту или в ресторан – мало ли какие дела могут быть у общительного пожилого ученого? Надо было подождать. Имс ощущал ленивое, вяловатое спокойствие.

Тишина стояла одуряющая, солнце палило нестерпимо. Имс переменил позу, нащупал под бедром револьвер, подумал, не навернуть ли глушитель. Ну просто на всякий случай, быстро и может оказаться полезно. Потом решил все же повременить – в ту единственную встречу Меризи не произвел на него впечатления тренированного человека. Конечно, оставался шанс, что Имс ошибался, но очень маленький – ну не просматривалось у Меризи той моторики, тех трудно уловимых, но много говорящих понимающему человеку движений, характеризующих бойца, пусть даже на пенсии. Но все же – нет, не было у искусствоведа определенного опыта. А если предположить, что Меризи притворялся – ну тогда Имс был бы готов снять шляпу и преклонить колени, потому что это бы значило, что Меризи был гениальным имитатором, а других гениев в этой области кроме себя самого Имс не знал. Ну вот разве что могла бы Маграт… Он привычно отмахнулся от ненужных и неуместных мыслей. При чем тут она? Женщина, пропавшая много лет тому назад, из другой, почти забытой, жизни. Женщина, которую на самом деле любил когда-то молоденький, почти забытый мальчик…

И все же Меризи показался Имсу непростым, ох каким непростым, не говоря уж о том, что в истории про Караваджо и художника-шизофреника вообще наблюдались гигантские стежки белых ниток, прямо таки взывавшие: ну давай, обрати на нас внимание!

Ставня на втором этаже шевельнулась. Конечно, она могла быть неплотно прикрыта, ее мог потревожить сквозняк, да мало ли от чего могла пошевелиться ставня!

Имс подобрался. Снял револьвер с предохранителя, и опустив его дулом вниз, расслабленно повесив правую руку вдоль бока, бесшумно двинулся в обход дома к задней веранде – к ней можно было подобраться ближе всего, не покидая такой уютной пятнистой тени кустов олеандра.

Дверь на веранду, еще полчаса назад плотно прикрытая, была распахнута настежь.
- Кофе, - предложил Меризи, делая жест в сторону маленького столика. На столике помещался серебряный кофейник и две малюсенькие чашечки, прозрачные как рисовая бумага. Глаза у Меризи были добрые-добрые, Санта-Клаус да и только. Или папа Карло, уж очень душевные.

Имс привычно вальяжно расположился в кресле напротив, рюкзак пристроил справа, у ноги. Внутренне он был напряжен, как перед прыжком, готовый рвануться в любой момент.

- Я вас ждал, - продолжал Меризи. – Только, простите, думал, что вы нагрянете гораздо раньше.
- Ну, раньше я был занят, мы работаем по заказу. Кстати, по вашему, - ответил Имс, разглядывая абсолютно спокойное лицо Меризи.
- Да-да, конечно, - закивал Меризи. – На какой стадии вы уже находитесь? – спросил равнодушно.
- На подготовительной, - не менее равнодушно ответил Имс.
- Значит, возникли какие-то вопросы? Мне говорили, что вы очень дотошный профессионал! – глаза у Меризи оставались все такими же добрыми. Излучали дружелюбие.
- Возникли, - согласился Имс. – Целых два. С какого угодно начать?
- Да с любого, - чуть сварливо откликнулся Меризи.
- Чудно! Тогда – о наших гонорарах.
- А что с ними не так? Аванс переведен, Артур подтвердил, что деньги пришли на счета. Вас не устраивает общая сумма?
- Меня не устраивает происхождение этих денег, - с наглой улыбкой сообщил Имс.

Лицо у Меризи стало совсем уж добрым. Еще пара минут, и он вынет из кармана конфетку и протянет ее мне, подумал Имс. Меризи отвечать не торопился, смаковал кофе, улыбался каким-то своим мыслям.

- Я рад, что не ошибся в вас, дорогой мистер Имс! Рекомендации…
- А рекомендации – это как раз мой второй вопрос, - перебил его Имс. – Вы так настойчиво упоминаете об этом, что я чувствую себя прямо-таки обязанным поинтересоваться. Тем более, что обычно именно с этого и начинается мой разговор с клиентами.
- Но в этот раз вы изменили привычной схеме, мистер Имс? Интересно, почему же?
- Ничего особенного: вы обратились к Артуру, видимо, и рекомендации были от других людей. Ну что же, синьор Меризи, мы так и будем ходить вокруг да около, или все-таки начнем более продуктивную беседу? – быстро отреагировал Имс, мысленно дав себе хорошего пинка за прокол.
- Ну хорошо, - с сожалением вздохнул Меризи. – Все-то вам, молодежи, нужно побыстрее! Современные люди совсем перестали ценить искусство беседы, к сожалению, а ведь это такое изысканное удовольствие.

Имс в это время размышлял о том, что изысканное удовольствие уже успело утомить его донельзя, и очень хотелось, ммм… ну, как-то придать ускорение процессу.

- В свое время мне довелось пожить некоторое время на вашей прекрасной родине, - начал Меризи так, будто собирался поведать Имсу волшебную сказку.

В планы Имса это не входило. В общем-то, у него уже сложились некие подозрения, еще тогда, когда он прочитал добытую Артуром биографию Меризи, а вот после этой фразы все окончательно сложилось в единую картину, объясняющую все: и откуда у искусствоведа на пенсии деньги на оплату крайне недешевых специалистов весьма специфического профиля, и откуда у него такие связи, что позволяют найти этих самых специалистов, и откуда у него такая бульдожья хватка при всей внешней мягкости и обходительности.
Меризи тем временем вещал о том, какое глубокое впечатление произвела на него Ирландия, какие необыкновенные там проживают люди, как счастлив был он свести близкое знакомство с некоторыми из них, как огорчает его то, что в столь изумительной стране до сих пор не решены проблемы самоопределения…

- Драгоценный синьор, давайте не будем углубляться в проблемы моей прекрасной родины, - задушевно отозвался Имс, выбираясь из кресла. – Вы могли назвать просто имя.
- Но… Куда же вы?- удивился Меризи.
- Вынужден вас покинуть, работа ждет.
- Что, больше ничего спросить не желаете? – насмешка Имсу не почудилась, но он решил не обращать внимания.

Уже на пороге, разглядывая протянувшиеся через всю площадку перед домом длинные тени, бросил через плечо, зная, что хозяину дома прекрасно слышны его слова:

- Я бы, конечно, еще спросил, зачем ордену Иисуса вдруг понадобились не самый знаменитый художник и обычный реставратор, но вряд ли стоит рассчитывать на внятный ответ.

Имс уже шагнул со ступеньки на гравий подъездной дорожки, когда ему вслед донесся голос Меризи, многозначительный и тихий:

- Ваше дело – определить, имеет место быть подделка или нет, не забывайте об этом. Не стоит выполнять что-то сверх того. Уж денег вы за это точно не получите. Осмелюсь дать вам совет, мистер Имс: берите пример со своего друга - выполняйте заказ, получайте гонорар и отправляйтесь по своим делам. И поверьте, у ордена Иисуса – очень обширные интересы. Послушайте старика, не стоит становиться одним из них.

Имс бодро зашагал по дороге. Предстояло добраться до упрятанного мотоцикла, долго ехать до порта, оставаться в Таормине ему категорически не хотелось.

Уж больно противный был старикашка.

Все утро, неважно переночевав прямо в гостинице для матросов в порту и сев на самый первый паром до Ла Валетты, Имс жалел, что не свернул ему шею. Зря. Ситуация располагала, никто бы и не стал его подозревать. Мало ли что может произойти в отдаленной вилле в горах? И не пришлось бы ковыряться дальше с этим заказом. А если Артуру так хочется порыться в голове у шизофреника, так Имс нашел бы ему какого-нибудь, ничейного. Шизофреник, которым интересуются иезуиты, представлялся Имсу неподходящим объектом.

Что бы сказал на все это Артур, Имс так и не смог себе вообразить. Тут ему пришло в голову, что он даже не знает, отказывался ли когда-нибудь Артур от заданий, уже дав свое согласие? Как Артур вообще реагировал бы на такие ситуации? Сам Имс не видел для себя тут проблемы – если ему казалось, что заказ слишком опасен, он мог бы бросить все на полпути, легко.
Проблема была в том, что раньше Имсу никакой заказ не казался опасным настолько, чтобы отказаться. С чего бы вдруг его голова была занята сейчас такими мыслями, он не понимал. Знал только, что если бы Артур позволил, он бы бросил все сей же час, собрал бы в охапку Артура и вредную Гвиневру, и свинтил бы куда подальше, а хоть бы и в Момбасу.

Африка, с бесконечно вспыхивающими войнами то там, то тут, представлялась ему сейчас гораздо более безопасным местом, чем вымытые до блеска курортные города Юга Европы.

По дороге от порта до дома у Имса чесалось между лопатками. Кто-то упорно шел за ним, и Имс бесился, потому что стряхнуть хвост долго не получалось, и не получалось определить, кто же его ведет – народу на улицах было слишком много, местные снова отмечали то ли рождение очередного святого, то ли наоборот, трагическую кончину.

Имс проплутал по городу два часа, прежде чем понял, что остался один и может, наконец, вернуться на базу. К Артуру.

Про то, что Артур не один, Имс благополучно забыл.

Артур
Как бы горячо ни было в груди от ревности, Артур всегда умел оценить настоящего профессионала. За это, в общем-то, короткое время – хотя Артур избегал теперь оценивать время с точки зрения длительности – Франческа даже успела научить его кое-чему. Правда, делала она это так, что Артур чувствовал себя неопытным мальчиком в постели зрелой любовницы, однако его уже трудно было чем-то смутить.
Ее музыка, кстати, понравилась Артуру, напомнив ему итальянские черно-белые фильмы 60-х, откуда, собственно, и была взята. Он вообще западал на ретро, хотя сейчас ему хотелось чего-то более живого, брутального, оглушающего. Более подходящего его чувствам, подумал он с усмешкой.
Сейчас Франческа плескалась в ванной перед ужином – она обещала сводить его в ресторан и заказать там фирменное мальтийское блюдо – тушеного кролика, а он задумчиво чертил мелом на доске, которую не поленился заказать по интернету и повесить в зале, служившем им офисом. Обычно все пользовались маркерами, но Артур не был бы Артуром, если не купил доску с двойной функцией – на одной стороне можно было рисовать маркером (она же была магнитной), а на другой – мелом. Процесс рисования напоминал ему Сорбонну, и он улыбался, вспоминая, каким самонадеянным и многообещающим студентом считался в альма-матер.
Отвлекло от процесса ощущение жжения между лопатками. Артур медленно положил мел.
– Когда ты так делаешь, я чувствую себя немного неуютно, – сказал он. – Ощущаю себя добычей.
– Надо поговорить, Арти.
– После ужина. Франческа хочет выйти в свет.
– Франческа, ч-черт! Я забыл совсем.
Артур выгнул бровь и бросил на Имса удивленный взгляд.
– Неужели информация, которую ты добыл, так содержательна?
– Не то слово, – проговорил Имс, опускаясь на стул и вытягивая ноги. – Как тебе Франческа?
– Аристократка, – кивнул Артур.
– М-да, я знал, что вы поладите. Ей всегда нравились такие вот рафинированные, интеллектуальные мальчики.
– Какие эпитеты, Имс… Так вот кем ты меня считаешь?
– А если эти мальчики еще и помешаны на шмотках… и умеют их носить…
– Имс. Я не помешан на шмотках.
– Ты с этим родился, это еще хуже, – ухмыльнулся имитатор. – Арти, расслабься. Ты какой-то напряженный.
– А мне кажется – ты.
– Ну постой, после ресторана я тебя расскажу, отчего я напряженный. И я уверен, что тоже напряжешься.
– Франческе не обязательно об этом знать.
– О чем ты! Конечно! Я буду игрив, как котенок! Франческа – одна из моих любимых старых подруг, я не хочу портить ей настроение!
– Вот это меня и пугает, – пробормотал под нос Артур, отворачиваясь.

Встреча двух старых друзей прошла слишком пылко, по мнению Артура. Слишком пылко для друзей. Однако он улыбался. Выходило почти ослепительно.
Он улыбался и тогда, когда Франческа, выглядевшая сногсшибательно в синем вечернем платье и баснословно дорогом жемчуге, гладила руку Имса и сжимала его пальцы в своих – впрочем, видимо, совершенно машинально, поскольку открыто смотрела на обоих своих собеседников и оживленно болтала, со всей своей итальянской экспрессией.
Артур улыбался – несмотря на то, что переживал все муки ада.
Ему хотелось Имса до кругов перед глазами, в узких брюках было болезненно тесно, у него стояло, блядь, даже на двухдневную щетину, которую Имс поленился сбрить – под нее уже невыносимо хотелось подставить шею. И на голос, на его хриплый, мягкий, щекочущий, певучий кошачий голос – в беседе с Франческой Имс прибавил акцентов и обертонов, видимо, тоже машинально, и вдруг оказалось, что он знает итальянский, и то, как этот язык звучал в его исполнении – тоже оказалось совершенно невыносимо. Имс был – как те волшебные пестрые восточные шкатулки с бесконечно множественным дном, как сон с уровнями, только уровней этих было бесчисленное количество, и Артур падал в новый каждый раз совершенно неожиданно, чувствуя, как заходится сердце.
Смотреть, как Франческа нагибается к уху имитатора и иногда даже, совершенно не стесняясь, быстро целует в щеку – о да, Артур понимал, что она должна соскучиться намного больше, чем он, за несколько лет… – и, о нет, Артур не назвал бы это невыносимым, он поторопился. Если вонзить себе ногти в ладони, было вполне сносно. Самое невыносимое в жизни – это то, что в жизни нет ничего невыносимого, вспомнил он Рембо. И только сейчас понял, как крепко влип. Как никогда. Мог ли он раньше хоть что-то в своей жизни соотнести со словом «невыносимый»?
– Мальчики, давайте как-нибудь съездим в Мдину, это совсем рядом! Можно обойти за день, да что там – за полдня, зато ей 4 000 лет!
– «Безмолвный город»? – оживился Имс.
Оживлялся он уже десятый раз за сегодняшний вечер, и эта активность, и беспечность, и лихорадочный блеск в глазах не нравились Артуру уже совершенно по другим причинам. Нет, конечно, Имс действительно мог быть игрив, как морской котик, тем более – Артур скрипнул зубами – перед такой роскошной женщиной, бывшей любовницей. Но что-то было не так. Артур чувствовал кожей. Хм, ладно. Посмотрим.
– О, да, ты ведь знаешь, что она построена еще в бронзовом веке?
– Знаю, – покивал Имс. – А потом финикийцы, а потом карфагеняне, римляне, сицилийцы, арабы, турки, французы, англичане…
Энциклопедист хренов.
– Мдина мне напоминает тебя, Имс, – глубоким голосом сказала Франческа, и это явно был комплимент. – Такая же разноголосая, противоречивая… вобравшая в себе все культуры мира, эхо цивилизаций всех времен. И гордая. – Она развернулась к Артуру и чуть наклонилась теперь к нему, обдав запахом своих дымных духов. – Когда на остров пришли мальтйские рыцари, мдинская знать согласилась признать новых правителей только при сохранении своей автономии. И если Великий магистр приезжал к местному епископу, то вынужден был ждать под воротами, пока их ему откроют. А открывать, понятное дело, не очень-то торопились…
Имс вдруг засмеялся. Артур посмотрел на него и улыбнулся тоже. Он представил, да – он отлично мог представить, что чувствовал магистр.
– Поедем, Артур? – спросил имитатор и впервые прямо на него посмотрел.
И за искрами веселья Артур увидел в его глазах одновременно жар и холод. Жар был желанием. А холод – тревогой.
– Мне тоже Мдина напоминает Имса. Там любят делать дверные молотки в виде золотых дельфинов. Хотя дельфинов в Мдине никогда не видели: не доплывают. Но мдинцам на это наплевать – их фантазии выше реальности, – медленно проговорил Артур.
– Да мы сегодня просто сыплем комплиментами, – ухмыльнулся Имс, потрогав языком зубы.
Артур на некоторое время отключился от разговора и огляделся по сторонам. Они сидели в ресторанчике, который хозяин сотворил из своего собственного дома. Огромные деревянные двери, лампы цветного стекла, шитые шелком скатерти, сувениры – все это казалось восточной лавкой древностей в сумерках. Расслабься, Артур. Все хорошо. Блядь, этот ужин вообще когда-нибудь закончится? Хуже кошмаров.
Франческа и Имс тем временем бурно обсуждали дефицит оливкового масла на острове.
Артур знал об этом: здесь все были без ума от масла, но секрет его изготовления на острове был утерян, да и олива – капризное дерево, которое первый урожай худо-бедно дает через 25 лет после посадки, – на скалистой сухой местности росла так себе. Поэтому островитяне вынуждены были масло покупать — на Сицилии и в Греции. О, господи, да при чем здесь масло?
– И ты представляешь, несмотря на это, здесь каждая уважающая себя хозяйка должна знать не менее трехсот рецептов пасты! – возбужденно говорила Франческа.
– О да, я помню, что пасту ты готовишь из рук вон плохо! – смеялся Имс. – Я готовлю лучше, определенно!
Кулинар хренов.
Артур не узнавал сам себя – что-то плавилось в его груди. От ревности, от похоти, от вина, от всего этого сюрреалистического вечера. Он словно плыл в жарком мареве.
И все же словно кто-то другой в нем, некий холодный наблюдатель, непрерывно смотрел на Имса, подмечая все неестественное. Тревога Имса передавалась ему, и это был похоже на гул барабанов, доносившийся издалека. Однако эти барабаны говорили о войне. Пока еще непонятной и неизвестной.
Пару раз он сам ловил на себе взгляд Имса, и тогда вскидывал глаза, и поднимал брови, безмолвно спрашивая Имса, пытаясь уловить, что это было: страсть, опасение, забота, любопытство? Но Имс прятал взгляд, убегал, и это тоже было серьезно.
Наконец они проводили Франческу, раскрасневшуюся от вина и общества двух мужчин, в одну из пяти спален, и остались наедине.

– Итак? – Артур сидел на краешке стола и выжидательно смотрел.
Имс потер лоб, сделал нервный круг по зале и упал в кресло. Закурил.
– Мой дорогой Артур. Я не хочу ни на что намекать, но сдается мне, что дело наше – совсем не то, чем оно кажется. Сдается мне, что это совершеннейшее дерьмо.
– Конкретнее, Имс.
– Наш милейший профессор истории искусств принадлежит к славному ордену иезуитов. Ну, по крайней мере, принадлежал. Помнишь, мне сразу стало интересно, откуда ему известно про меня? Про тебя понятно – у тебя семья искусствоведов…
– Искусствоведов, именно так, – усмехнулся Артур. – И?
– И вот приезжаю я в Таормину, наш уважаемый заказчик поит меня чаем, кормит шоколадом и попутно рассказывает, как ему однажды удалось побывать в моей прекрасной стране… И что у него там есть замечательные старые друзья. В определенных структурах. Очевидно, старичка все же накрывает маразм, потому что с его змеиных губ падает одно имя. И лучше бы это была жаба, как в той сказке про заколдованную королевну. Боюсь, мне придется долго тебе объяснять взаимосвязь, по которой я понял, что…
– Имс, я прекрасно знаю, что спецслужбы Ватикана поддерживают связи с Ирландской освободительной армией и даже поставляют ей оружие. В конце концов, их объединяют общие враги – протестанты. Так что лекции читать не придется.
Имс моргнул. Не смог сдержать себя.
– Я также знаю, что ты состоял в ИРА и «прославился» весьма опасными командировками. И вполне возможно, что у вас с Меризи могли оказаться общие знакомые. Это не так уж и удивительно.
– Артур? Так ты, мать твою за ногу, знал все это??? И все равно втянул меня в такое дело?! И ты думаешь, что после таких секретов я соглашусь дальше работать с тобой?
– Да ничего я не знал, Имс, – раздраженно буркнул Артур, опираясь руками на столешницу и бессознательно поднимая плечи, защищаясь. – Я только сейчас сопоставил информацию.
– У тебя что, на всех такие досье, как на меня?
– Имс, ты же понимаешь, что задал риторический вопрос?
Имс выругался и затянулся.
– Как видишь, не на всех. На Меризи я не сумел ничего раскопать. Да, честно говоря, и не раскапывал.
– Вот именно! Что, слишком сладкой была сумма, что ты бездумно всех решил втянуть в это дельце?
– А ты всегда так моментально соглашаешься, не анализируя ситуацию?
– Арти, да ты хоть когда-нибудь сталкивался с Ватиканом? Церковь – самая совершенная организация в мире. И самая опасная. Мы все – малыши по сравнению с ней.
– Кстати, меня всегда притягивала церковь. Именно этим.
Имс задумчиво его осмотрел, даже на секунду забыв о своем праведном гневе.
– А знаешь, Арти, ты прав. С твоим складом характера ты мог бы сделать там блестящую карьеру.
– Ну, тебе все же не терпится прочитать мне лекцию о папской разведке? Валяй, я слушаю.
Имс хмыкнул и откинулся в кресле.
– Как скажешь, малыш. Я расскажу тебе одну сказочку. Когда-то давным-давно, чтобы иметь доступ ко всему сокровенному в международной политике, римские папы создали широко разветвленную разведывательную организацию...
Артур кивнул.
– Многообещающее начало.
– Что мы имеем сейчас? Разведку Ватикана по-прежнему обслуживает вся католическая иерархия: дипломатические представители папы, всякие там архиепископы и епископы... Они, как пчелки, тащат в улей — то есть в Ватикан всю информацию от десятков тысяч подчиненных. Разведкой занимаются и монашеские ордена, и различные католические организации, которые объединены ассоциацией под названием «Католическое действие», а также политические партии католиков. «Католическое действие» нас с тобой особо интересует, поскольку ИРА в свое время плотно сотрудничала именно с ним. Думаю, Меризи тоже в нем состоял, параллельно с орденом Иисуса.
– Ты прекрасный рассказчик, Имс. Я прямо как в Сорбонне на уроке истории религии.
– Вся информацию собирает специальное ведомство Ватикана – Конгрегация священной канцелярии (вот это, кстати, узнал совсем недавно). Она когда-то заменила собой Великую римскую инквизицию. Как говорил один писатель: «День и ночь стекаются к святому престолу вести, дурные и хорошие, из самых отдаленных уголков мира». Впечатляет, а? На сем, хотя мне и приятно видеть твое жадное до просвещения лицо, я заканчиваю. Особенно хорош в разведке традиционно именно Орден Иисуса, а вот мечом инквизиции были доминиканцы. И не дай бог нам столкнуться с этим псами господними, даже сейчас количество членов этого ордена по миру – больше 10 тысяч человек, и они весьма серьезно настроены. А уж число членов ордена иезуитов… я боюсь даже называть цифры! В Пентагоне и ФБР они просто гнездятся! Кстати, шпионов Ватикан готовит в том числе через Конгрегацию семинарий, университетов и исследований, это я тоже узнал несколько часов назад. Сечешь, Арти? Ну и в заключение напомню тебе то, что тебе, конечно, известно: на гербе Ватикана изображены скрещенные ключи. Одним ключом католическая церковь как бы открывает доступ ко всему, что ее интересует, а другим – запирает все, что ей противоречит. И уже одно это говорит нам с тобой, Арти, совершенно ясно: НЕ СУЙТЕСЬ В ДЕЛА СВЯТОЙ ЦЕРКВИ, БЕРЕГИТЕ СВОИ ЗАДНИЦЫ!!!
Имс выдохнул.
– Конечно, перед разговором с тобой я просканировал некоторые закрытые файлы в Сети на эту тему. Расслабься.
Артур задумчиво пощипал переносицу.
– Знаешь, я, за время твоего отъезда, тоже покопался в некой информации и связался с парой экспертов. У меня тоже есть что тебе рассказать.
Имс изумленно на него воззрился и, не отрываясь взглядом, прикурил вторую сигарету.
– Да-да, сейчас мой выход, мистер Имс. Только вряд ли тебе это понравится.Артур задумчиво пощипал переносицу.
– Знаешь, я, за время твоего отъезда, тоже покопался в некой информации и связался с парой экспертов. У меня тоже есть что тебе рассказать.
Имс изумленно на него воззрился и, не отрываясь взглядом, прикурил вторую сигарету.

– Да-да, сейчас мой выход, мистер Имс. Только вряд ли тебе это понравится. Хотя что это я, некоторых фактов ты не можешь не знать! Например, то, что ИРА активно торгует на черном рынке подделками всего и вся, в том числе – полотен известных художников.
– Ч-черт! Какой же я кретин...
– А заказчик у нас действительно оказался удивительным. Помимо своей писательской и научной деятельности, он держит при себе небольшую, но довольно престижную школу искусств. Курирует, спонсирует. Читает лекции иногда. Студенты, юные художники и реставраторы, зрелые художники – преподаватели…
– Ох, Арти… только не говори мне того, что я думаю…
– Ты уже сам догадался, правда? Я думаю – вернее, сильно подозреваю, – что в этой школе создаются подделки. Потом отправляются в Европу и Америку. В Россию. Думаю, у ИРА он тоже перекупал подделки, а потом продавал их еще дороже. Как-никак специалист. Или махинации со страховками. Сложные и многоуровневые. И, кстати, пассаж к твоим рассуждениям о разведке Святого престола. Мы же на Мальте. Разведка работает и в структурах ордена госпитальеров. Например, здесь осуществляются контакты Ватикана с ЦРУ. Если все это принять близко к сердцу, мы уже давно должны были бы бежать в тишайшую провинцию какой-нибудь закрытой страны. Хотя такой нет на карте.
Артур остановился на полуслове, зацепившись за широчайшую ухмылку Имса. Тот кривил губы, не выпуская изо рта сигарету.
– Что?
– Из тебя куда более захватывающий лектор, Арти. В этом галстуке, с карандашом и блокнотом… Ты просто ученый ангел, пупсик. А что, неужели действительно есть шанс создать абсолютно точную подделку?
– Ты же сам этим занимался, Имс.
– Кхм, ты меня переоцениваешь. Я не скрою, что был завязан в этом деле, но сам – нет, я не мастер. Надеюсь, я не сильно упал в твоих глазах? Скорее ты здесь замарал свои изящные лапки.
Артур перевернул лист блокнота, покачав головой.
– Насчет «возможно или нет» я тоже порылся в источниках. И, знаешь, это вполне реально! Вот статья из обычного журнала, посвященного искусствам. Ты знаешь, что в 1996 году разоблаченный изготовитель подделок Эрик Хебборн опубликовал книгу «Учебник фальсификатора» – не что иное, как руководство по изготовлению подделок? Сам Хебборн за 40 лет работы создал тысячи рисунков, признанных экспертами в качестве ранее неизвестных произведений Брейгеля, Пиранези, Ван Дейка. Ранее неизвестных, ты понимаешь?
– Вот волшебный перец, а!
– Он выполнял их на бумаге, извлеченной из старинных книг той эпохи, грунтовку и краски изготовлял из тех же материалов, которые использовали настоящие авторы. Некоторые из работ купил музей Пола Гетти в Малибу.
– Почему мы до этого не додумались, Артур? Почему ты до этого не додумался?
– Кстати, после выхода книги Хебборн был найден с проломленным черепом на одной из улиц Рима.
– Ха-ха. Из-за фальшивок – или честного рассказа?
– Уж не знаю, Имс. Есть сведения еще об одном блестящем фальсификаторе. Ну, его имя ты точно слышал – это Хан Антониус Ван Меегерен, годы жизни 1889-1947. О нем обязательно упоминают в университетских лекциях. Он автор самой крупной подделки всех времен – «Христос в Эммаусе» Вермеера Дельфтского. Цитирую: «В начале века, когда весь мир сходил с ума от недавно вновь открытого Вермеера, Меегерен начал создавать картины в духе великого голландца. Специалисты не могли отличить их от подлинных полотен, музеи покупали их за огромные деньги и выставляли как крупнейшее приобретение века. Но в 1996 году в Роттердаме открыли уже выставку самого ван Мегерена, признав его оригинальнейшим мастером». Так, это мы пропустим… а, вот: «Большая часть подделок изготавливается в России, Польше, Словакии и Чехии. В Санкт-Петербурге сегодня существует «школа» художников-фальсификаторов, окончивших Академию художеств, которые поставляют на рынок подделки. Есть такие школы в Италии и в Испании. Художники пользуются современными компьютерными методами, а с помощью специальных лаков добиваются старения». Ну, это давно известно. Так что, мистер Имс, наш клиент вполне мог создать копию Караваджо, отличить которую от оригинала экспертам не под силу. Я просто заручился статьями, если ты мне не доверяешь.
Имс поаплодировал, зажав в зубах сигарету.
– И какого хрена, мой продуманный Артур, ты взялся за это дело? Скажи мне, а?
– Оно показалось мне интересным, – пожал плечами Артур. – И потом, Меризи сразу намекал на тебя. И я не смог отказаться.
Имс молчал, смотрел и только слишком уж часто подносил к губам сигарету.
Артур медленно поднял к шее руки и начал развязывать галстук.
– А сейчас я очень хочу трахаться. С тобой, Имс. Если ты не понял.
Галстук полетел на пол, и пальцы начали неторопливо расстегивать мелкие пуговицы рубашки.
Имс смотрел, как завороженный, забыв о сигарете.
– Но если ты не хочешь, или слишком зол, или тебя накрыли воспоминания о Франческе, то ползать в ногах я не буду. Удовлетворю себя сам. Как в эти два дня. Когда, блядь, я постоянно – постоянно – думал о тебе.
Рубашка полетела следом, и Артур посмотрел на Имса. Потом пожал плечами, развернулся и направился в спальню, по дороге расстегивая и вытягивая из брюк ремень. Его он бросил прямо на пороге.
Имс сидел еще несколько секунд, не шевелясь, пока окурок не начал жечь ему пальцы. Тогда он чертыхнулся, задавил окурок в первой попавшейся емкости, поднялся и двинулся за Артуром.

Кровати в этом доме были огромными и скромности никак не способствовали. И ничего развратнее, чем обычно бесстрастный Артур в позе наездника, в томном, медленном ритме покачивавшийся на его члене, Имс не припомнил. Ему вообще редко встречалось, чтобы мужчины выбирали эту позу и тем более чтобы так раскованно в ней двигались. Но Артур был исключением. Артур вообще – был исключением.
Имс смотрел на гибкое смуглое тело, на капли пота на гладкой груди, на длинную изогнутую шею, на опухшие губы, сжимал руки на узких бедрах и ловил затуманенные взгляды Артура из-под ресниц. Даже в таком положении этому мальчишке удавалось сохранять контроль – надо собой и над процессом.
– Охуеть, Арти, как это у тебя выходит? Я тебя трахаю, а у меня такое чувство, будто ты трахаешь меня…
Артура повело от этого жаркого шепота. Да, сегодня он хотел все сделать медленно, красиво, даже насмешливо и элегантно, если эти эпитеты вообще применимы к сексу. Но это было до того, как его коснулись руки Имса и он почувствовал его запах. После этого Артур, казалось, готов был терзать его зубами, только бы стать ближе.
Хотя, возможно, он действительно старался держать контроль. Из последних сил. Хотел быть низом, который всегда контролирует верх.
Возможно, он действительно не хотел скатиться в животный, похабный трах – он был убежден, что и в сексе должна быть своя эстетика. Но вот Имсу, кажется, было глубоко на это наплевать. Да поебать было на это Имсу совершенно! Артур видел, как дико блестят его глаза, как кривятся почти саркастически полные, сумасшедшие губы, и у него внутри все горело от этого.
– Ну уж нет, малыш… Сегодня у тебя не получится… Я знаю… знаю, что ты злишься на меня… но… ты уж извини…
Имс крепко взялся за его бедра и сам повел вверх-вниз по члену – медленно, просто невыносимо медленно, по всей длине, до самого основания и снова вверх. Артур почувствовал себя куклой в его руках, и его просто выломало, изогнуло от новых ощущений, как дерево от пожара. Он еще пытался сопротивляться, упершись в предплечья Имса, но тот проигнорировал его попытки и продолжил насаживать на член в своем ритме.
– Знаю, что злишься… – не переставал шептать Имс… – что ревнуешь… и, честно говоря, детка, меня это жутко заводит… А еще меня заводит то, что ты всегда стараешься держать лицо... быть идеальным… даже сейчас… Арти… и это пиздец просто… зачем… скажи мне… зачем со мной-то? Или.. как раз – потому что – со мной?..
Артура выгибало, лицо его расползалось в гримасе болезненного удовольствия, как маска, и он не мог ответить, даже если бы хотел. Он мог сейчас только выстанывать имя, и слава богу, что это имя было таким коротким. На один выдох.
Сейчас ему было уже все равно, что думает Имс, как все это выглядит со стороны, главное было – чтобы Имс не останавливался, нет… только не это… что за…
– Арти, – услышал он шепот у самого уха, – сегодня я не дам тебе ничего контролировать!
И одним грубым рывком имитатор перевернул Артура, поставив его на четвереньки. Артур чувствовал, как тяжелая рука легла ему на затылок и прижала лицом к кровати. Сердце готово было лопнуть от перевозбуждения, он даже не стонал, а только часто, хрипло дышал.
Ему вообще казалось: сил на стоны уже не осталось, но когда Имс коленом шире раздвинул ему ноги, открывая до предела, и засадил с маху по самые яйца, он взвыл на весь дом. Он пытался двинуться навстречу, но Имс натянул его на себя за бедра и пресек всякие попытки подстроиться, трахая так, как ему самому нравилось, быстро, резко, мощными толчками, и это выглядело – Артур словно видел со стороны – похабно, непристойно, по-животному. Воплощенная, чистая похоть… вот что такое Имс… отрывками думал Артур. Связно у него уже не получалось. Колени слабели и разъезжались, Артуру казалось, что в кулаках он сжимает не простыни, а пустоту, и что под ним – тоже пустота. Он слышал об этом чувстве полета, о падении в вакуум, когда теряешь контроль полностью, но с ним раньше никогда… не случалось, а это восхитительно… пустота и легкость… полная покорность… когда забываешь, кто этот человек, который тебя… и где ты… и кто ты сам…
Артур видел только темноту и огненные круги перед глазами и чувствовал горячие толчки внутри, и единственная мысль, пробивавшаяся вспышками через кайф, была – боже, хоть бы это не заканчивалось никогда, никогда… пусть он всегда… вот так… еще, и еще… но вдоль позвоночника уже начала разливаться жаркая, жаркая дрожь. Тела стали скользкими, руки Имса больно вцепились в кожу, на спину Артура капал пот имитатора, но ему казалось – это падает расплавленное олово.
– Иииимс… Иииимссс…. У меня… никогда… ни с кем… – судорожно вытолкнул слова Артур.
Ему казалось просто необходимо это сказать, очень важно, он сам не знал, почему.
– У меня тоже… малыш… я не могу, не могу больше…. бляяяяядь…
Артура скрутило от ощущения горячей спермы внутри, и он сжался в судороге. Он даже не понял, что кончил, настолько одурел от ощущений, ему все это время, пока Имс его трахал, показалось сплошным оргазмом.
Имс рухнул рядом и придвинул его к себе, под бок. Как обычно. Помолчал, выравнивая дыхание и лениво поглаживая горло Артура кончиками пальцев. Потом сказал:
– Извини, малыш… Я тоже был зол на тебя. Не смог по-другому. Надеюсь, ничего тебе не вывихнул?
Артур медленно приходил в себя. Ему казалось, его оглушили. У него едва хватило сил удивиться, и то – после очень длинной паузы. Говорить не хотелось, хотелось только прижиматься спиной к животу Имса, и чтобы он вот так гладил и зарывался в затылок.
– Ты – зол? – Артур еле двигал губами. – За то, что я втянул тебя в это дело?
– Нет, – хрипло засмеялся Имс и притиснул его к себе. – За то, что вообще – втянул.
Артур успел еще улыбнуться и отключился.
TBC.

---

3 юмористических драббла, перевод.

[Alli Pohjanpalo]

Спорный вопрос (G, Ариадна и Артур, намек на Артур/Имс)
Переводчик: Alli Rinko
Беты нет, запрос отправлен.
Ссылка на оригинал от sarahyyy
Саммари: Артур не живет с Имсом. Ну правда — не живет.
Дисклеймер: Автору ни в коем случае ничего не принадлежит, переводчику и подавно.

121 слово.

— Ты постоянно торчишь у него дома.
— Ари, ты же знаешь, это по работе.
— Ты постоянно торчишь у него дома, даже когда дело успешно закончено, — быстро добавляет она.
Артур на секунду отрывается от работы, чтобы обдумать заявление, после чего пожимает плечами:
— Разбор полетов.
— Постоянно, — цедит сквозь зубы Ариадна. — Не бывает таких длинных разборов.
Артур снова пожимает плечами и возвращается к бумагам.
— Да половина вещей в доме Имса — твои! — восклицает она.
Артур закатывает глаза:
— У него во всем кошмарный вкус, и от этого уже глаза болят, так что я делаю всем одолжение, Ари.
Ариадна прожигает его взглядом:
— Когда-нибудь, Артур, тебе все-таки придется признать, что вы с Имсом живете вместе.
— А пока этого не случилось, — Артур прячет мимолетную улыбку, — могу я вернуться к работе?

Любовь на пустом месте (PG-13, Артур/Имс, но Юсуф и Ариадна)
Переводчик: Alli Rinko
Беты нет, запрос отправлен.
Ссылка на оригинал от sarahyyy
Саммари: Артур и Имс иногда ссорятся. Не всегда для этого есть разумный повод, но они справляются.
Дисклеймер: Автору ни в коем случае ничего не принадлежит, переводчику и подавно.

160 слов.

У Ариадны округляются глаза и открывается рот.
— Что Имс сделал?
Юсуф кивает и делает глоток чая.
— Ты меня слышала.
— А Артур? Что сделал Артур? — спрашивает Ариадна, наклоняясь вперед. — Артур же что-то сделал?
Юсуф растягивает губы в улыбке.
— Артур взял со стола два ножа и метнул, как кинжалы.
Ариадна ждет от него продолжения, но Юсуф только улыбается.
— И? — подгоняет она. — Попал? Промахнулся?
— У Артура безупречный прицел, — говорит ей Юсуф. — Но Имс ножи поймал.
— Неужели оба? — взвизгивает Ариадна, и даже не пытается изобразить смущение, когда посетители закусочной оборачиваются на нее.
Юсуф снова кивает, отпивает чай и продолжает:
— Он бросил их обратно.
У Ариадны перехватывает дыхание.
— Артур их поймал. Ну правда, он же поймал их?
— Не-а, — весело отвечает Юсуф. — Он их отразил рукой.
Ариадна давится апельсиновым соком.
— Ты надо мной издеваешься.
— Не издеваюсь.
— А потом?
— Они начали целоваться.
Ариадна хлопает ресницами:
— Что?
— Ага.
— Напомни, из-за чего они поссорились?
Юсуф пожимает плечами:
— Из-за завтрака, кажется. Сложно сказать, они же постоянно находят поводы для ссор.

Место, известное только нам (PG, Артур/Имс)
Переводчик: Alli Rinko
Беты нет, запрос отправлен.
Ссылка на оригинал от sarahyyy
Саммари: "Я платил по всем счетам. Да уже полдома — мои".
Дисклеймер: Автору ни в коем случае ничего не принадлежит, переводчику и подавно.

254 слова.

— Охрана в музее очень организованная, — листая дело, говорит Артур Имсу, сидящему за рулем. — Здесь поверни налево. Кстати, надо будет взять молока по дороге домой.
Имс послушно сворачивает налево.
Артур продолжает читать:
— Там три ночных охранника и камеры по всему зданию.
Внезапно Имс бьет по тормозам и машина со скрипом останавливается.
— Что ты сказал?
Артур хмурит брови:
— Три ночных охранника и камеры...
— Нет, — нетерпеливо перебивает Имс. — До этого, лапочка, что ты сказал?
Артур поднимает брови:
— Нам надо взять молока?
Имс смотрит на него во все глаза.
— Всё предложение полностью, Артур, — тихо просит он.
— Надо будет взять молока по дороге домой, — повторяет Артур так же мягко. На его губах играет улыбка.
— Домой, — вторит Имс, задаваясь вопросом, когда "к тебе" успело превратиться в "домой". А может, Артур всегда так говорил, просто Имс никогда раньше этого не замечал.
Осознание обрушивается на голову, словно вагон кирпичей.
— Ты живешь со мной.
У Артура приподнимаются уголки губ.
— Я платил по всем счетам. Да уже полдома — мои.
Имс улыбается, широко и счастливо.
— Ты живешь со мной, — повторяет он.
— Да, — с улыбкой отвечает Артур, и сердце Имса пропускает удар, — я живу с тобой.
Имс смеется и переплетает их пальцы.
— Когда мы вернемся домой, дорогуша, я оттрахаю тебя на крыльце. И возле входной двери. А потом на кухне. А потом вообще везде, и это будет чертовски здорово. Когда приедем домой, мы устроим соседям шикарное зрелище, просто потому что можем, потому что это наш дом.
Артур морщит нос:
— Ты знаешь, как испортить момент. — И добавляет: — Думаю, мне понравится. — И еще чуть погодя: — Но сначала - молоко, мистер Имс.

@темы: translations, G, PG-13

---

Момбаса

[Cornelia]

Может будет интересно
Отличная статья про Момбасу из "Вокруг света"
Вообще город колоритнейший. Начала копать про него и сразу образ Имса заиграл новыми красками =)

---

Координаты

[Chrissy69]

Название: Координаты.
Бета: Chrissy69.
Пейринг: в такой последовательности - Артур/Имс.
Жанр: ПВП.
Рейтинг: NC-17.
Предупреждения: чей-то сквик может оказаться чьим-то кинком.


Кобб уехал провожать Ариадну. Состоят ли они в отношениях, Артура не интересует. Проблемой на данный момент является изрядно выпивающий Имс. Сидеть с ним у барной стойки и не стесняясь смотреть на шевелящийся рот, казалось Артуру верхом их откровенности в отношениях. Раньше имитатор не позволял себе расслабляться настолько. Артур не помнил момент, в который для себя это решил, но он просто знал, что сегодня у него будет секс. Если ты понимаешь, к чему всё идет, если ты подсознательно согласен - зачем пить дальше, мистер Имс? Артур сказал себе "хватит" после второго глотка из этого бокала, кубиками льда в котором он отвлекает себя от губ напарника.

Громкость музыки в баре увеличивается, как и откровенность публики - люди переходят от слов к действиям. У сцены подпускают пару, он окутывает сидящих за столиками, создавая иллюзию интимности. Ничего не слышно, приходится наклоняться ближе.

- Пойдем, - улыбается Артур, спускаясь с высокого барного стула. - Пора ловить такси.

Имитатор смотрит на время карманных часов, хотя в другой руке держит мобильник. Молча встает и идет к выходу первым, будто бы это было его предложение. У него походка опасного человека, таким Имс становится, когда предвидит какие-то разборки... или не уверен в себе.

После душного заведения на улице кажется прохладно, но чувствуется, что дневной смог еще не рассеялся и воздух горчит, как во рту после пачки сигарет.

Такси ожидает. Артур наклоняется к водительскому стеклу и тихо говорит, пока знает, что его спутник зацепился языком с кем-то у входа:
- Поедете по второму адресу, который назовут.

Он уже забрался в салон и кричит из открытой двери Имсу, чтобы тот садился. Имс плюхается на сидение и быстро называет отель, в котором остановился. Артур четко проговаривает свой адрес.

Они едут молча, но Артур чувствует пристальный взгляд пьяных глаз ушами. Имс только один раз говорит, что никогда не замечал у координатора бакенбарды и, что они, оказывается, тому очень идут. Но Артур решает не отвечать, дабы не спровоцировать еще какую-нибудь откровенность. Когда он боковым зрением видит, что Имс отвернулся к окну играть со своими часами, давно сдерживаемая судорога пробегает по его плечам.

Машина останавливается у дома Артура, и Имсу приходится выйти, чтобы выпустить его. Координатор переплачивает и командует таксисту немедленно трогать. Вслед за уехавшим такси предложение продолжить вечер в тепле и с горячительным поступает предсказуемо быстро.

Имс никогда не был у Артура дома, он не знает на каком этаже тот живет, ему даже не интересно. Он входит в лифт и загораживает собой панель с цифрами, сонно покачиваясь и, видимо, ожидая, что кабина сама собой поедет. Артур недовольно сообщает ему об этом и наклоняется со своей разницы в полтора дюйма, чтобы нажать на нужную кнопку. Он так близко, что Имс улавливает и различает запахи его парфюма и геля для волос, еще он видит пробивающуюся щетину на всегда по-мальчишечьи выбритом лице и как бьется пульс на сонной артерии. Всё продолжается три секунды, которых хватает для запоминания, даже определенный наклон головы Имс сможет сымитировать, если понадобится.

Они подходят к двери квартиры больше похожей на номер в отеле. Даже ключ у Артура электронный, но он его не может найти и начинает нервничать, проверяя по второму разу карманы. Потом злится, когда в его же собственный дом его впускает вор, которого он притащил к себе пить.

Квартира, похожая на гостиницу, пахнет химчисткой, будто совсем недавно тут замывали пятна крови. Например, с этого светлого стандартного дивана - фантазирует Имс, пока хозяин готовит закуски - это будут оливы в масле, сыр и салат. Нигде нет милых сердцу фотографий родственников, любимых собак - картин на стенах тоже нет - минимализм или аскетизм? У Артура нет прошлого. Имс вспоминает свой прежний дом, глядя на динамичный вид из окна этой пластмассовой квартиры, дом в котором всегда был бардак, в котором были друзья и... Его окликает вернувшийся с выпивкой Артур.

Он уже снял пиджак и обувь, бесшумно ступает носками по ковру, приглашая сесть на тот безликий диван. О чем они говорят Имс на утро и не вспомнит, зато он наблюдает и запоминает, когда Артур перемещается по комнате, прекрасно зная, что имитировать координатора ему будет не перед кем.

Через какое-то время Артур снимает жилетку, быстро перекладывая тотем в карман брюк. Видно, что под рубашкой у него нет майки, дорогая ткань топорщится над сосками, а Имсу так жарко, что хочется выйти на балкон, но он знает, что вряд ли сможет ровно стоять - голова идет кругом.

Артур отодвигает низкий стеклянный стол - на ворсе остаются круглые вмятины и четыре борозды, взгляд Имса застывает в одной из них. Артур приседает на корточки перед ним и говорит, что можно снять ботинки, они узкие и, наверное, жмут. Он развязывает и стягивает сперва правый - Имс не сопротивляется, - потом то же проделывает с левым, но ногу не выпускает, а устраивает ее на своем бедре. Он поднимает глаза, не отрывая взгляда, мнет слегка влажную ступню. Имс блаженно закатывает глаза и, выпрямляя свободную ногу, скользит по ковру. Артур забирается пальцами под брюки, гладит крупную мышцу икры. Имс чуть ли не стонет от удовольствия, он давит на бедро, чувствуя под подушечками стопы кубик артурова тотема. Пальцы ласкающей руки возвращаются, ловко поддевая за край, снимают носок. Артур проделывает это так, будто всегда только тем и занимался - раздевал Имса.

Координатор немного меняет положение: вставая на колени, подается вперед. Ладони ложатся поверх брюк на колени, начинают подниматься вверх к выпуклости ширинки. Имс подтягивается-ускользает, он взволнован; отставляет бокал на широкий подлокотник дивана. Скольжение прекращается, ткань брюк складками собирается у паха. Затуманенный взгляд Артура направлен туда. Артур чувствует, как под его пальцами тело имитатора отвечает, и он тянется к пряжке ремня.

- Тогда мне нужно в душ, - предупреждает Имс.
- Тебе не нужен душ.

Артур оттягивает вместе с брюками трусы, высвобождает член Имса и смотрит, как расправляется и свободно наливается орган. Артур закрывает глаза, вдыхая приоткрытым ртом тянется к головке.

Имс так же залипает на бликах зализанной гелем макушки, когда та опускается и поднимается, как накануне на бакенбардах и ходящих желваках на скулах координатора. Он готов бы был взять свои слова обратно, насчет отсутствия у Артура воображения, но он об этом сейчас не думает - он прилагает усилие и не позволяет себе не смотреть на это. Такого Имсу даже присниться не могло - всё слишком чувствительно. Артур сосет хорошо, Имс боится спустить ему в рот, хотя и хочет. Ему кажется, что это холеное лицо не совместимо с потеками дорожек спермы.

- Артур, я уже близко, - просит Имс и пытается остановить скользящий рот, но его не слушают. Тогда он тянет за подбородок вверх, второй рукой сжимая основание члена. - Да погоди ты! Дай я тебя... - но взгляд Артура шальной, он не смотрит в глаза и тогда Имс спускается на пол и накрывает соленые губы своими, Артур продолжает посасывать теперь его нижнюю губу. От этого срывает крышу, он валит координатора на спину и своим мокрым членом пачкает одежду, когда трется у того между ног.

Артур теряет контроль, теперь рот Имса повсюду: он лижет щетину на щеках, кусает брови, забирается в волосы... гель горький, но Имсу на это плевать, он делится этим вкусом с Артуром, возвращаясь к поцелуям-посасываниям.

- Возьми его в руку, - требует Имс.

Болтающиеся на заднице брюки жутко мешают. Артур ногами помогает ему скинуть их, потому что руки заняты. Он шарит ими по телу, ловит член, пару раз дергает, но ему неудобно так изгибать кисть, и он перекатывается на Имса. Устраивается между голых ног имитатора, пока сам еще одет, и дрочит, иногда нагибаясь и начиная сосать, помогая себе рукой.

Имс весь взмок, ворс ковра натирает спину там, где задралась рубашка. Артур его мучает, не ускоряя ритма, хочется подмахнуть бедрами, но Артур удерживает его руками. Они неосознанно начинают бороться, но координатор менее пьян и ловит Имса за манжеты, останавливая метание рук. Прищурив карие глаза, он синхронно избавляется от запонок. Расслабленные руки Имса выскальзывают из рукавов, но он не спешит этим воспользоваться - он смотрит. У Артура тело длинное, рубашка выбилась из брюк, член прижат тканью, которая не скрывает очертаний, позволяя различать, где выделяется головка. Имс знал, что Артур еврей, теперь он знает, что у него длинный член.

Артур картинно раскрывает ладони, выпускает ткань рубашки, она ложится по бокам имитатора как хитиновые крылья жука - Имс теперь перед ним обнажен и спокоен, со стояком, влажными волосками на груди и татуировками, которые не показывает во снах, если приходится раздеваться.

- Иди сюда, - Имс ловит Артура за локоть и тянет на себя. Они даже сейчас контрастируют. Смуглая кожа со светлой тканью рубашки. - Давай, снимай всё это, - говорит Имс между поцелуями. Пряжка артуровых брюк холодными мазками отвлекает его. Артур не отвечает, он нависает над лицом, опираясь на руки, и смотрит блестящими глазами заговорщика, потом поцелуями возвращается к члену, но не берет его в рот, только жарко дышит.

Имс пытается толкнуться в губы, но Артур выпрямляется. Он изгибается назад, дотягивается до низкого стола, на котором осталась закуска, берет пиалу с оливками. Имс наблюдает, подперев затылок руками, татуировки на его плечах меняют форму.

Артур выливает масло на грудь и живот Имса, крупные оливы падают и отпрыгивают от пресса как морские камешки. Имс смеется - он не ожидал - и ему плевать на свою рубашку так же, как хозяину дома на ковер и одежду.

Одной рукой Артур сжимает красный член, продолжая дрочить, второй водит повсюду, куда дотянется, размазывая пахнущее масло. Пытается ухватить за сосок, но пальцы соскальзывают, тогда он просто давит ногтями на грудь, оставляя красные полосы. Имс мечется, вскидывая бедра, намекая ускорить процесс. Масло теперь повсюду - оно даже под задницей хлюпает. Артур ловит большую оливку и пристраивает ее ко входу, норовя затолкнуть внутрь.

- Ты больной! - удивленно восклицает Имс, открывая пьяные глаза. Но не отстраняется. Артур сопит и продолжает потрахивать его оливкой, это приятно, даже если думать, что она может проскользнуть в кишку. Потом ее заменяют скользкие пальцы, но имитатор этого не замечает, его пьяному телу уже все равно, ему достаточно хорошо, чтобы позволить использовать себя.

Чуть отстраняясь и не прекращая гладить член Имса, Артур тянет язычок молнии и с тихим шипением наконец-то достает свой. Он тоньше, но стоит как каменный. Артур на мгновение замирает, решая какой угол выбрать, прежде чем толкнуться в расслабленное истомой тело. Имс не успевает выругаться, когда Артур входит на всю длину и, опускаясь ему на грудь, затыкает поцелуем.

Координатор кажется трезвым и собранным, он методично трахает, он выбрал правильный угол и точно проезжается по набухшей простате. Имс не может сказать, что он не доволен, он сейчас вообще не способен думать, только может стонать в целующий рот и гладить худую напряженную спину. Артур понимает, что возражений не будет, он отрывается от пухлых губ, чтобы наконец-то посмотреть, как его член пропадает в горячем нутре. Он подхватывает руками накачанные бедра, начинает входить еще глубже. В ответ сильные ноги имитатора обхватывают его, сдавливая грудную клетку. В глазах мутнеет, движения становятся резче.

Имс рычит, стискивает пальцами артуровы колени и сам насаживается на член, пока Артур все еще пытается ему дрочить, пытается не сбиваться с ритма. Пот катится по вискам, растрепанные влажные волосы лезут в глаза, но нет сил вздохнуть и сдуть их. Судорога сводит мышцы живота, оргазм приближается.

- О, Боже, - выдыхает Артур.

Он не успевает выйти из Имса и кончает в момент, когда сфинктер сжимает головку.

- Ч-черт, - часть спермы внутри, часть в кулаке и на ковре, но Имс еще не подошел, и Артур сгибается, заменяет член пальцами, помогает себе ртом, глубоко впуская Имса, позволяя держать себя за затылок и трахать глотку. Имс кончает, а Артур чуть не захлебывается.

- Блять, - булькает он, пока того еще трясет.

Потом Артур пытается отдышаться, уткнувшись лбом в твердый живот, а Имс, так и не отпустив его голову, как заведенный шепотом повторяет "мать-мааать".

Артур уходит в ванную первым, там он вычищает нос от спермы, думая, что эти вкус и запах долго не покинут его воспоминания.

Возвращается он к уже спящему вору. Тот, немного переместившись, привалился спиной к дивану - на большее его не хватило. На ковре рядом огромное мокрое пятно, втраханная в ворс рубашка, вокруг раскатились и кое-где раздавлены оливки, валяются запонки, брюки, ботинки, носок - во втором Имс так и остался. Гостиная пахнет спиртным, маслом, потом, сексом. Артуру захотелось это запечатлеть, сфотографировать, но в кармане оказался только его тотем, который подтверждал, что всё это не сон.

О том, как он будет просыпаться, координатор решил не думать вообще. Он осушил забытый на подлокотнике бокал, присел на пол рядом с Имсом и вскоре отрубился.

@темы: fanfic: rus, NC-17

---

[Конеко]

Народ, мы устраиваем небольшой Inception календарь, подробнее о нем можно прочитать здесь - ссылка.

Приходите, участвуйте, наш ОТП должен быть там обязательно )))

---

тотем Имса

[sleep spindles]

Рассмотрим второй главный фандомообразующий вопрос - какой тотем у Имса (первый - упал ли волчок))

Так вот тотем Имса - покерная фишка (или по англ. poker chip) - это фанон. Нигде в каноне не упоминается ни в принципе наличие у Имса тотема, ни то, что это именно покерная фишка.
Впервые мы видим Имса с фишкой в момбаском казино, где его встречает Кобб.

А потом еще раз, когда он крутит эту фишку при обсуждении внедрения. Сопоставив кадры фишек из казино и фишки, которую он крутит, я пришла к выводу, что это одна и та же фишка.


Фишки из казино (Имс приколист, ставит на 13-е))

Фишка, которую он крутит в руках тоже имеет что-то похожее на желтый сердечник, как и фишки из момбаского казино.

Конечно, наверняка сказать нельзя, что именно за фишка у него в руках (нигде крупно и четко ее в фильме не видно). Но многократно увеличив исходный кадр, где он крутит фишку, я все же делаю вывод, что они одинаковые - фишка из момбаского казино и в его руках (которая якобы его тотем). Поэтому та фишка, которую он крутит не может быть его тотемом, потому что тотем должен быть уникальным. Не может же быть уникальной только что прихваченная из казино фишка, которых там тысячи.


Итак варианты тотема Имса:
1) покерная фишка (но вовсе не та, что он все время крутит в руках). А например такая))

Очень, кстати, распространенный рисунок на покерных фишках - игральные кости.
А ту фишку в руках он крутит просто для отвода глаз. А то что на его настоящей фишке-тотеме изображены по кругу игральные кости не знает никто)) особенно Артур)

2) покерная фишка, но только в деле Фишера. И его тотем часто меняется. Сегодня фишка, завтра розовый слоник, послезавтра еще что-то.
3) вообще не покерная фишка, а совсем другой предмет (Артура не предлагать)), который мы не знаем.
4) тотем Имса - это он сам, потому что только во сне он может меняться, в реальности же нет.
5) у Имса нет никакого тотема и всю эту теорию тотемов он вертел на одном месте и полагает, что только полный идиот может перепутать сон и реальность.

Предположим, что тотем Имса покерная фишка (с рисунком "игральная кость" ога)) Как он может работать? Помним, что тотем это:
something small, potentially heavy;
something that has a weight or movement that only you know

Перво наперво существуют разные виды фишек:
легкие - 4г
средний вес - 5-9г
тяжелые - 11.5г
супер-тяжелые - 13г и тяжелее.
Диаметр фишки всегда 39 мм (если это, конечно, не сделанная на заказ фишка).
Т.о. у Имса может быть фишка какого-то уникального веса (Фишки, используемые в казино Америки, редко весят более 10 грамм, их вес, как правило, находится между 8,5 и 10 г.) или же уникального диаметра.

Далее внешне она может выглядеть уникально. Вот как, например, коллекционеры ранжируют фишки:
Новый чип - совершенно новая фишка, которая, возможно, даже не участвовала в игре. Не имеет никаких физических дефектов и нисколько не загрязнена.
Слегка используемый чип - небольшие признаки использования с очень несущественным износом.
Среднего качества чип - самая обычная фишка, которая используется в казино на протяжении нескольких месяцев или лет.
Много используемый чип - умеренный и однородный износ края, существенные зарубки по краям, поверхностные царапины.
Сильно потертый чип - края фишки сильно потерты, надпись плохо читается, значительные зарубки по краям.
Измененный чип - всякая фишка, к которой было специально применено какое-либо физическое воздействие. Например, с просверленной дыркой (для брелка), помеченная маркером, согнутая и т.п.
Поврежденный чип - серьезные зарубки, не читаемые надписи или вообще их отсутствие по причине износа, полностью замазанная, обожженная, стертая фишка.

Так его фишка-тотем может быть потертой или каким-либо образом измененной.

Также она может иметь какое-то особое уникальное изображение (эмблему ныне не существующего казино, нелегального казино - такие фишки особенно ценятся коллекционерами)

Еще она может быть изготовлена из какого-то редкого материала.
"Фаворитом среди материалов для их изготовления является глина. Но такие фишки оказались слишком хрупки и быстро разбивались. Поэтому в начале двадцатого века в состав стали добавлять компоненты, повышающие прочность фишек: форм-мочевину и пластик. В тридцатых годах пошла в ход металлическая фольга. Она придала игровому атрибуту уникальности (во избежание подделок) и прочности. Глиняные фишки остаются раритетом в игорном мире, и дорого стоят. Настоящий профессионал может определить подлинность фирменных фишек и по звуку. Перемещая стек, глиняные фишки, изготовленные для казино, издают мелодичный звук, а подделки лишь грубый стук или шуршание по столу."
Покерные фишки «Казино» класса. Это самые дорогие фишки для покера, самые качественные. В их состав входит либо только глина, либо глина с композитными материалами. Себестоимость одно глиняной фишки колеблется в районе $1, так что цена на выходе одного набора – недешёвая. Многие американские казино до сих пор признают лишь только фишки класса «Казино». Их вес достигает 10,5 грамм, срок использования – до 6 лет." (с)


Т.о. в реальности фишка может обладать всеми этими характеристиками, а во сне она может быть другой (новой, не измененной, другого веса и т.д.). Т.е. проверка тотема носит чисто тактильный характер - на ощупь грубо говоря (потому что подкидывать ее как монету... ну я не знаю, обычно рисунок у фишек с лицевой и изнаночной стороны совпадает).

А еще есть версия, что во сне количество фишек у него удваивается. Видимо, эта версия родилась из этих слов Кобба: "Rub them against each other all you like, they’re not going to breed".




Мне нравится идея, что тотем Имса - покерная фишка такой тотем очень ему подходит ну и кроме того, это большой простор для фикрайтера - Имс может крутить фишку (или фишки) в руках (существует огромное количество трюков с покерными фишками - тут писала).

Но соглашаясь с тем, что тотем Имса - покерная фишка все же нужно помнить, что это целиком и полностью фанон. Канон однозначного ответа о его тотеме нам не дает.

@темы: discussion

---

тотем Артура: шулерская кость

[sleep spindles]

Перепощу и в сообщество то, что я писала про их тотемы, вдруг кому интересно
В каноне мы знаем наверняка, что тотем Артура - шулерская кость (loaded dice)

Просто чтобы вспомнить, что такое тотем. Выдержка из скрипта Инсепшена, сцена, где Артур рассказывает Ариадне про идею тотемов.
COBB: She'll need a totem.
ARIADNE: What?
ARTHUR: Some kind of personal icon. A small object that you can always have with you, and that no one else knows...
ARTHUR: So. A totem. You need something small, potentially heavy...
Ariadne looks at Arthur, puzzled.
ARIADNE: Like a coin?
ARTHUR: Too common. You need something that has a weight or movement that only you know.
ARIADNE: What’s yours?
Arthur holds out a DICE.
ARTHUR: A loaded diсe.
ARTHUR: I can’t let you handle it. That’s the point. No one else can know the weight or balance of it.
ARIADNE: Why?
ARTHUR: So when you examine your totem...You know, beyond a doubt, that you’re not in someone else’s dream.

Т.о. тотем обладает следующими свойствами:
- A small object that you can always have with you, and that no one else knows (небольшой объект, который всегда с тобой и про свойства которого знаешь только ты)
- You need something small, potentially heavy (маленький, потенциально тяжелый)
- You need something that has a weight or movement that only you know (что-то, чей вес или движение знаешь только ты)
- No one else can know the weight or balance of it. (никто, кроме тебя не знает вес или баланс этого предмета)
- when you examine your totem...You know, beyond a doubt, that you’re not in someone else’s dream. (и когда ты проверяешь свой тотем ты без всякого сомнения узнаешь, что ты не в чьем-то чужом сне)

кости со смещённым центром тяжести loaded dice

Сначала справка, что вообще такое кости со смещённым центром тяжести (Loaded dice)

Если работу над формой игральной кости можно назвать внешней, то смещение центра тяжести является делом сугубо внутренним. Внешне кость может выглядеть кубом идеальной формы, но лишний вес под одной из граней будет приводить к тому, что противоположная грань будет выпадать чаще других. Вопреки распространённым представлениям, кости со смещённым центром тяжести никогда не делают таким образом, чтобы всегда выпадала одна и та же грань. Избыточный вес совсем не так велик, чтобы кость вела себя, как Ванька-Встанька. Вы будете долго играть такой костью и ничего не заметите. Просто в долгой игре некоторые грани будут выпадать чаще, чем это должно быть по теории вероятностей. Как и кости неправильной формы, кости со смещённым центром тяжести являются неравновероятностными костями.

Многие игроки в кости считают, что прозрачные кости не могут быть начинены. Это заблуждение. Те, кто занимается подделкой игральных костей профессионально, не находят задачу слишком сложной. Они высверливают дырочки разметки на смежных гранях чуть глубже обычного и наполняют отверстия золотой, платиновой или вольфрамовой амальгамой, покрытой светонепроницаемой краской. Если это хорошая работа, то остальные дырочки разметки также высверливаются на ту же глубину и заполняются обычной краской. При внимательном осмотре можно убедиться, что все отверстия имеют одинаковую глубину и неотличимы по внешнему виду.

Почему-то принято считать, что метание костей о противоположный бортик стола защищает от мошенничества. Это правило предохраняет только от поставленного умелого броска, но не против неравновероятностных костей.
Но существуют специальные тесты и для выявления костей со смещённым центром тяжести.

Лучший способ - это наполнить водой высокий стакан, поднести проверяемую кость к самой поверхности и мягко опустить в воду. Проделайте эту операцию несколько раз, всякий раз держа кубик разными гранями кверху. Если он всегда опускается ровно, просто тонет - всё в порядке. Если же он поворачивается в процессе погружения, и наверху оказываются одни и те же грани, а другие - никогда, дело плохо: центр тяжести кубика смещён.

Если под рукой нет стакана с водой, можно проверить кубик другим способом. Поместите противоположные углы между большим и указательным пальцами и старайтесь держать, почти не сжимая, чтобы он чувствовал себя как можно свободнее. Попробуйте все 4 пары противолежащих по диагоналям вершин куба. Если центр тяжести смещён, когда более тяжёлая сторона окажется наверху, кубик у вас в руках будет пытаться повернуться тяжёлой стороной вниз. Ощущение вращения не даст вам ошибиться.
еще интересные способы мошенничества с игральными костями


Многие игроки в кости считают, что прозрачные кости не могут быть начинены. Это заблуждение. Те, кто занимается подделкой игральных костей профессионально, не находят задачу слишком сложной. Они высверливают дырочки разметки на смежных гранях чуть глубже обычного и наполняют отверстия золотой, платиновой или вольфрамовой амальгамой, покрытой светонепроницаемой краской. Если это хорошая работа, то остальные дырочки разметки также высверливаются на ту же глубину и заполняются обычной краской. При внимательном осмотре можно убедиться, что все отверстия имеют одинаковую глубину и неотличимы по внешнему виду.

Вот это как раз случай Артура - прозрачная кость. Только вдумайтесь, как он делал смещенный центр! Аккуратно высверливал дырочки, наполнял их золотой, платиновой или вольфрамовой амальгамой!! Ох, даже в тотеме весь характер Артура! Это же вообще-то почти ювелирная работа, сделать такую кость.

Вопреки распространённым представлениям, кости со смещённым центром тяжести никогда не делают таким образом, чтобы всегда выпадала одна и та же грань. Избыточный вес совсем не так велик, чтобы кость вела себя, как Ванька-Встанька. Вы будете долго играть такой костью и ничего не заметите. Просто в долгой игре некоторые грани будут выпадать чаще, чем это должно быть по теории вероятностей. Как и кости неправильной формы, кости со смещённым центром тяжести являются неравновероятностными костями

И как это должно работать как тотем? В реальности он чаще выпадал на 6, допустим, а во сне он выпадал по теории вероятности (как нормальная кость). Артур что каждый раз высчитывал вероятность что ли Ох, этот человек явно не ищет легких путей! явно! Почему бы просто не взять обычную игральную кость, но например, уголок у кубика был треснувший или скол где-нибудь (такая особая примета, которую знал только Артур). Но нет! Это был бы не Артур тогда! Тут нужно нагородить целый огород со смещенными центрами тяжести!

англофандом считает так:

Варианты как шулерская кость Артура могла работать в качестве тотема:
- исходя из этого: "Лучший способ - это наполнить водой высокий стакан, поднести проверяемую кость к самой поверхности и мягко опустить в воду. Проделайте эту операцию несколько раз, всякий раз держа кубик разными гранями кверху. Если он всегда опускается ровно, просто тонет - всё в порядке. Если же он поворачивается в процессе погружения, и наверху оказываются одни и те же грани, а другие - никогда, дело плохо: центр тяжести кубика смещён." - Артур во сне погружал его в стакан с водой и смотрел какими гранями он всплывет)) слишком сложно))

- или из этого "Если под рукой нет стакана с водой, можно проверить кубик другим способом. Поместите противоположные углы между большим и указательным пальцами и старайтесь держать, почти не сжимая, чтобы он чувствовал себя как можно свободнее. Попробуйте все 4 пары противолежащих по диагоналям вершин куба. Если центр тяжести смещён, когда более тяжёлая сторона окажется наверху, кубик у вас в руках будет пытаться повернуться тяжёлой стороной вниз. Ощущение вращения не даст вам ошибиться. " - в реальности кубик тяжелой стороной поворачивался вниз, во сне никуда не поворачивался. Т.е. он просто его крутил в руках, а вовсе не подбрасывал, как обычно пишут в фиках.

- во сне выпадал всегда на одну сторону, в реальности на разные (но мне кажется, это маловероятным, так себя мог вести обычный кубик, не шулерский)

- на нем действительно были трещинки, сколы, особые приметы, которые знал только Артур, и во сне кубик был без них, а в реальности с ними.

еще варианты, как он работал как тотем?

@темы: discussion

---

[Cornelia]

Название: Сон во сне: Координатор
Автор:  Cornelia
Бета: Есть, но пожелала остаться неизвестной. Но я ей очень благодарна =)
Рейтинг: R
Пейринг: очевидный
Размер: 2200 слов
Примечание: Хотела написать про влюбленного Артура и про легкомысленный секс в измененном состоянии сознания. Получилась романтика с элементами ангста, эротика тоже присутствует =)


Артур едет с Имсом в такси. За окном Лос-Анджелес – океан улиц и низкорослых коттеджей. Артур смутно помнит, как они здесь оказались, но это не кажется ему странным. Бесконечный дождь с первого уровня сна смыл с их лиц все, кроме уныния и усталости. Внедрение завершено. Личность Фишера менялась, и его подсознание отчаянно сопротивлялось изменениям – бесконечная война, которую они вели из последних сил. Вели пока Кобб и Сайто не вышли из реки как ожившие мертвецы. Пока Имс не получил две пули - одну в правое плечо, вторую в живот. Вообще-то он спасал Фишера от шальной пули собственной проекции, смешно. «Обидно не увидеть, что получится из всего этого", - говорит Имс.
Он шутит втрое больше обычного, оставшиеся два дня пока лежит между жизнью и смертью, затыкаясь, когда боль уже такая, что говорить нет сил. Они колют ему обезболивающие, от которых он мечется в бреду.
- Никто не пойдет за мной в Лимб, если я подохну, - шепчет Имс, прежде чем очередной раз провалиться в полузабытье.
Это почти правда. Те, кто там только что побывали, не рвутся туда снова. Юсуф за последние дни растратил весь запас храбрости и давно сожалеет о том, что ввязался в авантюру. Фишер ничего не понимает, но не отходит от Имса ни на минуту. Поэтому Артур так и не может сказать: "Я пойду". Он Координатор, на него можно положиться, он знает, как войти в сон и он проведет обратно, даже из Лимба. Никто из дримшереров не боится Лимба так, как Имс. Почему? У Имса много секретов, которые Артур никогда не раскроет. Он не любит работать с Имсом в одной команде, и после дела Фишера они опять расстанутся на три или четыре года. Но в аэропорту он говорит Имсу:
- Подожди меня.
- Ок, - отвечает тот, и пока Артур проходит паспортный контроль, спокойно ждет. Строгая темная рубашка как будто отбирает у Имса его обычные яркие краски, он кажется бледнее и одновременно моложе.
И они едут в такси. Едут в дом, в котором Артур вырос. Родители давно переехали, но дом продавать не стали. "Мы хотим, чтобы твои дети тоже выросли здесь". Но этого не случится. Артур не хочет иметь семьи, у Артура вряд ли когда-нибудь будут дети, он любит мужчин. Мужчина, в которого он влюблен, сидит сейчас рядом с ним на заднем сидении такси.

***
- Это просто чудо, - говорит Мол, когда они знакомятся с Имсом. Они - Мол, Кобб и Артур считали, что знают об управляемых снах больше всех, но никогда прежде не встречали имитаторов. Так что Артур полностью согласен с Мол.
Артур может не отрываясь смотреть на то, что Имс делает во сне, а в какой-то момент обнаруживает, что и от Имса в реальности он тоже не может оторваться. И это уже не имеет никакого отношения к исследованиям сновидений. Его завораживают черты Имса, у которого, кажется, не только во сне, сотни лиц. Он может быть то брутальным, то нежным, то безобидным разгильдяем, то смертельно-опасным бойцом, то холодным, то распутным, и Артур не знает, каким он нравится ему больше. Его завораживают быстрые ловкие пальцы и сильные руки. Его завораживают тайны Имса. Он к двадцати семи годам, когда команда Кобба нашла его, уже имел на редкость запутанную биографию. Имс для Артура каждый день новый, неожиданный, и он не знает, чего же на самом деле хочет. Ему нравятся отношения с мужчинами еще и потому, что можно легко придерживаться простых правил - взаимное уважение, здоровый секс по обоюдному желанию, никаких далеких перспектив и истерических ожиданий. Он уверен, с Имсом так просто не будет.
Имс напропалую флиртует с Мол, она очарована, но чересчур влюблена в своего мужа. И они вдвоем дружески поддразнивают Артура за серьезный вид, и Кобб, который почему-то не ревнует смеется вместе с ними.
И Артур решает, что Имс это слишком много для него. Он неторопливо, с достоинством сбегает на пару месяцев в Европу, и в дальнейшем старается как можно меньше работать с Имсом. Но как бы там Артур не решил, когда Имс неизменный в своей новизне оказывается рядом, дурацкая влюбленность накрывает снова.
В деле Фишера получается также. В этот раз Имс появляется немного потрепанный, раздавшийся в плечах, загорелый и еще более насмешливый, чем обычно. И Артур старается изо всех сил не выглядеть полным кретином, не пялиться, не слушать, открыв рот, старается держаться холодно, но получается паршиво. Холодность граничит с надменностью и хамством, и то, как Имс цепляет Артура в ответ просто верх добродушия.
- Артур, все хочу спросить, почему ты не любишь работать со мной? - вдруг интересуется Имс, отвернувшись от плывущего за окном бесконечного Лос-Анджелеса. Артур безразлично пожимает плечами.
- Наверное, из чувства соперничества. Ты слишком крутой извлекатель.
- Чушь, мы с тобой не соперники. Трудно найти в дримшеринге двух более непересекающихся в своей компетенции спецов. Из нас получилась бы отличная команда.
- Просто у нас разные подходы, - Артур говорит холодно и деловито. - Мне сложно работать с тобой.
- Может, ты в меня влюблен? - Имс шутливо подмигивает.
- Мы приехали.

***

- Тяжелое было дело - говорит Артур, роняя сумку в прихожей.
- Но интересное. Мне сразу понравилось, как только Кобб рассказал.
- А мне сразу нет. На втором этаже ванная для гостей.
После душа они приходят в гостиную. Оба знают, что в ближайшее время, как бы ни мучилось утомленное сознание, заснуть не удастся.
Окна выходят на запад, шторы опущены и заходящее солнце заполняет комнату густым золотым светом. Имс садится на пол, откидывает голову на кожаное сидение дивана. Он прикрывает глаза и тихо произносит:
- Ты прав, было тяжело.
Артур не отвечает. У Имса расстегнута рубашка и видна впадинка над ключицей, ее очень хочется коснуться языком.
- Слушай, давай выпьем, - говорит Имс, не открывая глаз. - Только не рассказывай, насколько это вредно.
После той дозы сомнацина, что они приняли, алкоголь даст возможность хотя бы немного расслабиться. Артуру, в самом деле, нечего возразить и он приносит бутылку джина и стаканы, наливает себе и Имсу. Тот салютует стаканом, Артур пьет молча, как лекарство, наливает еще и просто ждет, когда подействует. Имс сидит на ковре, скрестив ноги и чуть склонив голову. Он похож на большого хищного зверя, непонятно как оказавшегося в мирной гостиной на красивом ковре, на котором Артур строил башни из кубиков, валялся с книжками, впервые целовался. Артур вдруг понимает, что когда они встретятся в следующий раз года через три-четыре, если они вообще встретятся, Имса уже нельзя будет назвать молодым. Он сейчас в самом расцвете силы, мужественности, ума. Артуру грустно, как ребенку, который сам отказался от чего-то, а теперь собирается плакать от непоправимой потери. Он хочет если не все, то хотя бы немного, хоть одну из тысячи тайн.
- Расскажи, почему ты так боишься Лимба?
Имс улыбается хмельной улыбкой.
- Как-нибудь в другой раз. Прости, милый, хочу помолчать.
Артур чувствует, что его ведет. Он выбирается из кресла, подходит к Имсу, садится за спиной, притягивает к себе и начинает целовать шею от ворота рубашки к мочке уха, неторопливо, самозабвенно и пьяно.
- Ммм... - тянет Имс удивленно.
Они оба как в полусне. Артур не вспыхивает мгновенно, как с ним обычно случается, а тихо плавится под горячей тяжестью Имса, который привалился к нему спиной. И Артур гладит его по лицу, обводит высокие скулы, проходится пальцами между губами, засовывает руку под прохладную ткань рубашки и слегка двигает бедрами, в медленном ритме прижимаясь к пояснице Имса. Наверняка Имс обычно тоже совсем другой в постели, более жадный, агрессивный. Но сейчас он почти не отвечает, приоткрывает губы и чуть трется ими о пальцы Артура, который уже перестал спрашивать себя "ну почему же я, идиот, никогда?..". Артур тихо всхлипывает от удовольствия, когда Имс берет его руку и кладет себе между ног. Он гладит его твердеющий член, слегка царапает ногтями сквозь тонкую ткань брюк, обхватывает ладонью. Имс сладко стонет, выгибается, и Артуру становится тяжело его держать. Он выворачивается, толкает Имса на ковер и неловко валится сверху.
-Тяжелый, - тихо смеется Имс ему в ухо
- Прости, - Артур приподнимается
- Нет, куда ты? Лежи, я удержу, – и Имс удерживает его одной рукой, крепко прижимая к себе за талию. - Ты же давно хотел, да? - шепчет он и гладит затылок. Их поцелуй сладкий и терпкий как мед.
Если бы не доза сомнацина, щедро смешанного с алкоголем, они, наверное, давно уже трахались прямо на ковре. Но сейчас они заторможенные и продолжают ласкать друг друга как нерешительные подростки, долго целуются, пальцы путаются в одежде.
Артур стаскивает с Имса рубашку и целует плечо - там, куда во сне попала пуля сейчас гладкая кожа. Опускается ниже и целует место второй раны, в паре дюймов правее пупка. Ему кажется, что этот поцелуй отзывается болью в его собственном теле, но это ощущение тут же смывается медленно накатывающими волнами удовольствия. Он проводит языком ниже по животу Имса и прижимается лицом к паху, вдыхая горячий сладкий запах. Ему кажется, что они плывут в заливающем комнату густом медовом свете.
И кружится голова. И теперь уже Артур хочет все. И такого Имса, которого он иногда позволял себе представлять, жадно и страстно трахающего его, берущего и агрессивного, и такого как сейчас, выгибающегося под его ласками, позволяющего трогать и изучать себя везде. Он хочет видеть, какое у Имса лицо, когда тот кончает. Артур обхватывает пальцами член и двигает ладонью вверх и вниз все быстрее, пытаясь поймать правильный темп, который Имс задает ему, толкаясь в его ладонь.
Имс прикрывает глаза, тихо постанывает, Артур целует его в губы, в шею, нагибается и прикусывает зубами сосок, снова возвращается к губам. Имс крепко сжимает пальцами его плечо и откидывает голову назад, выдыхает с глухим долгим стоном, а потом вздыхает со всхлипом, и Артур ловит этот вздох губами. «Имс» - произносит он, просто потому, что ему нравится это имя. «Артур, милый мой, сладкий, почему же мы, никогда не делали этого раньше?» - шепчет Имс.
Артур думает о том, как потрясающе легко сейчас и как запутанно все будет потом, как он будет пытаться разгадать и приручить, как будет злиться и ревновать. Но остановиться они уже точно не смогут.
Имс медленно и лениво двигает рукой, лаская его, и нежно мурлычет на ухо что-то пошлое. И Артура наконец выгибает в таком же медленном оргазме и ему кажется, что вместе со спермой из него выплескиваются все силы. Он падает на Имса всем весом, тычется носом в плечо, обхватывает руками и ему уже наплевать, тяжело тому или нет.
- Мы сегодня нежные и робкие как две юные лесбиянки, - Имс гладит его по спине теплой рукой. - Давай в следующий раз трахнемся по-настоящему.
- Прости, я совсем отключаюсь, - бормочет Артур и засыпает у Имса на плече.

***

Артур просыпается. Он едет с Имсом в такси. Лос-Анджелес, даун-таун с его сверкающими в закатном солнце небоскребами, сквозь бесконечную череду улиц и коттеджей, выезжают на набережную. Имс смотрит в окно, руки на коленях, пальцы сплетены. Он гладко выбрит. Строгая темная рубашка словно отбирает у него часть его обычных ярких красок. Под глазами залегли тени - он выглядит одновременно усталым и очень молодым.
Артур никогда не может угадать, что там за сотнями масок, которые показывает ему Имс. Существовал ли тот нежный любовник, которого он ласкал всего несколько минут назад. А может быть это всего лишь сон, проекция самого Артура? Как он мог думать, что Имс это слишком много для него, когда ему нужно все, все до конца. Он знает, как все будет запутанно, как он будет безуспешно пытаться разгадать и приручить, как будет злиться и ревновать, как ему будет хорошо.
Имс вдруг оборачивается к нему.
- Артур, давно хотел тебя спросить, почему тебе не нравится работать со мной? У нас же прекрасно получается.
Обычно от такого взгляда, каким Имс смотрит сейчас, хочется прятаться. Но Имс умеет смотреть так спокойно и завораживающе, почти сочувственно, что сложно отвернуться. Артур уверен, что Имс читает на его лице все: и желание, и восхищение, и следы собственных поцелуев из сна.
- Просто я в тебя влюблен, - отвечает Артур.
Имс удивленно приподнимает брови, и уголки рта вздрагивают в легкой улыбке.
- Из тебя получился бы отличный имитатор, Артур. У меня была такая версия, но я ее отверг как неправдоподобную.
Артуру кажется, что он нездоров. По телу разливаются слабость и тусклые отголоски боли. Глаза слипаются, он откидывает голову на кожаную спинку сидения.
- Сладких снов, Артур, - шепчет Имс и гладит его по руке.

***

Артур едет с Имсом в такси. Имс внимательно глядит на него, склонившись близко-близко. Артур рассматривает морщинки в уголках глаз, тонкий шрам через правую бровь, чуть подрагивающие ресницы. Кажется, с того мгновения как он занимался с Имсом любовью, прошло всего несколько минут. И ему нестерпимо хочется снова - потрогать, прижаться, поцеловать.
- Артур, как ты попал в такси?
Он не помнит. Аэропорт. Имс, ждущий его возле таможенного контроля. Такси. Дом.
- Я сплю, - наконец произносит он. - Я во сне. Это третий уровень.
Они играют во снах как мальчишки. Строят башни из кубиков, играют в войну. Это так увлекательно, до тех пор, пока жизнь кого-то, кто дорог тебе не утекает сквозь твои пальцы, и ты понимаешь, что это навсегда. Артур любил играть в войну, но ему не нравилось играть в любовь, никогда.
- Нет, Артур, это Лимб.
- И как ты оказался здесь, мистер Имс?
- За тобой пришел, - голос Имса звучит почти сердито, и четче слышен акцент. И Артур торопится сказать, ведь все и так уже пошло кувырком.
- Знаешь, почему мне не нравилось работать с тобой? Я просто влюблен в тебя.
Имс приподнимает брови и улыбается.
- Это была...
- Самая невероятная версия, я знаю. А теперь расскажи, почему ты так боишься Лимба?
- Расскажу как-нибудь. Не сейчас. Артур, что ты помнишь?
Воспоминания вливаются струями дождя, отзвуками выстрелов, отголосками боли.
- Это я, а не ты получил две пули на первом уровне. Я что умер там?
- Умирал, когда я подключился.
- Ты сумасшедший, Имс. Потерять двух человек в одной операции, это слишком много.
- У нас в команде самый лучший Координатор.
- Был.
- Не шути так.
- Выведешь нас отсюда?
- Нет, Артур, это ты нас выведешь.
Чемоданчик PASIV лежит между ними на кожаном сиденье автомобиля, и прежде чем откинуть серебристую крышку Артур просит:
- Подожди меня в аэропорту.
- Ок, - спокойно отвечает Имс и протягивает руку.
- Сладких снов, мистер Имс, - Артур аккуратно вводит иглу в вену.

@темы: fanfic: rus, R

---

Darling

[криптонский олень]

Имс пока в разработке)

@темы: fanart, Joseph Gordon-Levitt

---

[robin puck]

небольшая игрушка по мотивам "Идеального романа" Макса Фрая

Название: Идеальный Федот
Автор:  robin puck
Пейринг: Имс/Артур (основной), присутствуют Сайто/Фишер, Кобб/Молл и вариации.
Рейтинг: G/PG/PG-13
Категория: джен, гет, слэш
Саммари: окончания романов/других литературных произведений разных жанров

* АВАНТЮРНЫЙ РОМАН *

Ноги в руки.
- Ну что же, - сказал Артур, аккуратно складывая в чемодан двенадцать сорочек, отличающихся только разными оттенками кремового, – дело сделано, и нам пора рвать когти, пока ищейки из Глобал Райдерс обшаривают пригороды Бристоля.
Кобб осторожно отодвинул портьеру и выглянул на улицу.
- У меня такое ощущение, - сказал он медленно, - что с пригородами они уже закончили.

Тяжелая ноша атланта.
Солнце вставало медленно, будто нехотя, всплывая из-за высотных домов будто раздутый розовый дирижабль в потоках киселя. Где-то вдали уже почти неслышно завывала сирена «Скорой помощи».
- Знаешь, - прошептала Ариадна, невидящим взором упершись в облупившуюся кирпичную стену дома напротив. – Знаешь, иногда мне кажется, что мы до сих пор там.
- Не думай об этом, - попросил ее Доминик. – Все прошло. Мы в реальности.
По крайней мере, мне очень хочется в это верить, добавил он про себя.

Дорогое удовольствие.
- Прекрасное завершение прекрасного месяца, - промурлыкал Имс, поглаживая пальцем ножку хрустального бокала и сыто щурясь. Артур сдержанно улыбнулся.
- Я вижу, пуля в бедре тебя не лишила хорошего настроения.
- Если только ненадолго, - признался Имс. – Но бистекка алла фьорентина, вино и твое общество способны на настоящие чудеса.
- Ты забыл упомянуть еще полмиллиона евро на банковском счете, - усмехнулся Артур, аккуратно препарируя бифштекс.
- Да, ты прав, - светски заметил Имс после некоторых раздумий. – Без этого удовольствие было бы немного неполным.

* АНЕКДОТЫ *

- Дурак ты, Имс, и сны у тебя дурацкие.

- Парадоксальная архитектура.

- И это мы еще сомнацину накапать не успели.

- Я купил авиакомпанию.

* ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА *

Доминик и Сонное Зеркало.
(волшебная сказка)
И они еще не раз забирались в комнату к тетушке Луизе, чтобы поглазеть, что происходит в Волшебном Сонном Зеркале. Но никто из них – ни Доминик, ни Мэлори - больше не решился шагнуть внутрь.

Выдумщики.
(детские рассказы)
Артур нахмурился, сосредоточенно размышляя.
- Я согласен, - сказал он наконец и великодушно добавил. – С тобой играть гораздо интереснее.

Путешествие Ариадны в Страну Снов.
Ариадна понемногу стала снова привыкать к своему дому, к родному городу и знакомым вещам. С каждым днем она все меньше удивлялась тому, что улицы не изгибаются лабиринтами по ее желанию, а горизонт находится только там, где ему положено быть.
В конце концов она опять научилась рисовать от руки и находить в этом позабытое удовольствие.
Но иногда в своей кроватке, собираясь заснуть, она позволяла себе немного пофантазировать о том, что было бы, останься она в Стране Снов.

* ЖЕНСКИЙ РОМАН *

На пути в Эдем.
- Прости меня, милый, - прошептал Имс, зарываясь носом в ароматные волосы Артура. – Я обещаю, что больше никогда, никогда тебя не оставлю.
Артур только горько улыбнулся, обнимая его. Он знал, что Имс не остановится, не остепенится до самой своей смерти. Но он также знал, что всегда будет ждать и надеяться, и встречать, и утешать любимого, потому что без него не мыслит больше своей жизни.

Пересекающиеся прямые.
- Во сне это все можно было бы организовать по-человечески, - вздохнул Имс. – Вестминстерское аббатство, толпы расфуфыренных гостей, Кобб во фраке, Ариадна в вечернем платье и шляпке, Юсуф… Юсуф тоже. Оркестр, репортеры, а потом мы бы помахали всем с балкона Букингемского дворца. И у меня бы было красивое платье со шлейфом, я всю жизнь, может быть, мечтал о платье со шлейфом, коббовские детишки бы тут тоже пригодились… Что думаешь?
- Я думаю, что тебе следует заткнуться и поставить наконец свою чертову подпись! – прорычал разъяренный Артур.
Имс посмотрел на него с укором, но все-таки подчинился.
- Объявляю вас супругами, - с улыбкой произнес молодой священник, проводящий церемонию. Имс тут же обрадовано полез обниматься. А Артур с легким ужасом подумал, что это теперь - навсегда.

Запретные сны.
- Может быть, мы хоть раз сделаем это в реальности? – взмолился наконец изнывающий от его ласк Артур. Имс на секунду отстранился, заглядывая в лицо любимого, и улыбнулся.
- Но мы уже в реальности, Артур. Разве ты не помнишь?
И он снова наклонился, чтобы поцеловать вздрогнувшие недоуменно губы.

Сладкая победа.
Роберт нервно коснулся пальцами виска и поднял на него настороженный взгляд.
- Под словом «вместе» ты подразумеваешь… вместе? – спросил он тихо.
- Не думал, что мой английский настолько плох, - покачал головой Сайто. – Под словом «вместе» я подразумеваю, что сейчас мы подпишем документы о слиянии компаний, а завтра утром нас будет ждать самолет, который отвезет тебя и меня на один чудесный тропический остров, где мы будем жить весь следующий месяц. Это мои ближайшие планы. О том, чем мы займемся через месяц, предлагаю поразмышлять уже потом. Вместе. – добавил он со значением. И Роберт смущенно улыбнулся, а потом и рассмеялся с облегчением – впервые за много месяцев.

Любовь и немного сомнацина.
Иногда он просыпался среди ночи, пораженный мыслью о том, что на самом деле вся их жизнь за прошедшие месяцы - только сон. Но не успевал он как следует испугаться, как горячий, тяжелый Имс приваливался к его боку и сонно бормотал, притягивая к себе в объятия:
- Я здесь, дорогой. Я никуда не делся.
И Артур успокоено засыпал снова.

* ИСТОРИЧЕСКИЙ РОМАН *

Пятое время года.
Прямо посередине беседы седзи раздвинулись и, пренебрегая всякими приличиями, в комнату вбежал юный Итимура. Он рухнул перед Сайто на колени и поспешно наклонил голову, но в голосе его был слышно едва сдерживаемое волнение:
- Гайдзин вернулся, мой господин!
Сайто медленно поднялся, вежливо попросил у гостей прощения и, провожаемый изумленными взглядами, вышел на веранду.
Роберт как обычно сидел прямо в саду у миниатюрной будто порывом ветра выгнутой сосны, и Сайто замер и невольно залюбовался. Гайдзин, как ни странно, ничуть не нарушил своим странным видом изысканной многозначительной красоты сада. Наоборот, казалось, что сад только теперь, с этим неожиданным элементом, наиболее полно обрел свой смысл.

Безмолвные камни Кайрфилли.
Сэр Артур отвернулся от окна, но крики толпы все равно неприятно резали его слух.
- Хороших воров хватает, святой отец, - убежденно сказал он, пытаясь заглушить голос совести. Отец Доминик только опустил глаза, не проронив ни слова, и Артур понял, что, даже будучи отпущенным, этот грех тяжелой печатью будет лежать на нем до конца его дней.

Восход над белыми скалами.
С легкой улыбкой Артур наблюдал, как его товарищ неторопливо подходит к девушке в красном платье, как в легком поклоне чуть опускает голову. Из-за музыки было не слышно слов, но Артур мог прочесть по губам привычное: "Капитан Имс, Королевские военно-воздушные силы".
- А ты что один? – спросил Кобб, незаметно оказываясь рядом. – Вон та, черненькая, глаз с тебя не сводит.
Артур засмеялся и показал свой стакан со скотчем.
- Я предпочитаю праздновать сидя.
И он снова обернулся, глядя, как по залу плывут танцующие пары.

* КЛАССИКА *

Доминик и Мэлори
(трагедия)
ГРАФ АРТУР:
Поднявшись, солнце оживит лучами
Весь мир, почивший в сонной пелене.
И только двое спят, как будто вечность
Отведена на царство темной ночи.
Так будет впредь, не стоит приближаться
К их спальне среди зарослей жасмина.
Пусть спят любовники, пока их кости
Не обратятся в прах, и пусть никто
Не повторяет больше их ошибки,
Безумие дерзнувши покорить.
Чумы бежите? Так бегите ж сна!
Вот бездна, у которой нету дна!

Пустые хлопоты
(комедия)
АРИАДНА:
Пускай эта золотая нить отныне указывает путь соединившимся сердцам.

АРТУР:
Понятия не имею, о каких сердцах толкует эта дама.

ИМС:
Вот же несносное созданье! Клянусь своим обедом, вы будете отлично смотреться на фоне моих охотничьих трофеев!

АРТУР:
Клянусь своим галстуком, я вычищу наш дом от этого рассадника моли!

ИМС:
То есть, вы согласны?

АРИАДНА:
Начнем же пир!

ИМС:
Эй, музыку!

Музыка и танцы.

Допельгангер.
Когда же очнулся, то увидел, что лошади несут его по какой-то ему незнакомой дороге. Направо и налево чернелись леса; было глухо и пусто. Вдруг он обмер: прямо на него из темноты смотрело его собственное лицо, пылающее сатанинской яростию.
- Я… я же не хотел, я же не предполагал, - начал было робко и трепеща наш герой, но ужасный двойник взмахом руки повелел ему замолчать.
- Бумаги! – потребовал он и протянул длинную бледную ладонь. Герой наш споро вынул перевязанное в трубочку завещание, и купчую на поместье, и все полученные вексели и покорно вручил свое достояние двойнику. И только после этого впал наконец в спасительное забытье...

* КРИМИНАЛЬНОЕ ЧТИВО *

Дело о загадочной коже
(классический английский детектив)
Мистер Имс откинулся в кресле, внимательно глядя на своего посетителя, который невозмутимо пил чай, поданный Ариадной.
- Я только одного не могу понять, - сказал наконец сэр Артур через несколько минут и аккуратно поставил чашку на столик. Он подался вперед и пристально посмотрел Имсу в глаза. – Как вы догадались, что в сейфе не окажется документов?

Парни возвращаются.
(американский детективный сериал)
- Ба, да это же Красавчик Боб! - косо ухмыляясь, протянул один из них с гнусным выговором. - Убери пушку, старина, тут же все свои.
Артур изумленно покосился на Имса, но тот только коротко выругался сквозь зубы и поудобней перехватил пистолет.
- Боб? - с невыносимым сарказмом переспросил Артур.
- Мы поговорим об этом позже, - сказал Имс напряженным голосом, и в тот же момент в них начали стрелять.

Маленький женский секрет.
(французский детектив)
Ариадна очаровательно улыбнулась комиссару Дюпри и поправила выбившийся из прически локон.
- Энергетическая корпорация? Но я ничего не знаю об энергетических корпорациях. Я ведь художница, а не… - она рассмеялась. – Кто занимается такими вещами? Наверное, какие-нибудь экономисты, да?

* МИСТИКА, УЖАСЫ *

Утро прилива.
- Что это? - с ужасом спросил Артур. Имс обернулся. Над океаном поднималась огромная черная стена. Отсюда казалось, что она движется, но очень медленно, и упирается своим верхним краем в самое небо.
- Это... Это значит, что Юсуф не справился, - как можно спокойней сказал Имс. - Мы умираем, Артур.
Артур судорожно перевел дух.
- Мы можем ее задержать?
- Можем, - Имс пожал плечами, не глядя на него. Он, прищурившись на низкое солнце, рассматривал стену. - Мы можем растянуть время хоть до бесконечности... Вот только хочешь ли ты прожить здесь бесконечность, постоянно помня, что над горизонтом стоит, и ждет, и медленно приближается твоя смерть?..
- Не очень-то отличается от ситуации в реальной жизни, - бескровно усмехнулся Артур. Имс обернулся, внимательно на него глядя, а потом подошел поближе и обнял за плечи. Как ни странно, тот даже не попытался отстраниться.

Билет в один конец.
Он больше не видел снов и, видит бог, был этому только рад. Только иногда, раз в несколько месяцев, когда полная луна вдруг окрашивалась багряным румянцем, Доминик просыпался среди ночи с хриплым криком, но, слава всем святым, он не помнил того, что ему приснилось. В такие ночи он выходил из дома и долго шел через лес. У самой железной дороги он садился на поваленное бревно и курил до рассвета, изредка вздрагивая, когда мимо проносился скорый поезд.

Имитатор.
- Прости меня, - сказал Имс, стремительно бледнея. Ариадна невольно отшатнулась назад, заворожено глядя, как плывут и изменяются знакомые черты.
- Я ничего не могу с этим поделать, - добавил тот, кто только что был Имсом. Возможно, сейчас ей мог бы помочь тотем, маленькая шахматная фигурка из латуни, но Ариадне было так страшно, что она даже не вспомнила об этом. Все, на что ее хватило – это пронзительно закричать, но и этот отчаянный крик скоро смолк, оборвавшись.

* ПРИКЛЮЧЕНЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА *

По законам прерий
(повесть о Диком Западе)
Спустя месяц Имс все так же сидел, развалившись, на своем законном месте в углу салуна и неторопливо потягивал виски, изредка окидывая внимательным взглядом посетителей. Только теперь рядом с ним сидел еще и этот паренек по имени Артур – при костюме и жилетной цепочке, чистенький и сверкающий, что твой новый пятицентовик. Но никто не решался и взгляда косого бросить в его сторону, потому что в «Старом койоте» все знали накрепко – с Имсом шутки плохи. Кое-кто говорил, что паренек из гуртовщиков старого хрыча Кэррингтона, хотя на кого-кого, а на гуртовщика он походил меньше всего. Некоторые утверждали наверное, будто новый дружок Имса - не кто иной как сам Бутч Кэссиди, но им мало кто верил. А один старый пьяница божился, будто собственными глазами видел этого самого Артура несколько лет назад в стойбище гуронов – с заплетенными хитро волосами, в набедренной повязке и с раскрашенным лицом, и будто бы звали его на самом деле Спящим Змеем, и был он младшим сыном вождя сгинувшего племени. Впрочем, что только не болтают о людях в этих краях.

Племянница капитана Кобба.
Когда она, даже не успев надеть шляпку, выбежала на палубу, Артур уже был там. Он стоял рядом с боцманом и пристально разглядывал горизонт в подзорную трубу.
- Это он? – задыхаясь от волнения, спросила она. – Ради всего святого, мы нашли его, Артур?
- Молитесь Богу, мисс Ариадна, - проворчал старый Имс, не выпуская из зубов трубки. - Молитесь Богу, чтобы капитан был еще жив…
Артур порывисто обернулся и протянул ей руку, приглашая подойти ближе.
- Через несколько часов мы будем у острова, - сказал он мягко. - Не волнуйтесь, мисс Ариадна. Капитан Кобб не из тех, кто позволит себе погибнуть, не дождавшись леди.
Ариадна слабо улыбнулась, чувствуя, как заливаются румянцем щеки.
- Да, мой дядюшка всегда был настоящим джентльменом, - ответила она, не пытаясь сдержать слез.
А на горизонте уже появилась еле различимая полоска суши, на долгие месяцы ставшей домом для отважного капитана Кобба.

Имитатор разбушевался.
(серия криминально-приключенческих романов)
Задрожала земля, к небу взметнулся огромный столб черного дыма, горизонт поднялся так, что стал виден над крышами домов. Сон рушился, разлетаясь на мелкие осколки, погребая под собой людей, которые отважились преследовать Имитатора!
- Я не оставлю этого! – воскликнул молодой Фишер, едва проснувшись. – Я положу свою жизнь, чтобы изловить этого многоликого преступника и передать его в руки закона!
Но правда оставалась ужасающей: похититель снов и мастер перевоплощения снова ускользнул от своих преследователей с дьявольской хитростью!

* ФАНТАСТИКА *

Главный по тарелочкам.
(фантастическая повесть для подростков)
Какая-то весьма очевидная мысль вертелась у Имса на языке, но он никак не мог ее сформулировать.
- Я не знал, что ты умеешь делать такие вещи, - сказал он наконец. - Без тебя бы мы не выбрались.
Артур поджал губы в подобии улыбки, но было видно, что он о чем-то глубоко задумался.
- Кстати говоря, - как можно непринужденнее продолжил Имс. - Я, оказывается, много чего о тебе не знаю.
- Вот как. - без выражения сказал Артур.
- Да. Например, я совершенно ничего не знаю о твоем прошлом. О твоей семье. О том, где ты научился так клево управляться с растароки...
- Раксакорикофалапатуриусами, - поправил его безо всякого усилия Артур.
- Угу. Ну и обо всем таком прочем.
- Ты точно хочешь обо всем этом узнать? - спросил Артур, поднимая наконец на него взгляд и прищуриваясь.
- Хочу. - Имс постарался звучать как можно искренней. - Расскажи мне.
- Ладно. - Артур еще на минуту замолчал, напряженно о чем-то размышляя, а потом судорожно вздохнул и начал. - Началось все с того, что наш корабль с научной миссией оказался на Земле...

Какая прекрасная планета!
(сатирическая фантастическая повесть)
- Извините, мистер Сайто, - сказал Доминик, крепко удерживая за руки детей, – но мы не можем ее себе оставить.
- Но почему же, мистер Кобб? – удивился Сайто. – Ведь вам здесь так нравилось. Прекрасный климат, безопасный растительный и животный мир, да и стоимость… Вы ведь сами понимаете, планеты такого типа обычно стоят гораздо дороже.
- Мы вам очень благодарны, - сказал Доминик искренне. – И за предоставленную скидку, и за то, что вы так заботитесь о нашей семье… Но мы никак не можем здесь остаться. Видите ли…
Он на секунду замялся, но потом все-таки прошептал негромко, так, чтобы не услышали дети:
- Здесь снятся странные сны…

Кольцо снов
(фантастический роман-притча)
Ты засыпаешь сегодня, и просыпаешься вчера, твоя жизнь течет по кольцу и замыкается в снах. Ты уверен, что знаешь, за что борешься, ты уверен, что видишь своего врага. На самом деле ты борешься с собой и своим вчера для того, чтобы наконец-то проснуться в завтра.
Маленькая Ариадна, держись крепче за свой конец нити, иначе те, кто ушел на войну, с нее никогда не вернутся.

Космическое внедрение.
- Ну что же, - сказал Кобб. – Если все получится, это будет лучшей вашей сделкой, Имс. И я думаю, что может получиться. Самильрянам это выгодно. Они получат свой маленький сундучок с тайнами, а мы…
- Может получиться… - Артур покачал головой. – Вы его недооцениваете, капитан. Обязательно получится! Алмазы ждут нас!
Имс взглянул на него с некоторым изумлением, но Артур только улыбнулся. И это ясно выраженное одобрение от недавнего оппонента вселило надежду в сердце Имитатора. Он глядел вперед, поверх лениво шевелящейся равнины безбрежного океана, и не видел ее. Он старался представить себе, как там будет, на новой планете. Богатые угодья, алмазные копи… Кажется, Лимбо все-таки принесла им счастье. Месяца через два они будут знать это наверняка.

* ЭРОТИКА *

Во власти воображения.
Они лежали рядом, утомленные и как никогда счастливые.
- Надеюсь, теперь ты не станешь упрекать меня в недостатке воображение, - грудным голосом промурлыкал Артур.
- Нет, - серьезно ответил Имс. – Больше никогда.
Новая ночь надвигалась на них, бархатным пологом закрывая от посторонних глаз жар их страсти.

Его наложница.
Я наношу пудру на лицо легкими мазками. Кровавым кармином я подкрашиваю губы. Две прислужницы помогают мне облачиться в кимоно и завязать оби так, чтобы сказать моему господину обо всем, что так долго таило мое сердце. Сегодня узел моего пояса будет спереди. Сегодня я буду доступен и непристоен, я буду таким, каким он мечтал меня видеть все эти месяцы. Я буду безраздельно принадлежать ему – но только сегодня.

Двойное наслаждение.
Он был ни женщиной, ни мужчиной, он был самим сексом, воплощением эротических грез каждого, на ком прихотливо останавливал свой взгляд. Полногрудые блондинки, миниатюрные брюнетки, переполненные тестостероном могучие самцы или хрупкие изнеженные юноши – в волшебном ларце сущностей Имса было все, о чем только мечтали простые смертные. Впрочем, и для непростых смертных у него оставалось несколько сюрпризов, в чем Артур с наслаждением убедился.

* ЮМОРИСТИЧЕСКАЯ ПРОЗА *

Один шотландский фут.
- Это я, - раздалось за дверью. Артур закатил глаза и повернул ручку замка.
- Имс, сколько раз тебе повторять, - сказал он раздраженно, - что невежливо отвечать «это я»?
Стоящий на пороге Имс весело приподнял брови.
- Хорошо, - сказал он спокойно. – Это я, Уильям Имс, лорд Блэквуд.
Артур обреченно вздохнул.
- Эти сто евро можно было бы потратить с гораздо большей пользой!

Алмазная коробочка.
- Атмосфера накаляется, - сказал великий координатор. – Как вы думаете, Имс, нам пора давать деру или задержимся на пару минут, чтобы дощупать клиента?
- Щупайте его сами, а мне жизнь дорога, - проворчал Имс, приставляя револьвер к виску.
Великий координатор брезгливо оглядел останки товарища, оглянулся через плечо, и его чеканный профиль осветило садящееся солнце. Преследователи были уже близко.
Артур закатал рукава и склонился над мелко трясущимся клиентом.
- Ну что же, душа моя, - сказал он ласково. – Вы вспомнили? Всего шесть цифр, и я не стану более навязывать вам свое общество.
- Восемь, два… - начал дрожащим голосом старик, и великий координатор победно улыбнулся.

Семейное счастье.
(юмористический рассказ)
- Я поставил им "Пилу-3", - шепотом сказал Кобб. - У вас есть примерно десять минут, пока дети не начнут кричать, что им скучно.
- Я думаю, этого достаточно, - сказал Имс, вытирая со лба пот. – Через десять минут я уже буду в самолете на пути в Момбасу.
- Ну что, - спросил я его, когда мы на скорости двести миль в час мчались по автобану. – Ты все еще мечтаешь о собственных детишках, Имс?
- Ни за что, Артур, - с ужасом ответил он мне. – Даже не заикайся об этом.

присоединяйтесь? ))

@темы: fanfic: rus, G, PG-13

---

[A.Dent]

Немного конкретики

Перийнг: Имс/Артур
Рейтинг: PG-13
Жанр: POV Имса
Предупреждение: ООС, на всякий случай
Все права у Нолана.
Тапки - в камменты



«Невозможно, мистер Имс»
«Этого не может быть, потому что не может быть никогда»
«Что бы ты ни утверждал, я говорю: подобное осуществить нереально»
«Нет, мистер Имс»
«Сомневаюсь, мистер Имс»
«Самая дурацкая идея из всех, что я когда-либо слышал, мистер Имс»

Это такое вежливо завуалированное «Ты просто болван, Имс».
Это - высокомерно-снисходительное «Ну давай, попробуй доказать, какой ты крутой».
Это банальнейший, дьявол его подери, развод на «слабо».

И многозначительная полуулыбочка, и пристальный темный взгляд, полный плохо скрываемого презрения.

И тщательно застегнутая на все пуговки рубашечка, и укладка эта, волосок к волоску, и дурацкая жилетка, и неизменный галстук…

Больше всего бесил почему-то именно галстук.

В иные дни хотелось быстро и без особых затей придушить Артура этим чертовым куском материи. Или крепко привязать к гостиничной кровати. Сорвав предварительно идеально выглаженную рубашку.

Самое смешное, что я, как распоследний идиот, велся на его незатейливые провокации.

Раз за разом доказывал: возможно, реально, осуществимо; может быть, потому что может.

И что в результате?
Прохладное «Я впечатлен, мистер Имс».
И все та же раздражающе-снисходительная улыбочка.


Когда Доминик заявился в Момбасу и между делом сообщил «Артур считает, что это невозможно», я с готовностью проглотил наживку.
«Возможно, - сказал я, невольно подражая кое-чьим высокомерным интонациям. – А Артур твой – зануда без воображения»
«Он лучший», - насмешливо фыркнул Кобб.

Дураком Доминик никогда не был. Конечно же, он давно все понял. Ну и ладно.

«Лучший, - легко согласился я. – Но все равно зануда»



Оказывается, я успел соскучиться по нашим дурацким взаимным подколкам. И по идеальной прическе, и по начищенным до блеска ботинкам, и по коротким косым взглядам. Черт, даже по его отвратительным галстукам!

Кажется, мистер великий координатор тоже слегка скис, будучи лишен моего общества. Во всяком случае, улыбнулся вполне приветливо, и даже не соизволил скорчить презрительную гримасу при виде вызывающе-розовой рубашки в огурцах.


Впрочем, уже через два дня мы вновь начали раздражать друг друга.

Я упорно величал Артура «пупсиком». Он презабавно морщился каждый раз, приводя меня в прекрасное расположение духа.

Он язвительно критиковал каждое мое слово. Я радостно язвил в ответ.

Мы постоянно держались на опасно близком расстоянии – так проще было изводить друг друга.

Я снова начал размышлять о небанальных способах использования строгих темных галстуков и вызывающе-идеальных координаторов.

Он навязчиво маячил передо мною с дурацким блокнотом в руках, и как-то получалось, что каждый раз мне открывался прекрасный обзор на вполне определенную часть его тела.

Я устроил небольшое представление с игральной фишкой, прихваченной на память из момбасского казино.

Он с подчеркнутым вниманием слушал Доминика, после чего раздраженно потребовал «немного конкретики».

Что стало своего рода последней каплей.

Тем же вечером я без церемоний ввалился к нему и слегка обиделся, увидев, что на нем нет галстука, ставшего уже какой-то навязчивой идеей.

- Какими судьбами, мистер Имс? – поинтересовался он, удивленно пропуская меня в номер.

- Решил, наконец, быть более конкретным, - любезно просветил я.

И поцеловал этого прилизанного гаденыша.

Он подергался немного, крепко вцепившись в мои плечи, однако не предпринял попыток отправить меня к праотцам за недопустимое поведение.
Из чего я сделал совершенно конкретный вывод.


А непродолжительное время спустя мне пришлось кардинально изменить свое мнение по поводу отсутствия воображения у некоторых невыносимых типов.

Так же я вынужден был распрощаться с новенькой рубашкой (нежно-салатовой в беленький цветочек), Артур же лишился любимого темно-синего жилета.
Отелю был нанесен ущерб в виде изорванной простыни и изрядно испачканного матраса.

Около часа ночи Артур слегка осипшим голосом выдал свое фирменное: «Я впечатлен, мистер Имс», после чего ему пришлось сказать последнее «прости» черному галстуку в тонкую белую полоску.

Впрочем, на рассвете мне доверительно поведали, что в элегантной кожаной сумке на колесиках ждет своей участи целая дюжина очень стильных, высочайшего качества галстуков.


Все

@темы: fanfic: rus, PG-13

---

[фоина]

Отчаянные романтики
Автор: fermine
Оригинал: тут
Переводчик: озорной сексуальный трупоед
Пейринг: Имс/Артур
Рейтинг: NC-17
Написано на заявку: «Отношения Имса и Артура длятся уже несколько лет, но ни один из них не хочет признать это первым».

читать

После дела Фишера в жизни внезапно наступает затишье, и Артур начинает осознавать, как многое он запустил.

Когда он возвращается в свою квартиру на Бродвее, на автоответчике его ждут 172 сообщения (большая часть их – от матери, которая желает знать, будет ли он в городе на Рождество и встречается ли он всё ещё с той девушкой из колледжа), бамбуковый росток в цветочном горшке погиб, а у всей еды в холодильнике вышел срок годности.

Артур роется в шкафах в поисках чего-нибудь, что можно ещё спасти, но спустя пять минут оказывается с пустыми, если не считать жестянки кэмпбелловского грибного супа, руками. Он хватает ручку и составляет список того, что ему понадобится на будущее: овощи, фрукты, молоко, хлеб, - и на пятом пункте (рыба) в дверь звонят.

Артур не потрудился бы ответить, если бы за звонком не последовал беспардонный стук. Он испускает тяжёлый раздражённый вздох, кладёт ручку на стол, рядом со списком покупок, и в несколько шагов пересекает комнату.
– Привет, дорогой.
Это Имс.
Артур не особенно долго раздумывает, прежде чем захлопнуть дверь перед его носом.

--
Пятнадцать минут спустя Артур всё-таки впускает его, несмотря на все свои мучительные сомнения в способности Имса вести себя как можно тише. Имс удобно устраивается на диване, скрестив ноги, и смотрит новости, пока Артур усердно трудится над своим списком покупок в кухне – подальше от Имса, насколько это возможно в пределах квартиры.

Артур запоздало понимает, как много всего надо учесть, когда сокращает список до самого необходимого – еды и питья (и новых штор). Его долго не было – дольше, чем может считаться нормальным, - и он не имеет ни малейшего понятия, что делать теперь, когда Кобб отказался от работы и того стиля жизни, который ей сопутствовал. Хоть у него и достаточно денег, чтобы протянуть какое-то время, но, если он будет тратить их слишком легкомысленно, ему, возможно, придётся озаботиться поиском работы.

- Это что, список покупок? - спрашивает Имс от холодильника.
Он ест сандвич и осторожно держит бумажку двумя пальцами, критически изучая написанное аккуратным Артуровым почерком.
– Молоко. Картошка. Шторы. Артур, ты что, монах-отшельник?
– Где ты взял сандвич?
Имс пожимает плечами:
- Купил по дороге сюда. – Он сминает листок и бросает через плечо.

- Имс… - угрожающе говорит Артур, подскакивая с сиденья, чтобы броситься за своим тщательно нацарапанным списком покупок, но Имс ухмыляется и хватает его за запястье, прежде чем ему удаётся встать.
- Тебе нужна настоящая еда, Артур, - говорит он, и взгляд его мягок и странно нежен, когда он откладывает сандвич в сторону и сжимает второе запястье Артура свободной рукой. – Тебе нужно мясо, и йогурт, и тофу, чай и злаки. И не какие-то там эти отруби. Тебе нужен сахар. Ты посмотри на себя. – Он прищёлкивает языком, окидывая торс Артура взглядом, от которого у Артура возникает лёгкое чувство изнасилованности. – Тц-тц. Просто стыд, что твоя задница не такая округлая, как мне бы этого хотелось.

- Временами ты мне отвратителен, - говорит Артур, отбивая руку Имса, тянущуюся в направлении его зада, но, к его удивлению, руки Имса обвиваются вокруг его талии, давят ему на поясницу, подталкивая в пространство между расставленных коленей Имса.
- Знаю. – Имс смеётся и фыркает, опираясь на кухонный стол, – полусидя на нём, поднимает глаза на Артура, чей суровый взгляд отпугнул бы слабонервного, но не Имса, о нет, - потому что тот поддел пальцем шлевку на Артуровых штанах и легонько подёргивает.
- Но только временами, правда? Я же не всегда тебе отвратителен, верно? – Он выглядит полным надежды.
Артур ворчит.
- К несчастью, - говорит он, и когда Имс смеётся снова и его руки начинают скользить вверх и вниз по бокам Артура, тот с проблеском ужаса осознаёт, что, собственно, в той или иной степени это правда.

«Господи», - думает он и целует уже наконец этого паршивца.

--
Затариваться продуктами - дело не особенно изнуряющее, но Артур едва ли взялся бы за него, разве что для Кобба, если Кобб заранее составил список всего, что нужно купить - и закончить на этом.
Артур не понимает, откуда проистекает это смущение. Его расстраивает не сам процесс, а чувство беспомощности, когда он не знает, что нужно купить для удовлетворения определённой потребности. Он думает, хорошо, что Имс рядом, несмотря на излишние комментарии по поводу политической философии капитализма, - если не катить тележку между рядами полок, так хотя бы развлекать будет.

Кроме того, Имс, кажется, знает, что делает, прокладывая свой путь по магазину с определённым шиком и достоинством. Они вступают в горячий спор о сравнительных достоинствах зернового хлеба по сравнению с белым (Имс всецело за белый, потому что, хоть он и калорийней, зато вкуснее, а Артур настаивает, что некоторые вещи обманчиво хороши лишь на первый взгляд), который, однако, быстро затухает, когда Имс кладёт пачку ребристых презервативов на шаткую гору покупок.
- Может, когда-нибудь. - говорит Имс. - Тебе надо позволять себе быть счастливым, м, малыш?
Он щёлкает Артура по уху, и тот с животной яростью трёт его рукой, зло уставясь Имсу в спину. У кассы они одновременно вытаскивают свои бумажники.
Артур цокает языком, когда Имс протягивает кредитку.
- Ах, да мы сегодня в щедром настроении.
- Ладно тебе, - говорит Имс, засовывая бумажник в карман. – Это меньшее, что я могу для тебя сделать, правда же?
Он ухмыляется, и в приступе мгновенной симпатии Артур чувствует нелепое, нестерпимое желание ткнуть его кулаком в плечо – разумеется, нежно, - но вовремя сдерживает себя, хрустя суставами пальцев.

На парковке они грузят покупки в багажник Артуровой машины. Имс проскальзывает на пассажирское место, вздыхает, откидываясь на мягком кожаном сиденье. По пути назад они попадают в час пик, в самые пробки. Артур мрачно таращится на спидометр, потом снова переводит взгляд на скопление жёлтых такси на дороге.

- Ну так как? – говорит Имс, протягивая руку, чтоб взлохматить Артуру волосы. – Насчёт презервативов, которые я купил, м?..

Артур изображает на лице замешательство, потому что предложение поступило совершенно неожиданно, - но даёт ему улечься, обдумывает его.

И издает глубокомысленное мычание.

--

Они чудесным образом добираются до дому в два счёта. Артур сбрасывает туфли у входа, и в вихре суматошных движений, повлёкших за собой несчастный случай с метровой мраморной копией Венеры Милосской в гостиной, сбрасывают с себя одежду; Имс шагает по плюшевому ковру и смятым пакетам с бакалеей, толкая перед собой пятящегося Артура.

- Ой, - говорит Имс, наступив на салатный лист, и отклеивает его с подошвы, прежде чем скинуть штаны; высвобождая ногу из штанины, забавно дрыгает ногой.

Квартира отчасти являет собой разруху: живописно рассыпавшиеся по полу покупки, в изножье кровати - скомканный ужасный цветастый комплект занавесок, который чуть раньше выбрал Имс, и подсознательно Артур понимает, что будет ненавидеть себя за всё это, но не может думать ни о чём, кроме боли в животе и жара в члене.

- Ну, - рычит он, перекатываясь на локти.

Он вздыхает от знакомого ощущения пальцев Имса, неспешно проникающих в него, нажимающих на все нужные точки. Артур приподнимается на локтях повыше, слегка изгибается, чтобы направить Имса как нужно. Глубоко вздыхает, веки его опускаются, когда Имс перехватывает намёк и начинает растягивать его медленными, глубокими круговыми движениями пальцев, покусывая за ухо.

- Блин.
Колени Артура подрагивают, и он едва не падает лицом в матрас. Он скрипит зубами, когда Имс вынимает пальцы, и уже готов громко высказать недовольство, но тут Имс пристраивается к его заднице. Кожа Артура ноет от предвкушения, и он едва слышно шепчет «да да да», вздыхая, когда Имс входит одним плавным движением, прижимаясь грудью к влажному от пота изгибу его спины.

Странное ощущение - трахаться с презервативом после стольких лет. Имс начинает двигать бёдрами – мелкие толчки, от которых член Артура нестерпимо ноет; размеренные движения туда-сюда, прерываемые небольшим толчком, когда Имс пытается проникнуть поглубже или покачивает бёдрами.

К тому времени, как Имс входит в ритм, Артур извивается, стонет и усердно подмахивает. Он хватается за изголовье, впиваясь ногтями в лакированное дерево, пока Имс трахает его глубокими, ровными толчками.

Всё это живо отзывается в члене Артура, но такое ощущение, будто чего-то не хватает. Он не мог бы чётко сказать, чего именно, потому что, видит боженька, это хороший секс, а его месяцами не трахали как следует, так что у него нет никакого права жаловаться.

Имс притягивает его к своей груди и утыкается ему в шею лицом. Жёсткие волоски его щетины царапают Артуру кожу, и он стонет от этого прикосновения, вцепляется Имсу в шею, удерживая так, и скачет на его коленях – непрерывная череда исступлённых движений напряжённых бёдер.
Артур кончает, содрогаясь, через несколько секунд. Он перекатывается на живот, рыча в матрас, когда Имс отпускает его и вынимает с глухим удовлетворённым звуком. Артур стонет, когда прикосновение прерывается, и лениво наблюдает, как Имс завязывает использованный презерватив узлом и заворачивает в комок салфеток на прикроватной тумбочке.

После Имс сидит на краю кровати, совершенно голый, и ерошит волосы Артура.

- Без презерватива мне больше нравится, - неохотно признаётся Артур, пряча зевок в одеяло.

- Кто бы мог подумать, - смеется Имс – и быстро захлопывает рот, когда Артур пронзает его взглядом.

--

- Когда я сегодня уходил, случилось кое-что очень странное, - говорит Имс, вернувшись позже тем же вечером.
Он задерживается в дверях и обводит кухню взглядом: полусгоревший яблочный пирог на столе, что-то, похожее на жалкие останки приготовленной птицы, на разделочном столике.

Артур стоит посреди кухни, воздев лопаточку в капитулирующем жесте; на его в прочих отношениях безупречной рубашке – пятнышко томатного соуса.

- Э…- красноречиво говорит Артур.
У него нет этому никаких оправданий, так что он опускает лопаточку и разглаживает несуществующие складки на своей одежде.
- Хм, - отвечает Имс, разворачивается и выходит.
Потом возвращается вразвалочку и направляется прямо к яблочному пирогу. Осторожно тычет в него пальцем; корочка подаётся, тесто продавливается, прежде чем обрушиться в мучные развалины на дне формы.

Артур чувствует короткий укол неловкости за свою попытку приготовить ужин. Его щёки пылают от праведного возмущения, когда Имс воздевает бровь и приподнимает край его кухонного передника в булавочную полоску.

- Значит, ты приготовил ужин, - медленно говорит Имс, мусоля между пальцев ткань передника. – Для меня?..
- Для нас, - поправляет Артур и издаёт болезненный звук, осознав свою ошибку. – Нет! Вовсе нет. Для себя.
- То-о-очно, - говорит Имс; его голос обретает вдруг напевность, которая вызывает у Артура нервную слабость в ногах. – И, полагаю, поэтому-то стол и накрыт для двоих, да? Чтоб ты мог поужинать наедине с собой?

- Да, - подтверждает Артур, отодвигаясь, пока не упирается спиной в мойку.
Имс ухмыляется и подтягивает его за передник к себе между коленей. Артуру, однако, не до этих сентиментальных глупостей, так что он не поддаётся и просто отпихивает Имса безо всяких раздумий, зажав ему рот рукой, когда Имс наклоняется за поцелуем.
- Не мог бы ты подержать штаны на замке, пока мы не поужинаем? Будь так добр, - Артур напряжённо улыбается.
- Боже, - приглушённо вздыхает Имс. – И ни поцелуйчика, чтобы избежать одиночества до тех пор?
Он вскидывает руку к груди в театральном жесте, должном означать «ты ранишь меня». Артур указывает ему в направлении коридора:
- Умойся. Даже думать не хочу, где побывали твои руки.
- Ого-го, - усмехается Имс, поигрывая бровями. – Ты знаешь, где были эти руки, дорогуша, и на что эти руки способны. По правде, я удивлён, что тебе удалось удержать коленки вместе, когда я решительно припёр тебя к мойке. Более слабые мужчины падали к моим ногам и умоляли меня овладеть ими на различных горизонтальных поверхностях. На письменных столах, например; на обеденных…
- Имс, - вздыхает Артур, и его рот забавно дёргается. – Вон из моей кухни. Немедля.
Имс скалится и плетётся прочь, не преминув перед этим игриво отсалютовать Артуру.

Артур его игнорирует. В течение всей их трапезы он наматывает пасту на вилку, пресекая все попытки Имса встретиться с ним глазами, и не позволяя Имсу погладить его ступнёй по ноге.

- Хорошо, - говорит Имс пятнадцатью минутами позже, со ртом, набитым подгоревшей уткой.
Он глотает, гримасничая, и выражение крайнего дискомфорта на его лице наполняет Артура мазохистским ликованием, которое он и не пытается спрятать за бокалом вина. Артур позволяет себе слегка улыбнуться, когда Имс перехватывает его взгляд через стол.
- Поздравляю, - говорит Имс, откладывая вилку. – Тебе удалось не только успешно наградить меня несварением, но и завоевать путь к моему желудку своими прекрасными кулинарными способностями.
Он похлопывает себя по животу; вид у него слегка нездоровый, но ему удаётся изобразить на лице полное блаженство.
- Такая вот моя жизнь, - говорит Артур, не без намёка на иронию, и поднимает за это бокал.


--

- Артур!

Артур ворчит, щурясь на часы на прикроватном столике. Как будто они не откатились друг от друга пять минут назад! Спину у него всё ещё немного саднит.
- Закрыто на ночь, - бурчит он раздражённо, накрывая глаза подушкой. – Приходите в другое время.
- Твои соседи тремя этажами ниже, - сообщает Имс многозначительно, закидывая тяжёлую руку Артуру на талию и пристраивая подбородок у него на плече, - любезно пригласили нас на обед в эту субботу. Забыл сказать тебе раньше – был потрясён и неизъяснимо возбуждён видом тебя в переднике.
Звучит это глуповато.

Артур осмысливает услышанное. Это занимает какое-то время, потому что Имс навалился на его спину половиной своего веса, а мозг Артура пытается заставить себя проснуться. Артур ёрзает, отвоёвывая себе чуть больше свободы, но Имс просто распластывается весь вдоль его спины, как настойчивый моллюск, и крепче обхватывает его руками.
Артур сдаётся с раздражённым вздохом.
- Ты хочешь сказать, они пригласили меня, а не нас.
- Нет-нет, я уверен, что они говорили именно о нас, - говорит Имс с подозрительно радостным видом. – Зажали меня в угол, когда я поднимался. Кстати, поздоровались и поинтересовались, почему редко видят тебя дома.

Артур с добрую минуту таращится на него, разинув рот.
- Боже мой. – Он испускает громкий стон, ёрзает, высвобождая руку из хватки Имса, закрывает ей глаза. В его горле клокочут болезненные, полные ужаса звуки. – Нет-нет, скажи мне, пожалуйста, что ты не принял приглашение.
- Мы принесём запеканку с тунцом, - говорит Имс. – Или карри. Обожаю карри. В субботу, ровно в семь. Опаздывать не стоит.
Он утыкается подбородком в плечо Артура и целует его за ухом, улыбаясь, когда стенания Артура становятся громче.
- Нам необходимо ассимилироваться, дорогуша.
- Когда-нибудь я тебя подстрелю, - говорит Артур. – Прямо в яйца.
Имс морщится, но при этом смеётся.
- Хотел бы я видеть, как ты попытаешься это сделать.
- Не искушай меня.
- А разве я не делаю это постоянно?
Артур пронзает его взглядом, но уголок его губ приподнимается в усмешке.
- Считаешь себя таким умником...
- О, да, Артур, считаю, - ослепительно скалится Имс, отлепляясь от взмокшей спины Артура и взгромождаясь на него сверху. Его лицо - мягкое в полутьме; он удерживает Артура коленями, как в ловушке.
- Да, считаю, - мягко говорит он и ведёт ладонями вверх по рубашке Артура, задевая его соски большими пальцами сквозь мягкую ткань.

Член Артура заинтересованно дёргается.

--

Когда Артур выпутывается из кокона одеял в следующий раз, - уже в десять утра, - его отличная пара пижамных штанов, оказывается, куда-то пропала, и, несмотря на то, что Артур поспал, чувствует он себя на удивление уставшим. Он почёсывает спину: болит так, словно он провёл приличную часть вечера, скрутившись в крендель.

Будто привлечённый артуровым ужасным настроением, в дверях появляется чрезмерно жизнерадостный Имс в мягком халате нежно-голубого цвета.
- Доброе утро! - ликующе возвещает он, шлёпая к кровати и размахивая свёрнутым номером "Нью-Йорк Таймс" в левой руке. На ногах у него пушистые тапочки, и в другой жизни они являли бы собой воплощение семейного уюта, но здесь и сейчас на Артуре нет штанов, а Имс, в сущности, незаконный жилец, злоупотребляющий его гостеприимством.
- Где ты это взял? - Артур указывает на парное уродство на ногах Имса.
Тот смотрит вниз, пожимая плечами, будто носить тапки из кусков искусственного меха, обрезков войлока и хаотичного набора рукодельных штучек - не повод для волнения.
- Знаю места. - Он хмыкает. - Кофе?
Артур вежливо отказывается.

--

Проклятое событие наступает скорее раньше, чем позже. Ровно в семь, вооружённые цветком в горшке и обжигающе горячей кастрюлей тушёной говядины, они звонят в дверь.

Артур одет неформально - в слаксы и серый свитер. Имс едва не подпрыгивает от переизбытка энергии, переминается с ноги на ногу и каждые пять секунд одёргивает свой твидовый пиджак. Он аккуратно причесан – ни единая прядка не выбивается, – и то, как много усилий Имс затратил на всё это, смутно беспокоит Артура.

– Ты надушился?
– Я хочу произвести на этих людей хорошее впечатление, – говорит Имс. – Вот затем-то и цветок.
Он протягивает руку, чтобы стереть что-то со щеки Артура большим пальцем, предположительно какое-то воображаемое грязное пятнышко, и ухмыляется, выпрямляясь.

Артур не отвечает, хоть ему и хочется больше всего на свете легонько куснуть этот большой палец, может быть, немного поприжимать Имса к двери, потому что, Господи, как же хорошо он сегодня выглядит! Штаны плотно обтягивают задницу, рубашка слегка распахнута, чтобы продемонстрировать широкую грудь и чёткие контуры татуировок, выглядывающих из-под расстёгнутого воротника.
Артур скорбно вздыхает, сверяется с часами и снова звонит в дверь.

--

Артур запоздало понимает, что не вполне готов иметь дело со своими соседями.

Вечер тянется мучительно долго, как кошмарный ужин у бабушки с дедушкой на День Благодарения. Их вопросы приводят Артура в замешательство, на шведском столе - плотная еда, вызывающая изжогу, и разок-другой к Артуру подкатывают замужние женщины. И женатые мужчины. Он мнёт в руках бумажный прямоугольник и засовывает визитку в карман, только чтоб пораздражать Имса. Имс раздражается.

- Ты сказал им, что мы вместе? - спрашивает Артур, когда после ужина они поднимаются по лестнице на свой этаж.
Имс почему-то напрягается и скептически приподнимает брови.
- Я не думаю, что их это касается, - медленно говорит он. - А что?
Артур колеблется. Вероятно, если б он попытался объяснить сейчас, в этих объяснениях не было бы ни грамма смысла, потому что он выпил пару глотков вина, и это могло помешать его способности рассуждать здраво. Они не пара неразлучных лебедей, но неверным Артура не назовёшь. Он верен как Коббу, - из уважения к тому, что Кобб делает в своей профессиональной сфере, - так и Имсу, дающему Артуру необходимую возможность отвлечься от борьбы с одиночеством, которое Артур иногда чувствует в конце дня.
- Ты сказал им?
- Нет, - коротко отвечает Имс. - Не хотел лишать тебя чести сделать это.
Артур бросает на него взгляд, который вдребезги разбивается об искреннее выражение на лице Имса.
- Поставь растение, - наконец вздыхает Артур.
Имс смотрит удивленно, но делает, что велено; Артур без особых прелюдий хватает его за отвороты пиджака, заправляет ему рубашку и разглаживает ладонями складки на воротнике.

Вечер был долгим для них обоих, и Артур чувствует себя слегка не в своей тарелке. Челюсть у него болит оттого, что он слишком долго улыбался, - как после худшего из раз, когда он отсасывал Имсу. Сравнение ужасное, но и наиболее подходящее. Неприятные ощущения того же рода; единственная разница в том, что Артур испытывает смешанные чувства обречённости и сомнения.

- Я уже большой мальчик, радость моя, - смеётся Имс, ловя запястья Артура и целуя тыльную сторону его ладоней. - Со мной не обязательно носиться.
- Я и не ношусь, - говорит Артур, распрямляет пальцы и проводит вдоль Имсовой челюсти.
- Ты сегодня хорошо выглядел, - честно говорит Артур - и ничего не может поделать с густым румянцем, который после этого признания заливает его лицо.

Имс ухмыляется, но тоже явно сконфужен: Артур редко расщедривается на комплименты. Разве что прямо перед тем, как тебя пристрелить, в твоих снах.
- Спасибо. Знаешь, да и ты смотрелся не совсем уж оборванцем.
Артур нехорошо усмехается.
- "Оборванцем"?
- Ну да, - Имс пожимает плечами и скалится.
Губы Артура изгибаются. Он пятится, шагая через ступеньку, подчёркнуто покачивая бёдрами.
- Я тебе покажу "оборванца", - говорит он и протягивает Имсу руку.
Имс хватает её, оставив цветочный горшок внизу у ступенек.
Они взбегают по лестнице, неистово целуясь на каждом пролёте, врезаясь в стены и теряя пуговицы по дороге. Им едва хватает терпения добраться до гостиной - чёрт побери, да хотя бы до входной двери.

--
Поскольку планов на будущее пока нет, Артур позволяет Имсу остаться на несколько дней.
Всё не так плохо, пока от Имса есть польза. Он уже помог Артуру перекрасить гостевую комнату (Имс называет это "косметическим ремонтом" - и тычет кончиком одной из своих кистей Артуру в щёку) и переподключить роутер.

Имс ненавязчив, как и обещал, - за исключением случаев, когда поёт в душе, намеренно фальшивя, да оставляет обувь в холле. Артур обнаруживает, что со временем стал относиться к этому терпимее, и что на самом деле не имеет ничего против имсова вкуса в одежде - или того факта, что Имс бреется его станком и мычит перед зеркалом в ванной припев из "Faith" Джорджа Майкла.

Как-то, когда они устраивают постирушки в прачечной на нижнем этаже, Артур задумывается о том, как долго они уже не работают, а, грубо говоря, бездельничают. Мышцы у него уже не такие твёрдые, как ему бы хотелось, хотя каждое утро, между походом в магазин и химчистку, он бегает по часу, как и раньше.

На Артуре – тонкая белая майка, потому что остальная одежда, не считая костюмов, в стирке, а носить костюмы в последнее время кажется ему не слишком резонным. Артур откладывает ручку и суёт воскресную газету под мышку. Имс, ссутулившись, сидит на скамейке и сортирует свою одежду по пакетам; на нём майка-алкоголичка, джинсы и старые коричневые мокасины.


Артур касается носка его ботинка своим, привлекая внимание.
- Ты чего-то хотел? - ухмыляется Имс и смотрит на него сверху вниз, прежде чем откинуться назад, опираясь на руки.

Артур пожимает плечами.
- Кобб звонил на днях.
Имс заметно напрягается.
- Новая работа?
- Нет, - отмахивается Артур. - Филиппе исполняется семь лет в эту субботу. Он звонил, чтоб пригласить нас.
Он пережидает паузу, представляя, как вращаются шестерёнки у Имса в башке.
- Нас? - резко переспрашивает Имс, словно пытаясь объять умом саму идею.
Артур даёт мысли улечься на дне желудка, где, переплетясь, неприятно копошатся надежда и неопределённость. "Нас", - с нервным смешком думает он.
- Ну так мы пойдём или как? - спрашивает Имс, скептически-заинтересованно вскинув брови.
Имс сказал "мы".
- А ты хочешь?
Имс пожимает плечами. Артур надеется, что он ответит правильно.
Имс приподнимает уголки губ в лёгкой улыбке; поднимается и теснит Артура к сушилке.
- Да, - говорит Имс. - Конечно.
А потом позволяет Артуру засунуть руки в задние карманы своих джинсов и притянуть себя ближе, чтобы поцеловать.

И они запирают дверь на замок.

@темы: NC-17, translations

---

[_maryana_]

Название: Dreamsharers (Извлекатели)
Фандом: Inception
Пейринг: Имс/Артур
Слэш с рейтингом NC-17
Соавтор:  Власть несбывшегося (роль — Имс)
Жанр: детектив-экшн с элементами порно
Макси, полноценный роман
Пишется в live режиме у нас в дневниках, каждый может поучаствовать в обогащении нас идеями
Часть вторая.

Имс
Имс задержался в Марселе – думал, куда податься. Хотелось в Африку, в жару, к мгновенным сумеркам, к ленивой неге. Но что-то мешало, удерживало в Европе. Имс нашел себе маленькую квартирку-мансарду, дрых до обеда, потом бродил в порту, разглядывал корабли. По вечерам пил вино литрами, пару раз снял проституток, злился – проститутки попались, на его взгляд, бестолковые дуры.
В тридцать пять лет Имс влюбился второй раз в жизни и совершенно не представлял, что теперь с этим делать. Восторгов никаких по этому поводу он не ощущал, одно только глухое раздражение. На хер сдалась мне эта любовь, думал он, накачиваясь бордо. Один раз попробовал, хватит!
Уговоры не помогали, хорошо хоть сказывался возраст: по крайней мере, он спокойно сидел на одном месте, не рвался узнавать, не рвался лететь, ехать – только бы увидеть, украдкой вдохнуть запах, случайно дотронуться.
– Bonjour! – приветливо говорила по утрам мадам Пико, консьержка, когда Имс выходил за газетой, сигаретами и свежими рогаликами.
– Bonjour, – примерно отвечал Имс, обаятельно улыбался.
У мадам консьержки был ручной лемур, холеный хам с круглыми жадеитовыми глазами. Лемур смотрел на Имса с плохо скрытым недоверием, на попытки подружиться реагировал отрицательно, прятался за хозяйкиным плечом. Имс про себя называл лемура неблагодарной скотиной – однажды Имс попытался задобрить животное, специально купил банку фиников. Скотина брезгливо потрогала финики одним пальцем, оглядела Имса с головы до ног, фыркнула и отвернулась.
Имс уперся. Носил подлому лемуру фрукты, мармелад, один раз притащил шоколадный эклер. Тот только морщил нос и отворачивался. Мадам сокрушалась: как же так, зверек обычно такой покладистый, такой дружелюбный! У Имса было свое мнение по этому поводу, но уступать он не собирался. С лемуром у Имса была холодная война, и мысли о лемуре отвлекали от мыслей о другом равнодушном ублюдке.
После неудачи с проститутками Имс забил на секс, пил больше, без труда находил себе компанию на вечер – в любом порту всегда найдутся желающие сыграть в карты. Особенно не зарывался, все же в этот раз это было развлечение, не работа. Потом надоело и это. Опять стало как прежде: теплый вечерний ветер Прованса, чернильные сумерки, толпы туристов, скука.

Паренек был стройный, молодой, симпатичный. Имс подумал: а почему бы и нет? Ну, раз уж с проститутками не вышло? Они выпили, поболтали, Имс спросил, как его зовут, оказалось – Анри. Имс про себя плюнул в сердцах: блядь, вот не везет, и все тут!
Анри был горячий, прижимался нетерпеливо, пока Имс возился с замком у двери подъезда.
Консьержки не было, видимо, отлучилась ненадолго, на спинке ее стула сидел, раскачиваясь, лемур, уставился на Имса и его гостя. Имс вынул из кармана абрикос, тварь сморщила нос и зашипела, как гадюка, обнажив немаленькие острые клыки.
– Какая прелесть! – сказал Анри. Имс поморщился.
Прелесть зашипела еще громче, изящно перебрала лапами, села спиной. Поглядела через плечо презрительно, фыркнула.
– Ну и пошел на хуй, – сказал Имс, пользуясь отсутствием хозяйки, положил абрикос на стол и потащил Анри за собой к лестнице.

Свет зажигать не стали, на полу беспорядочно лежали серебристые прямоугольники лунного света. Быстро и беспорядочно стаскивали одежду, обошлись без долгого вступления, Анри что-то бормотал, но довольно тихо, хотя Имс думал, что лучше бы помолчал, не портил момент. Голос был не тот, отвлекал, мешал.
Как водится, телефон зазвонил в самый неудачный момент, а Имс позабыл отключить звук. Телефон надрывался долго, настойчиво, оргазм получился лучше не придумаешь, будто трахались в справочной службе. Потом Имс терпеливо лежал, галантно прижимая к себе своего случайного любовника, ждал, когда тот уйдет. Анри не торопился, ласково болтал, нежился у теплого бока Имса. Имс потихоньку зверел.
Наконец Анри собрался уходить, оставил свою визитку, намекал на завтрашний свободный вечер. Имс решил, что завтра же улетит в Африку, хватит ебать себе мозг.
Встал, закрыл дверь, вспомнил про телефон.
Ну конечно. Конечно, он понял это почти сразу, когда телефон не умолк вежливо после третьей трели, пока Имс споро трахал Анри, придерживая за бедра. Кто еще мог трезвонить в ночи так настойчиво.
Конечно. Артур.
В обед следующего дня Имс уже летел на Сицилию, в сумке у него сидел взбешенный сменой хозяина лемур. Зверюга обошлась Имсу в целое состояние, к тому же оказалась бабой.
Имс назвал ее Гвиневрой. Гвиневра была – подарок.

Артур
Конечно, Артур и не надеялся, что Имсу придет в голову снять другую квартиру или поселиться в отеле. Приглашая имитатора, он знал, на что подписывается. Слава богу, в квартире Артура было две комнаты, и за узкие кровати бороться не пришлось.
Имсу вообще была чужда любая принужденность – после вина и душа он уже расслабленно и шумно сопел в своей постели, нагревая и без того душный воздух вокруг, точно калорифер.
Артур по пути из ванной на две секунды задержался, чтобы посмотреть на него в приоткрытую дверь. Какое все-таки странное лицо, думал он. Красивое? Некрасивое? Имс похудел с их последней встречи и казался моложе, черты обозначились жестче, тоньше, стали словно бы изнеженнее и в то же время... опаснее?
Этот новый поджарый спящий Имс выглядел сейчас ленивой хищной кошкой. Да еще с неприлично длинными – Артур только сейчас заметил – ресницами.
Черт, какие две секунды? Он же стоит и пялится уже минут пять, если не все десять.
Артур подавил вздох и бесшумно проследовал в свою комнату. Окно было открыто, белые занавески колыхались, вокруг свистела, пиликала и шептала южная ночь. Он лежал почти без мыслей, пока не понял, что привыкает к присутствию Имса. Ему казалось, энергетика того проникает даже сквозь стену. Странно, многие бы сказали, что Имс его напрягает, он и сам не раз это демонстрировал, но на самом деле все было не так. Именно с имитатором, по сути, крайне темным типом, Артур чувствовал себя в безопасности. А еще, находясь рядом с Имсом, Артур всегда чувствовал необъяснимый драйв. Энтузиазм.
Артур усмехнулся. Энтузиазм? О да, Арти, конечно. Просто поскорее заткнись.

Артур лежал, прикрыв глаза и закинув руки за голову, когда почувствовал на себе чей-то взгляд. Не шевелясь, приоткрыл веки. На спинке старинной кровати сидело маленькое чудовище с человечье-паучьими лапками и огромными жуткими светящимися глазами. Оно долго неотрывно смотрело на Артура, потом склонило голову к лапкам и принялось что-то увлеченно жевать.
Ничего цензурного Артуру в голову не приходило. Он успел застыть от ужаса и подумать, что попал в чей-то кошмар, пока не понял, что это лемур. Какого хуя? Что за блядское животное? Откуда оно здесь? И Артур сам не заметил, как из груди вырвалось полузадушенное: «Имс!» В эту минуту он ненавидел своего напарника всей душой.
Лемур тем временем спустился по спинке кровати и мелкими прыжками двинулся к его лицу. Ласково обнюхав Артура, скотинка произнесла что-то типа «птан фрииинк чиип хууу» и сопроводила это птичьим щебетом. Затем Артур обнаружил тварь резво раскачивающейся на абажуре.
Он молча встал, чувствуя, как вокруг головы разливается сияющий нимб ангельского терпения, взял чертово отродье за шкирку и вышвырнул на террасу, а потом плотно закрыл окно.
Однако утром он обнаружил в ногах что-то пушистое, свернувшееся клубком. И это явно была не кошка.
– Иииимс! – голосом Артура можно было резать алмазы.
Имитатор высунулся из ванной с полным ртом зубной пасты и щеткой в руке.
– Что это за тварь?! Это твое? Зачем ты приволок это с собой?
Имитатор округлил глаза и сплюнул пасту.
– Пупсик, это я купил тебе в подарок. Уйму денег потратил, между прочим. Ее зовут Гвиневра. И что я вижу, Арти? Вы уже спали вместе?! О, а мне она даже не разрешала себя покормить! Никто не может устоять перед твоим сексапилом, детка!
Артур открывал рот, как рыба, пытаясь подыскать слова или хотя бы не подавиться воздухом.
– Гви... Гвиневра? Имс!!!
– Ну-ну, – успокаивающе покивал имитатор. – Оставишь ее домовладелице, никаких проблем.
– Да ты хоть знаешь, сколько жрут эти твари? – завелся Артур. – Ты знаешь, как они гадят и как портят мебель? Да ее может согласиться оставить у себя только психопат!
– Тогда подари ее одному из наших клиентов, скажи, что у Караваджо был любимый лемур. И вообще, Гвиневра не такая. Она с манерами. Прямо как ты. Брезгливая недотрога.
И прежде чем Артур снова открыл рот, имитатор захлопнул дверь ванной.
– Брезгливая недотрога? – повторил Артур, уставившись в эту дверь. – Брезгливая недотрога?! Сам будешь спать со своей Гвиневрой!
– Э, нет, она меня не любит. Я не такой очаровательный. И вообще, она теперь твоя, – донеслось из ванной, а потом там на полную мощность включили воду. Судя по звуку, начинался вселенский потоп. Домовладелица бы повесилась от такой расточительности.

Имс
Имс злился на себя. Ну, не сильно, конечно, но было, да. Похожее на брют чувство беспечной радости, которое не покидало его с тех пор, как он вылез из такси в Таормине и задрал голову, разглядывая дом, а на балконе как раз стоял Артур и посмотрел на него, и даже махнул рукой, и даже – улыбнулся… вот оно-то Имсу и не нравилось. Уж слишком ему сюда хотелось. Слишком он был готов забить на все, в том числе и подозрительный, очень подозрительный заказ, от которого за милю несло чем-то подлым и опасным, лишь бы только снова поработать с Артуром. Ну, так пока это будет называться, решил Имс, пошел все-таки на компромисс с самим собой.
С утра долго стоял под душем, просто наслаждался жизнью, несмотря ни на что. Плюнул на сложности, надоело разыгрывать Чайльд Гарольда. Слушал, как Артур что-то возмущенно бухтит, и улыбался довольно: отличная вышла идея с подарком! Теперь Артур будет не такой замороженный, может быть, перестанет изводить его этим своим пристальным взглядом, когда думает, что Имс на него не смотрит.
Имс рукой протер запотевшее зеркало, посмотрел на себя, скорчил рожу. Отражение довольно улыбалось. Имс плюнул, хмыкнул и вышел, на ходу обматываясь полотенцем.
Сицилия ранним утром пахла, как райский сад: ленивой беспечностью и грядущими удовольствиями. Имс потянулся и прошел прямо на террасу. Там, за маленьким кофейным столиком, сидел Артур с чашкой кофе и газетой, весь такой гламурный, что у Имса чуть зубы не свело, то ли от раздражения, то ли еще от чего.
Задумываться об этом он не стал, повернулся и ушел в свою комнату, стал одеваться, слушая, как Артур шуршит газетными листами. Вернулся на террасу, сел напротив Артура и сказал:
– Только не думай, что я уже согласился. Не нравится мне эта история, какой-то у нее запашок неприятный.
– Все наши истории с неприятным запашком, – ответил Артур, не отрываясь от газеты.
– Дорогуша, у НАС еще не было историй с каким бы то ни было запашком, – машинально пробормотал Имс, наливая себе кофе.
Артур сложил газету и хлопнул ею о стол. Гвиневра, рассевшаяся посредине стола, зашипела от испуга, Имс же удержался только благодаря богатому жизненному опыту, поднял глаза от чашки, вопросительно посмотрел.
– Мистер Имс, прошу избавить меня от дурного рода шуток! – заявил Артур.
Имс тут же полез в бутылку, Артур ухитрялся добиться всегда прямо противоположного эффекта. Имс понимал, что ведет себя, как мальчишка, но ничего не мог поделать. Или не хотел.
– Арти, а если это не шутка? – и развалился на стуле, откинулся, заулыбался.
Артур пожал плечами, зачем-то посмотрел на Гвиневру.
Она снова спокойно сидела посередине стола, сонно хлопала глазищами.
– Иди ко мне, моя цыпа, – сказал Артур, глядя на Имса в упор, протянул руку.
Имс моргнул.
Цыпа открыла глаза, изящно пробралась между чашками и кофейником, запрыгнула Артуру на плечо, высокомерно и с торжеством посмотрела на Имса, всем своим видом вопрошая: «Ну что, завидно?»
– Имс, мы ждем тебя внизу, у машины.
– Как скажете, Ваше Величество, – наконец-то опомнился Имс.

Артур
Этой ночью, после нежданного явления лемура, Артуру снова снился Имс. Только на этот раз в виде мишени.
Вернее, в виде нескольких пронумерованных мишеней, поражая каждую из которых Артур заносил результат в свою книжку. Совсем как в реальной снайперской школе, которую с виду такой гламурный Артур окончил в юности.
Об этом, кстати, мало кто знал. Знали, что координатор снохождений (именно такой профиль был у Артура в индустрии дримшэринга, осознанных командных снохождений, – координатор, или, как еще говорили, проводник) неплохо владеет оружием во сне, но в реальности его никто не видел ни с береттой, ни с винтовкой, ни с, упаси боже, гранатометом. И уж точно никто не знал и никогда не узнает, что Артур работал по этой профессии – брал киллерские заказы. Именно снайперская школа обеспечила ему гибкость и стальные мускулы, невидимые на первый взгляд. И натренировала нервы. Снайпер всегда должен быть в отличной физической и психической форме. Он должен бегать, лазать по стенам и спускаться по веревке наравне с лучшими бойцами; ему приходится носить более тяжелое оружие, чем у других, в дополнение к стандартному снаряжению. Сердце снайпера всегда должно биться ровно – будь то после сильного стресса или тяжелого подъема на крышу высотного здания. И Артура действительно было трудно вывести из равновесия, хотя Имс умудрялся это делать почти постоянно.
Вот и сейчас, когда Артур стрелял по имсам, одетым то в розовые майки, то в черные пижонские пиджаки на голое тело, его сердечный ритм вряд ли бы одобрил пожилой школьный инструктор. Если учесть, что стрелял Артур из положения лежа на предельную дальность – 300 метров, то неудивительно, что проснулся он, неровно дыша. Все пять имсов были застрелены в грудь. И Артур, просыпаясь, злорадно подумал, что одна или две пули точно попали в сердце.
Сидя за завтраком и слушая очередные пошлости от Имса, Артур вспоминал свои упражнения в стрельбе. Мысленно он посмотрел на грудь Имса через прицел, но быстро сбился, зацепившись за татуировки. Вообще-то Артур не любил тату. И отнюдь не считал многие из имсовых произведениями искусства. Они все были вразнобой, разных стилей, разного мастерства нанесения. Но на имитаторе выглядели органично, как будто тот с ними родился. Артур несколько раз пытался представить Имса без тату, но безуспешно. И каждый раз, когда Имс выходил к нему в майке или без майки – а раскованный имитатор нисколько этим не смущался, Артур смотрел, смотрел исподтишка. Разрисованная кожа словно бы говорила, пела – Артуру казалось, еще немного: и картинки оживут, начнут двигаться, как в том знаменитом рассказе у Брэдбери. Имс, конечно, рано или поздно замечал его взгляд и начинал похабно ухмыляться. От этой ухмылки у Артура горели кончики ушей, как сейчас, когда Имс ляпнул: «Арти, а если это не шутка?»
Артур пожал плечами и поманил Гвиневру.
– Иди ко мне, моя цыпа, – проговорил он, глядя прямо в серо-зеленые глаза.
Наградой ему был секундно ошеломленный взгляд Имса.
– Имс, мы ждем тебя внизу, у машины.
– Как скажете, Ваше Величество, – фыркнул имитатор, возвращая лицо.

Имс
– Уважаемый Джованни, – сказал Имс расслабленным голосом и прикрыл глаза. –Я не понимаю только одного – почему вы не обратились в полицию?
– Ну как же! – всплеснул руками Меризи. – Это же очевидно! Мне никто не поверит, подлинность картины подтверждена экспертизой!
– Любая подделка может быть определена, – равнодушно продолжал Имс. – Проверяли ли возраст холста?
– Проверяли.
– И?
– Он соответствует эпохе.
– Состав красок?
– Тоже.
– Пыль?
– Есть.
– А если это тушь?
– Мы не можем выяснить, тушь это или нет, потому что есть экспертное заключение! Никто не станет слушать бредни!
– Почему же, вот я слушаю, – усмехнулся Имс.
Меризи злобно и с упреком поглядывал в сторону Артура. Имс вдруг неожиданно сменил позу, оперся локтями о стол и посмотрел Меризи в глаза. Тот не выдержал, отвернулся, начал нервно прикуривать, неловко чиркая спичками.
Артур молча сидел в соседнем кресле, переводя глаза с одного на другого. Пока они ехали в машине на виллу Меризи, Имс бубнил не переставая, перечисляя все, что ему не нравилось в этом заказе. Не нравилось ему абсолютно все.
Постепенно сомнения Имса заразили и Артура. Сейчас, по второму разу выслушивая рассказ Меризи о художнике, реставраторе и Караваджо, Артур размышлял о том, не схватился ли он за этот заказ так быстро только потому, что он обеспечивал его очень удобным поводом снова встретиться с Имсом?
Похоже на то.

Имс продолжал задавать жесткие и неприятные вопросы, Меризи вертелся, как уж на сковородке, но логика в его рассуждениях была. Возможно, не совсем обычная, но где уж ожидать обычности от людей искусства. Артур терпеливо ждал конца разговора, понимая, что ему предстоит еще один разговор, с Имсом.
Наконец они раскланялись, вежливо, но холодно. На обратной дороге Имс молчал, смотрел в окно. Артур высадил его у дома, загнал машину во внутренний дворик, прогулялся в магазинчик напротив: кофе, сигареты, несколько алых помидоров, пучок базилика.
В квартире было тихо, только опять сильно шумела вода в ванне. Было жарко, они долго просидели у Меризи, потом возвращались по узкой дороге, Артур вспотел, его клонило в сон. Он зашел в свою комнату, сунул Гвиневру, которая так и протаскалась вместе с ними весь день, сидя у него на плече, на подушку, с раздражением стянул рубашку.
Потоп в ванной прекратился, хлопнула дверь. Артур не стал поворачиваться, вдруг пожалел, что не закрыл дверь в свою комнату, спорить сейчас, когда мозги плыли от жары и усталости, совершенно не хотелось.
– Артур, – позвал Имс из-за спины.
Артур повернулся.
– У тебя вид уставший, – неожиданно заявил Имс, внимательно разглядывая голую грудь Артура без малейшего признака стеснения. – Может быть, тебе поспать?
– Нам надо обсудить дело, – сказал Артур без всякого желания что-либо обсуждать.
– Ну нет, дорогой мой, я не собираюсь нарушать традиций сиесты даже ради разговоров с тобой. Это время для валяния в постели, чего и тебе желаю, – объявил Имс, разворачиваясь в узком коридоре, разделяющим их комнаты.
Дверь в свою комнату он закрывать не стал, небрежным движением скинул полотенце на пол и улегся в кровать. И только после этого посмотрел в сторону дверного проема. Тут же щелкнула задвижка в ванной, зашумела вода. Имс вздохнул, прикрыл глаза – маневр с полотенцем пропал незамеченным, впустую.
Под звуки льющейся воды он стал думать о новом заказе, о том, что заказ тухлый, что Меризи совсем не так прост, как желает показаться, что по уму надо бы отказаться и свалить отсюда в какие-нибудь ебеня. Сидеть в этих ебенях одному, дуреть со скуки и представлять, чем занимается Артур. Вот, кстати. В ванной, кроме шума воды, не слышалось ни звука, а между тем стены там были точно картонные.
Имс внезапно забеспокоился. Его хваленое богатое воображение тут же нарисовало ему снайпера на соседней крыше, и, прежде чем он успел себя остановить и придумать, на кой черт здесь вдруг образовался снайпер, из ванной донесся непонятный то ли вздох, то ли стон.
В следующее мгновение дверь в ванну чуть не слетела с петель, лишилась задвижки, а Имс оказался нос к носу с Артуром, мокрым и красным, как свежесваренный лангустин.
– Совсем охуел?! – заорал Артур, нашаривая полотенце.
Имс, не обращая на него внимания, сбоку посмотрел в окно, чуть отодвинув кружевную занавеску. Напротив, наполовину высунувшись из окна, пожилая итальянка что-то громко говорила другой, стоявшей на улице. Ничего подозрительного.
Имс невозмутимо вышел, чувствуя себя дурак дураком, сказал:
– Прости, Арти, надеюсь, я тебя не очень сильно смутил, – и захлопнул дверь, уклонившись от мокрого полотенца, летевшего прямо в лицо.
Теперь картонные стены, кроме шума воды, пропустили еще и поток ругательств. Имс послушал, уютно завернулся в простыню и уснул сном праведника, перевыполнившего суточную норму добрых дел.

Проснулся Имс уже в темноте, за окном тарахтели цикады. Имс потянулся, зевнул, стал опять думать про заказ: с одной стороны, дело было, конечно, очень интересное, просто вызов его профессионализму – порыться в голове у шизофреника, да еще съехавшего на почве искусства, это вам не формулы средства от импотенции красть. С другой стороны, именно в этом и заключалась опасность, никто еще не проводил таких экспериментов. Ну, то есть психов исследовали, в этом Имс не сомневался, но результаты исследований никто, естественно, не публиковал и уж тем более не ставил в известность извлекателей-нелегалов. Что там может быть в голове у этого художника? Да все, что угодно. Надо бы посмотреть на его картины, сделал себе заметку Имс, а то не дай бог, окажется каким-нибудь нео-Гойей. С подсознанием Гойи знакомиться отчетливо не хотелось, даже ради Артура.
Мысли сбились. Вместо Гойи перед глазами явился мокрый и голый Артур. Имс недовольно заворочался в кровати, сел, поискал взглядом штаны. Пожалел, что не воспользовался моментом, не рассмотрел ничего толком, кроме румянца цвета терракоты по всему артурову лицу, шее и плечам. Плечи у Артура были что надо, хотя Имс, само собой, и раньше об этом догадывался. Ладно, хватит бредней.
Имс выудил легкие льняные штаны, натянул их, не утомляясь поисками белья и рубашки. Все еще было жарко, накатывала духота, как перед грозой.
Артур сидел на веранде вместе с Гвиневрой. Лемур что-то тихо чирикал Артуру в ухо, перебирая волосы на его затылке.
– Мне очень жаль прерывать ваш тет-а-тет, – сказал Имс сладким голосом. – Но, к сожалению, Арти, нам надо поговорить, и весьма серьезно.
Артур повернулся к Имсу вместе с креслом, свободно вытянул руки на столе.
– Артур, я не уверен, что нам нужно браться за это дело, – Имс перестал кривляться, серьезно посмотрел Артуру в глаза. – Я чувствую, что тут что-то нечисто, гарантию тебе даю, нас постараются наебать.
– Давай по фактам, – предложил Артур.
– Давай, – согласился Имс.
– Есть картина. Есть два реставратора, точнее, один реставратор и один художник. Художник – шизофреник. Это осложняет дело. Есть заказчик, готовый заплатить весьма неплохо, даже по нашим меркам. Заказ сложный, не отрицаю, но интересный, согласен?
– Согласен, особенно если выполняют его такие же шизофреники, как и объект, – Имс выставил вперед ладонь, чтобы Артур его не перебил. – Это не насмешка, Арти, вряд ли нас можно назвать нормальными людьми. Но все равно, даже притом, что я не буду спорить с тобой по поводу того, что я псих, я, тем не менее, понимаю, что это крайне опасная затея. Лично у меня нет диплома психиатра. У тебя есть?
– Нет, но я прослушал курс психологии в университете, – уклончиво сообщил Артур.
– Оно заметно, – хмыкнул Имс, снова сбиваясь на постороннее. Помолчал. – Банально: мы не знаем, чего ожидать. Следовательно, этап подготовки может растянуться надолго, я не намерен лезть в голову к человеку до тех пор, пока мы не выясним о нем все досконально.
Артур кивнул.
– Далее, – продолжил Имс, – таких людей у нас трое, не перебивай, пожалуйста! Художник, реставратор и – твой Меризи. И здесь я хочу спросить тебя, Арти, дорогой мой! Откуда ты его накопал?
– По рекомендации.
– Артур. Я даже не спрашиваю, чья это была рекомендация, я просто хочу знать, насколько ты доверяешь тем, кто тебе его рекомендовал? Тебе я верю, но, пожалуй, ты один из немногих, о ком я могу это сказать.
Имс подумал и решил, что можно. Мизансцена просто требовала жеста, поэтому Имс протянул руку, положил ее на ладонь Артуру. Ну, просто по-дружески. Почувствовал, как пальцы Артура дернулись, но остались лежать на месте. Тут Имс отчего-то пришел в прекрасное расположение духа.
– Мне не нравится этот Меризи. Он не тот, за кого себя выдает.
– Имс, неужели ты считаешь меня настолько непрофессиональным? Думаешь, я полетел на встречу с ним, как школьница на свидание, ничего не выяснив? – возмутился Артур.
– Ни в коем случае, солнце мое! Но! Ты же не будешь отрицать, что по части интуиции я все-таки лучше, не так ли? И именно поэтому я тебе гарантирую – с ним что-то не так, – тут Имс вдруг поймал себя на том, что успокаивающе гладит руку Артура, а тот ее не убирает. Мысли в голове заметались между двумя направлениями. – Именно поэтому у нас три объекта: до тех пор, пока ты не просеешь всю жизнь этого Меризи через мелкое сито, я ни в чью башку не полезу. И сфокусируйся, пожалуйста, на том, откуда у него столько денег.
– Хорошо, – кивнул Артур. Он был готов на все, чтобы заполучить Имса. А, кроме того, вопрос происхождения денег с самого начала не давал покоя ему самому. Артур не стал рассказывать Имсу, что он уже навел некоторые справки и ждал ответа. – Кстати, химиком будет Юсуф.
– О, Юсуф меня вполне устраивает, – довольно ответил Имс, развалился по креслу в своей любимой позе, начал возиться с сигаретами.
– Когда ты будешь готов ехать на Мальту? – спросил Артур.
Имс подумал, посмотрел на него искоса, очень внимательно. Артур все в той же позе сидел напротив него, ни разу не пошевелился.
– Да с тобой – когда угодно, детка, – сказал Имс, ухмыляясь. Вдруг ужасно захотелось что-нибудь сделать, чтобы вывести Артура из себя. Определенно, Артур с перекошенным лицом, которого Имс наблюдал сегодня в обед в ванной, во время неудачной спасательной операции, был намного, намного интереснее. – Мы с тобой заживем на Мальте насыщенной жизнью: ты будешь собирать информацию, а я – любоваться Иоанном Крестителем. Чем не мечта? А по вечерам будем обмениваться впечатлениями, хорошо?
Артур фыркнул и ушел вглубь квартиры. Видимо, манеры лемуров заразны, меланхолично подумал Имс. С лемурами у него не выходило никак, вот ведь в чем проблема. Артур возился на кухне, хлопал дверью холодильника, чем-то шуршал.
Вдруг позвал громко:
– Имс, не мог бы ты мне помочь?
Имс поразился. Это было что-то новенькое. Он прошел в кухню, застрял в дверях: Артур, согнувшись в три погибели, рылся в низеньком старом холодильнике. Имс подробно рассмотрел здоровенную хромированную ручку на пухлой дверце холодильника, потом – обтянутую тонкими брюками задницу Артура. Задница была хороша, просто изумительна, конец семидесятых, не позже, подумал Имс про холодильник, спросил:
– Арти, тебе говорили, что у тебя охуенная задница? – и как-то растерялся.
Артур вынырнул из светящихся недр, сунул Имсу в одну руку корзинку с зеленью, в другую – бутылку вина, взял со стола длинную чиабатту, два стакана, невозмутимо кивнул.
– Да, неоднократно. А тебе говорили, что у тебя охуенный рот? – и прошел мимо, задев Имса плечом. – Надеюсь, ты не против поужинать на террасе? Вроде стало прохладнее.
Имс покрутил головой, подумал, что у него начались проблемы с терморегуляцией. Ему точно не стало прохладнее.

Артур
Кулинарная школа бабушки-еврейки временами выходила пожестче школы снайперской, поэтому теперь Артур мог с легкостью приготовить сотню блюд из ничего. Имс, похоже, его умение оценил, уплетая простейшее средиземноморское блюдо дакос (помидоры, фета, ячменный хлеб, орегано, базилик, оливковое масло, соль, перец). Сам Артур почти не ел, только пил вино и кормил кусочками хлеба из дакоса обнаглевшую Гвиневру, сидевшую рядом на столе.
– А знаешь, Арти, наш совместный отпуск уже не кажется мне такой ужасной затеей, – сделал вывод имитатор, откидываясь на плетеном стуле. – Ты умеешь готовить. Ты умеешь выбирать вино, и… – Имс покосился на лемуриху. – И я уже успел увидеть тебя полностью голым, а ведь это только начало каникул! Определенно, жизнь налаживается!
Артур закусил губы, чтобы не улыбнуться, но Имс, конечно, заметил.
– Артур, детка, а тебе ведь тоже нравится мое общество? Вот уж никогда бы не подумал!
– Почему?
Имс пожал плечами, тоже налегая на вино.
– Ну, не знаю… мне всегда казалось, я тебя раздражаю.
– Только не говори, что у тебя по этому поводу сформировался комплекс неполноценности.
– Ой, Арти, вот этим твоим фантазиям сбыться явно не суждено.
– У меня только такие.
– Да ну? – прищурился Имс. – Зато у меня есть много других – их будет достаточно для нас обоих.
– Имс, что происходит? Мы слишком зациклились на этой теме, тебе не кажется?
– Я тебя смутил, пупсик?
– Нет, я просто думаю, как лучше тебе врезать!
Имс заржал.
– Ну, давай, давай. Хоть какая-то эмоция!
– Может, поговорим о деле?
– Арти! – с ужасом вскинул на него глаза Имс. – Мы весь день говорим о деле! Завтра мне прочитаешь лекцию об искусствах, когда мы будем уже на Мальте. А сегодня – баста.
Артур усмехнулся. Имс был прав, ему и самому не хотелось ничего серьезного обсуждать. Тем более что вино оказалось забористым и нешуточно ударило в голову. Но Артур, вместо того чтобы остановиться, налил еще бокал. Реальность так приятно размазывалась, смягчалась, и Имс… реагировал на все с легкостью, искрился, как шампанское. При Артуре он нечасто бывал таким. Вино начало придавать вечеру какой-то странный оттенок. Чуть ли не романтический, усмехнулся про себя Артур. А, может, эротический? – съязвил внутренний голос. Вот какого хрена ты ляпнул про «охуенные губы»? А что, разве неправда? Да Артур бы стакан своей крови отдал за… И тут же эта мысль была опечатана и отправлена в сейф. Правда, было уже поздно – у него стояло. Причем стояло неслабо.
Артур выругался про себя и опустил глаза.
Имс все это время наблюдал за ним, без всякой застенчивости.
– Мне показалось, или ты с минуту пялился на мой рот, детка?
Блядь. Нет. Тысяча блядей.
Имс в одну секунду, плавным слитным движением кошки, оказался сидящим на столе перед Артуром. Артур даже не успел понять, как он переместился. Словно бы никакого веса. Словно бы и не пил.
– Он тебе действительно так нравится?
– Имс, ты в конец охренел?
– Что такое?
– Закрой свой рот, вот что!
– Мой охуенный рот? – уточнил имитатор, наклоняясь к Артуру.
Тот едва не застонал – от бессилия, злости, возбуждения и ощущения, что его несет в неизвестность. В животе что-то трепетало, до щекотки, обливало жаром изнутри. И тут Артур вдруг понял – если он сейчас не сдастся – нет, не перед имитатором, перед самим собой – то позже точно заработает себе что-нибудь нервное и неизлечимое.
– Да, – четко произнес он и взглянул Имсу в глаза. – Твой охуенный рот.
– Ты хоть знаешь, какой ты красивый ублюдок? – совсем тихо спросил имитатор, беря его руку и неторопливо поднося к своему лицу. Он водил пальцами Артура по своим губам и смотрел, все смотрел, и Артур в этот момент благодарил небо за то, что сидит на стуле, потому что у него подкашивались ноги. А потом имитатор поцеловал кончики пальцев и вобрал их в рот. И тут Артуру показалось, что стул его уже ни от чего не спасает – вместе с ним он плыл куда-то вниз, как по реке. И никакого сомнацина.
– Прекрати, Имс, – услышал он собственный шепот, но это настолько ничего не значило даже для него самого, что имитатор только усмехнулся, продолжая сосать его пальцы, и Артур кожей почувствовал эту усмешку.
Тогда, выждав все же еще несколько невыносимо сладких секунд, Артур встал, выдрался из-за стола. Он из последних сил пытался удержать жар внутри под контролем. Стояло уже так, что становилось больно. Он попытался вырвать руку, но Имс держал его крепко, а сейчас схватил еще и за плечо.
– Что, Арти? Опять сбежишь? Как всегда?
– Ты пьян, Имс. И я тоже. Завтра…завтра мы…
– Ну и хер с ним. Завтра, Арти, не наступает никогда. Ты просыпаешься каждое утро – и снова сегодня. Понял меня?
И он укусил Артура за палец.
И Артур сам не понял, прошла ли хоть секунда между тем, как Имс все же его отпустил, и тем, как Артур присосался к его рту, с жадностью, какой еще никогда в себе не замечал, влажной, стонущей, вылизывающей.
Имс сразу же сграбастал его в объятья, и они сосались самозабвенно, как школьники на выпускном балу под лестницей. Неприлично самозабвенно и долго для двух мужчин с до чертиков устойчивой психикой и брутальным ореолом первоклассной военной подготовки.
Однако Артур смог подумать об этом, как и вообще подумать хоть о чем-то, только когда взбесившаяся от ревности Гвиневра со всей дури саданулась ему на спину и впилась когтями в кожу сквозь легкую майку. Пока Артур, матерясь, стряхивал ее с себя, они с Имсом все-таки принуждены были расцепиться.
Имс выглядел растерянным, растрепанным – только ради этого стоило пережить завтрашнее неудобное молчание. Но тут Артур осознал, что в его собственном виде растрепанности куда больше. Краска залила его лицо вплоть до шеи. Что-то переломилось в воздухе – момент был упущен.
Артура еще хватило на то, чтобы звонко, по-мальчишески, дрогнувшим голосом сказать:
– Сладких снов, мистер Имс.
И он бежал с этого странного поля боя, боясь оглянуться. Только спиной чувствовал взгляд Имса. Точно на него навели прицел, и между лопаток теперь горела красная светящаяся точка.

Однако, как выяснилось спустя уже двадцать минут, побег явно не стал победой и облегчения не принес. Артур даже не думал о том, что сможет уснуть сегодня. Или это уже было завтра? Имс оказался прав, дьявольски прав, как и всегда: завтра не наступает никогда.
Артур даже не размышлял на этот раз, сон это или реальность, не проверял тотем, не задумывался, что во сне мог бы действовать по-другому. Он вообще не думал, он тупо хотел – снова поцеловать Имса, почувствовать его руки на своей спине и заднице, засунуть язык ему в глотку, заставить снова облизать пальцы, самому облизать татуировки на плечах – он ведь так и не успел этого сделать…
Терпеть было невыносимо, и Артур засунул руку под простыню, сжав член. Ему хватило трех движений, чтобы из груди вырвался первый сладкий стон, картинки перед глазами сегодня были слишком реалистичны, он все еще чувствовал вкус Имса, его запах и то, какие ловкие, быстрые, сухие и горячие у него руки.
Осознав, каким громким вышел стон, он замер, стиснув зубы: да что же это, я тебя страшно ненавижу, Имс, мой персональный ад будет именно таков!
Это было, блядь, уже второй раз за сегодня – в первый раз он собирался всласть подрочить на имитатора в ванной, а нехрен было картинно сбрасывать полотенце перед открытой дверью, нарцисс чертов! Почему сразу было не зайти к Артуру в спальню, чего уж стесняться? Но имитатору так не вовремя тогда взбрело в голову потревожиться о безопасности! Черт, стены здесь были словно из бумаги, а Артур просто не мог удержаться от стонов, когда представлял Имса в определенных видах и позициях. Он чувствовал, что его начинает бить дрожь не только от возбуждения, но и от злости.
– Начал без меня, дорогуша?
Голос у Имса был странным – словно бы осипшим.
Артур даже не вздрогнул, хотя ощущение шока оказалось не слишком приятным. Надо будет запомнить имсово умение бесшумно подкрадываться. Он молчал и ждал. Имс понял, хмыкнул.
– Оставляешь ход за мной? Черт, Арти, ты всегда такой трудный? Какого хуя ты лежишь здесь и дрочишь на меня, когда я – в соседней комнате?
Артура выгнуло на кровати от этих слов.
– Теперь ты… здесь…
Имс рывком оказался рядом в постели и сдернул простыню. Навалился, сжал, терзая щетиной шею, укусил за щеку, за губу, по-хозяйски прошелся языком во рту.
– Давай лучше я тебе подрочу, пупсик, м? Как ты на это смотришь? – Артур едва разобрал слова, потому что Имс не только шептал, он еще успевал вылизывать ухо.
Вместо ответа он взял руку имитатора и повел вниз.
Имс начал широкими, медленными движениями, по всей длине, каждый раз до острой дрожи обводя головку большим пальцем. Артур всем телом извивался под имсовой рукой, однако избегал смотреть ему в глаза.
– Быстрее, – прошептал он. – Ну быстрее же...
– Громче проси, Арти...
– Быстрее, дрянь, чтоб тебя! Сколько можно просить?!
– Ого! – Имс засмеялся, почти зло. – Смотри на меня, смотри, я говорю! Не отворачивайся, сученыш!
И Артур посмотрел.
У Имса горели глаза и кривилось лицо. В нем не было никакой нежности. Чтобы стереть это непонятное выражение, Артур вцепился имитатору в затылок и притянул его для поцелуя. Ему было наплевать на имсову неожиданную злость, даже злорадство, ему было достаточно, что Имс был натянут, как струна, нервно подрагивал и хрипло дышал, что его губы отвечали со страстью, с яростью, сладко, грязно, влажно, непристойно.
Теперь Имс обхватил его крепче и задвигал рукой быстрее, резче. Он плотно прижимал Артура своим телом к постели, и тот чувствовал, как смешивается их пот. Одна рука Артура слепо шарила по голой спине имитатора, периодически сжимая кожу, ощупывая мускулы, другая накрыла руку Имса на члене, задавая нужный ритм. Он больше не заботился о толщине стен и стонал громко, бездумно.
– Арти, окажи мне ответную услугу... – услышал он шепот и дернулся от шарахнувшего возбуждения.
Имс просунул руку между их телами и неловко, дергая пуговицы, начал расстегивать летние льняные брюки.
– Зачем ты их вообще надел, – пробормотал Артур. – Ты же уже раздевался сегодня передо мной, и тебя вроде ничего не смущало... блядь... полегче... Имс!
– А, так ты заметил? А я уж боялся, что все впустую, – прерывисто рассмеялся Имс. Дыхания ему явно не хватало, но он продолжал играть роль. А, и пусть – Артуру было уже до лампочки.
– Зря переживал... Дай, я... черт, если б я знал...
– Неплохо для начала, да, Арти? Теперь я тебе не отпущу, пупсик. Твое гребаное завтра уже наступило, и ты опупеть как стонешь, должен я тебе сказать...
Имс ускорил ритм, одновременно толкаясь Артуру в ладонь. Вдоль позвоночника жаркой змеей начала раскручиваться дрожь, и Артур прижался к Имсу еще теснее, стремясь запомнить ощущения, вжимаясь в скользкое разгоряченное тело. Даже летние штаны были почти насквозь влажными от пота.
Имс больше не шептал злорадно, он просто рычал, а Артур задыхался в длинных, идущих из самой глубины грудной клетки вскриках. Их обоих трясло, как от электрошокера.
– Ииииимс!
Крик выкатился на улицу, эхом разгоняясь по стенам домов и уходя в переулки, к морю, но тут имитатор грубо зажал Артуру рот, и тот долго кончал в беззвучных конвульсиях, из последних сил надрачивая Имсу. Потребовалось всего пара секунд, чтобы Имс тоже забился в оргазме, прикусив кожу на шее Артура, со сдавленным рыком.
Немыслимо. Бессмысленно. Стыдно. Странно. И адски хорошо.
Они лежали, так и не разлепившись телами. Меньше всего обоим этого хотелось, хотя было липко.
– Имс.
– Ммм?
– Не вздумай уйти. Ты остаешься.
– Арти... Я и не собирался.
Имс вытер их обоих простыней, бросил ее комом на пол, нашел где-то покрывало и удобно устроился под ним, обняв Артура тяжелой теплой рукой. По-хозяйски. Артур подвинулся еще ближе под теплый бок и уснул.
Позже в ноги пришла Гвиневра, смирившаяся с ситуацией, и свернулась клубком.

---

[_maryana_]

Название: Шизофрения
Автор: maryana_yadova
Мини, Имс/Артур, немного ангстовой романтики с легким R-рейтингом.
Написано в подарок моему соавтору  Власть Несбывшегося, которая меня терпит самым ангельским образом.

Первая встреча с Имсом была как поход в театр, где Артур, был, конечно же, зрительным залом. Тогда и влип. Разве что не пер Имсу розовый букет, но сразу был готов внимать, и почитать, и умолять продолжать.
Вторая встреча была похожа на поход к психоаналитику или какой-нибудь гребаный тренинг, когда из тебя достают то, о чем ты подозревал, но не хотел себе в этом признаваться. Например, то, что раздражение может иметь абсолютно извращенные корни.
Кроме того, стало ясно, что некоторые типы вполне могут прожечь дыру в пиджаке на спине одним только взглядом. И что некоторых типов не портит пухлый рот, хотя и выглядит сладострастно до похабщины. Артуру никогда не нравилась похабщина. Артуру никогда не нравились такие, как Имс.
Артур думал, что они с Имсом не сработаются. Что Имс может кинуть. Что раздражение — взаимное, это же было видно — вскоре сделает обстановку невыносимой. И он даже мог представить, как врежет Имсу. О да.
Артур не предполагал, что первое публичное имсово "детка" заставит его уши запылать до отвращения по-мальчишески. И что, несмотря на отвращение, ему будет хотеться услышать это дикое обращение вновь.
Он не предполагал, что действительно услышит его вновь, да еще вкупе с чудовищными пошлостями, – стоя с Имсом непростительно близко на какой-то лестничной площадке, засыпанной свежей известью, – во сне, во время репетиции общего снохождения.
После этого он стал избегать Имса и даже на совещаниях садиться от него подальше.
Имс продолжал его подкалывать, но не настолько изощренно, чтобы это могло стать проблемой. Вообще, Имс все больше уходил в дело и уже не смотрел Артуру в спину, и не шептал ему отвратительные вещи, мимоходом касаясь его плечом.
Постепенно Артур понял, что сам все придумал. Он вовсе не был настолько привлекателен, чтобы действительно привлечь имитатора.
Проблем больше действительно не было.
За исключением одной — Артур хотел, чтобы проблемы были.
То, как Артур хотел этого все сильнее, отражалось в том, насколько холоднее он разговаривал с Имсом. Наступил момент, когда его ледяная вежливость стала походить на откровенное хамство. Артур никогда себе раньше этого не позволял.
Он думал, что рано или поздно Имс сорвется. Но он никак не ожидал, что ответный удар он нанесет, просто положив ладонь на артурово колено в ответ на очередную нотацию, от которых координатора самого уже тошнило.
Они ехали в такси на заднем сиденье, и Артур дернулся так, что почти ударился головой о потолок.
— Расслабься, детка, — сказал Имс без улыбки, и Артур судорожно вцепился в его руку, чтобы отодрать от своего тела.
Вместо этого его пальцы сжали пальцы Имса, а потом переплелись, будто склеенные. И Артур не мог пошевелиться, когда Имс тискал и сжимал его руку, и ласкал, и гладил, и когда он назвал таксисту адрес парижской квартиры Артура, хотя никогда раньше у него не был.
Он не смог ничего сказать и тогда, когда Имс тащил его по винтовой лестнице на четвертый этаж, вытирая его дорогим френчем стены подъезда, он вообще ничего не помнил и, вероятно, не соображал, пока не обнаружил себя уже под Имсом, стоящим на коленях, распластанным грудью по кровати и упирающимся лицом в простыню. Кажется, он кричал. Что именно, он не хотел вспоминать. Не хотел настолько унижаться перед собой. Первый раз настолько походил на изнасилование, что уж от этой мысли Артур задыхался он ненависти.
В том числе ненависти к себе. Ведь ему было сладко до омерзения.

***
Артур был убежден, что второго раза не будет. Поэтому, плавясь от презрения к самому себе, представлял его лежа в ванне, когда толстый слой пены целомудренно скрывал самые ярко очевидные действия.
Второй раз Имс даже его не трахал. Совсем. Он позвонил в дверь поздно вечером, и Артур без слов пропустил его в квартиру, прижавшись к стене, чтобы Имс ненароком не задел, входя. Горло и язык опять отказали ему, и он молча наблюдал, как Имс снимает оранжевую рубашку с африканскими узорами. Раздевшись не торопясь, имитатор цинично выдрал Артура из дорогой черной пижамы и уронил его на кровать, перед этим лениво сбросив покрывало и погасив свет. Теперь кровать освещали только огни рекламы со здания банка напротив, но даже при их свете Артур видел контуры татуировок на теле конченого ублюдка, который жадно вылизывал его шею. Имс напоминал Артуру шамана, совершающего магический обряд, вызывающего духов, изгоняющего бесов – он колдовал над телом Артура, которое совершенно независимо от воли выгибалось, трепетало, дергалось и извивалось. Как будто Артур не имел к нему никакого отношения. Как будто оно только и ждало Имса, жаркого, дикого и похотливого.
И, как шаман, Имс был наделен поистине опустошающей силой. Ибо если в начале ночи Артур не мог оторвать руки от кровати, чтобы просто дотронуться до Имса, как будто бы приколоченный гвоздями, то под утро внезапно осознал, что обвивает шею и плечи Имса, как женщина, и целует, господи милосердный, целует его всюду, куда может дотянуться, пока Имс продолжал свои истязания.
Еще Артур шептал ему что-то, совсем невообразимое. Но об этом он тоже не хотел вспоминать. Такие вещи вообще нельзя никому говорить, даже в постели, по мнению Артура. Он не краснел при этой мысли, нет, а ухал куда-то в сосущее под ложечкой холодное отчаяние.

***
Третьего раза Артур ждал три недели, и в конце концов ему стало казаться, что ничего уже не будет.
Ему стоило чудовищных усилий воли не вздрагивать, когда Имс ненароком к нему прикасался, – и не заливаться краской, как курсистка, – когда смотрел на него с говорящей ухмылкой.
Впрочем, еще хуже было, когда Имс не прикасался и не смотрел.
Третий раз случился за три часа до операции извлечения, на рассвете, в дешевой съемной квартире в Венеции, среди сырости, старинных зеркал, розово-серого неба, заглядывающего через открытый балкон, запаха рыбы, гнили и кофе – и, для полноты впечатления, под громкие католические хоралы, которые слушал с утра пораньше старик-сосед. Думая, что это начало шизофрении, Артур вернулся к возможности мыслить, когда этот старик вышел на балкон покурить. Ему отлично были слышны грудные стоны Артура, который, сидя на коленях у имитатора, извивался на его члене, уже накрываемый нестерпимо сладкой волной. Перед тем, как Артура этой волной разнесло на мелкие кусочки, он успел услышать хриплый голос Имса:
– Ну, детка, скажи, что тебе охуенно со мной? Ну скажи?
И Артур не смог сдержать себя: содрогаясь, он выкрикнул в шею Имсу: «Да, да! Ты же знаешь – что да, сука!» И это было очевидно слишком.

***
Четвертый раз снова походил на изнасилование. Это было после извлечения, которое сильно покорежило если не психику, то уж точно нервную систему всех тех, кто в нем участвовал. А не надо было спускаться в сон серийного убийцы с ярко выраженным маниакальным синдромом.
Имс ввалился в квартиру Артура пьяный в люльку, и когда Артур увидел его бешеные возбужденные глаза, то почувствовал моментальную слабость в коленях. «Когда же ты оставишь меня в покое, Имс!» – с совершенно искренним яростным отчаянием шипел он, пока Имс раздирал на нем рубашку. Мелкие пуговицы рассыпались градом, как бусы. «Когда-нибудь оставлю», – так же зло шипел Имс в ответ.
В этот раз Артур прокусил ему губу.
Утром Имс светским тоном попросил сварить ему кофе и не менее светски сообщил, что уезжает в Африку. А может, в Ирландию. А может, в Среднюю Азию – он давно хотел посмотреть Самарканд, Хиву и Бухару, по его признанию. Артур в гробу слышал все его признания, он просто вздохнул так, как будто перед ним открыли дверь клетки. Имс уловил этот вздох и долго молча смотрел. Потом выпил кофе и очень быстро попрощался.
Артур долго стоял посреди пустой спальни, где еще витал запах Имса и секса, и смотрел на свою растерзанную рубашку, тряпкой валявшуюся на полу. И на мелкие пуговицы по углам.
Он ни за что бы не признался даже себе, что ему хотелось выть, как брошенной собаке.

***
Прошло полгода. За это время Артур даже не раз пытался позвонить Имсу, но абонент традиционно был недоступен.
Артур пробовал встречаться с мужчинами, по типажу напоминавшими ему Имса, однако сбегал еще на этапе первого свидания в ресторане. С девушками получалось лучше, пока Артур не поймал себя на том, что, трахая их, всегда вспоминает.
Секс был с этого момента под запретом.
Артур потерял всякую надежду, завязал с дримшэрингом, устроился работать банковским клерком и наложил на себя добровольный целибат. Но ничто не длится вечно, и Имс позвонил сам. Он был в Париже и хотел «повидаться с коллегой». От этой формулировки по телу Артура покатился холод, быстро превращавшийся в жар.
Он сбежал с работы, чтобы никогда туда не вернуться, и ждал Имса три часа подряд, просто сидя на кухне и глядя на белый кофейный сервиз, изучая все его невидимые трещинки и пятнышки.
Имс был неправдоподобно весел и еще более неправдоподобно вежлив. Артур до последнего не верил, что все закончится кофепитием, пока Имс не потянулся к ручке входной двери.
– Я тебе наскучил? – спросил Артур совершенно безучастным тоном.
Имс замер, так и не повернув ручку.
– Что ты имеешь в виду, Арти?
– Мы не виделись полгода, а ты даже ни разу… – Артур сглотнул. – Ни разу ко мне не прикоснулся. Я больше тебя не интересую, Имс?
– Артур, ты мне прекрасно дал понять в прошлый раз, чтобы я оставил тебя в покое.
– Странно, но я никогда раньше не замечал, что ты полный идиот.
– Да неужели? – прищурился Имс, разворачиваясь.
– Может быть, ты чуть позже оставишь меня в покое?
– Насколько позже?
– Лет через десять, например. Хотя не знаю. Может быть, еще немного позже.
– Иногда мне кажется, детка, что у тебя раздвоение личности, – констатировал Имс, сгребая бывшего координатора за майку. – Или приступы амнезии. Или и то и другое вместе.
«Иногда мне тоже так кажется", – подумал Артур, традиционно не успев отследить, как оказался под Имсом, да к тому же еще обнимая его ногами за талию и самозабвенно вылизывая ему небо.
О том, что все это может быть сном, Артур больше не думал. Еще с того первого раза с Имсом он выбросил свой тотем.

---

[The Point-Man.]

Eames/Arthur/Cobb

@темы: Tom Hardy, fanvids, Joseph Gordon-Levitt

---

[The Point-Man.]

Cobb/Eames/Arthur.

Пейринг: Кобб/Имс/Артур

Музыка: Anya Marina - Whatever You Like

Footage from:

Inception
The Departed
Rock'N'Rolla
(500)days of Summer
Manic
Revolutionary Road

@темы: Tom Hardy, fanvids, Joseph Gordon-Levitt

---

[Sumeragi Subaru]

Название: Take over the world.
Автор: Sumeragi Subaru
Бета:  Сивиспакем (Я козел, и не дал ей отполировать текст до состояния брильянта. Так что если что на зуб лишнее попадется, она не виновата.)
Рейтинг: R (за секс %) )
Пейринг: Сами-знаете-какой и больше никакого. Я настаиваю. )
Размер: миди

Где-то. (ровно 1 месяц со дня смерти Мол)

Кобб стоит, опираясь на раковину, и смотрит в глаза своему отражению. Артуру отражения не видно, только продолжение темной стены в зеркале, и ему кажется, что оно отражает отчаяние. В такие моменты он обычно с непроницаемым лицом находится рядом и молча надеется, что Кобб чувствует его поддержку. Но именно сегодня смутно ощущает, что этого недостаточно.
Артуру кажется, что Кобб стоит на краю бездны и решение уже перевешивает в сторону прыжка.
- Я люблю тебя, - говорит он. Артур знает, что Доминик всё поймет правильно.
- Я знаю, - говорит Кобб, снова проводит рукой по лицу, потом собирается. Все происходит очень быстро. У Кобба отличная скорость реакции, как физическая, так и интеллектуальная. Но Артур видит это не в первый раз, и для него всё тянется как в замедленной съемке. Хотя всё равно каждый раз выглядит впечатляюще. Словно наблюдаешь трансформацию робота величиной с дом, или что-то подобное.
Кобб подходит к Артуру, кладет ему руки на плечи и говорит.
- Спасибо. - Потом прикасается на секунду лбом к его лбу, слегка улыбается, сжимает его плечи для подкрепления своих слов и выходит. И Артур думает, что одного слова ему вполне достаточно, чтоб сравнять всю гору неудовлетворенности, накопившейся за год. Он расслабляет сжатую в кулак руку, которой так и не похлопал Кобба по плечу в ответ. Не посмел.
Вот так Кобб и действует. Даже видя всю схему, всё равно ведешься. Наверное, следует презирать себя за это, но Артур просто рад, что ничего плохого не произошло. Впрочем, видимая сеть манипуляций может быть только верхним слоем.
Артур несильно бьет кулаком в стену, стараясь, чтобы Кобб не услышал, и тоже выходит.

***

Сидней. (около двух месяцев со дня смерти Мол)

С Имсом они пересекаются нечасто. Артур когда-то мысленно поделил земной шар на две части. Хотелось чувствовать определенность, хотелось гарантий. В одной части Кобб находится с ним, в другой - с Имсом. Только вот теперь эти две части совсем неравномерны. Лоскуты территориального влияния перемешиваются, перекраиваются, иногда накладываются друг на друга. Конечно, он знает, что им делить нечего. Артур ведет все дела Кобба - как лучшему извлекателю, тому нужен лучший координатор. По крайней мере, хотелось бы надеяться, что он соответствует. А Имс… Имс просто иногда приезжает и оживляет Кобба. Всего-то. Как раз сейчас Артур стоит около стола, стараясь умерить "юношеский максимализм" и дать Коббу немного пространства. Все-таки он имеет право общаться с другими людьми, так ведь? Даже если ты чей-то лучший друг, это не значит, что других быть не может. Да?
Делать особенно нечего, он всё подготовил еще полчаса назад, до прихода остальных. Поэтому Артур стоит, бессмысленно передвигая листок документа на миллиметр то вправо, то влево по огромному, развернутому на весь стол чертежу, краем глаза наблюдая за беседой Кобба и Имса.
Кобб смотрит на Имса, как будто знает про него что-то смешное. Улыбаются только глаза, но Артур всё видит. Иногда Имс выглядит смущенным, как будто тоже вспоминает тот смешной момент. Тогда он в отчаянии думает, что всё зря. "Иди, поиграй, пока взрослые дяди занимаются серьезным делом".
Это происходит всегда одинаково: Кобб встречает Имса, они притираются заново, шутка за шутку. Имс улыбается, рассказывает что-нибудь очень эксклюзивное и специфическое. Кобб улыбается глазами и кивает, как будто это исключительно важные вещи, даже если речь идет о повышении цен на услуги велорикши во Вьетнаме.
Потом оба встряхиваются, и их интеллекты замыкаются в адронный коллайдер.
Артур смотрит на макет лабиринта, для наглядности прикрепленного к стене за дно и усиленно старается не поддаваться ощущению, что он тут посторонний.

***

Нью-Йорк. (около трех месяцев со дня смерти Мол)
Сегодня - лучший день в жизни Артура. Первый день новой жизни. Он безупречно организовал и лично провернул одно - пусть и несложное - дело. Это как закончить школу с отличием. Утвердился в ощущениях, запомнил, рванул к новой цели. Кстати, об ощущениях, сегодня это всесилие, уверенность и безоблачный горизонт открывающихся перспектив. Они сопровождают его с самого утра, и он всячески закрепляет приятный опыт - бесцельно гуляет по приветливым улицам Нью-Йорка, заходит в разные книжные магазины, затерянные между домами крошечные кофейни, и даже ловит себя на желании купить букет цветов. Какое-то время он сомневается, но потом думает "почему бы и нет", и выбирает объемный и плотный букет свежих, сладко пахнущих пионов.
Уже отходя от прилавка, с букетом наперевес, он случайно сталкивается с Имсом. Это настолько малозначительная вещь в контексте происходящих событий. Как будто встретил одноклассника, которого перевели в другую школу в пятом классе.
Артур говорит:
- Эй, привет! Отличный костюм! - и светится.
Имс удивлен, но улыбается и говорит:
- Привет. Всегда умеешь подобрать нужные слова! - потом кивает на букет цветов и продолжает. - Весна, любовь?
- Да, я очень влюблен, - почему-то говорит Артур искренне и улыбается.
- Что ж, удачи.
Они пожимают друг другу руки, и Имс уходит, не оглядываясь. А Артур смотрит ему вслед и почти ни о чем не думает. Разве что ему немного смешно, что моментом инициации для принятия в круг взрослых мужчин может стать устроенная личная жизнь. Которой, кстати, нет. Он смотрит на цветы, раздумывая, не выкинуть ли их, когда цветочница из-за прилавка говорит со смесью сочувствия и досады:
- Надо было подарить, чего же ты?
Артур смеется.
- Я не смотрел ему вслед, просто задумался. Но спасибо за участие!
Цветочница недоверчиво качает головой, однако улыбается и машет рукой на прощанье.
Артур бесцельно идет дальше по дороге, размышляя о сочетании пионов и обстановки, в которой им приходится жить. Когда пройдены уже два квартала, он останавливается и набирает номер Кобба. Только начинающие идти гудки возвращают его в реальность: предлог "оставить цветы тебе потому, что они нравились Мол" - глупый аргумент. Ведь Мол не имеет никакого отношения к тому месту, в котором сейчас живет Доминик.
Мимо проезжает длинная фура с донельзя жизнерадостной рекламой во весь борт: "Избавим от зависимости в кратчайшие сроки!". Артур поворачивает голову вслед за грузовиком, продолжая слушать гудки.

***

Имс доходит до многоэтажного жилого дома, звонит по домофону и поднимается на лифте.
Кобб не оставляет дверь открытой, даже если знает кто должен прийти. Поэтому Имс стучит еще раз непосредственно в дверь квартиры, и ему тут же открывают. Он заходит, Дом быстро обшаривает глазами лестничную клетку, поворачивает защелку на два оборота и отступает в сторону от двери.
- Чем обязан?
В квартире темно из-за задернутых штор, темнота съедает яркие краски рубашки и галстука Имса, как будто он перешел сразу на глубокий уровень сна. Воздух слегка спертый, наверняка окна не открывали весь день.
- Да вот. Проходил мимо. - Имс пожимает плечами и плюхается в кресло. Он смотрит из гостиной, как Кобб еще какое-то время мнется около двери. Будто надеется, что Имс зашел не больше, чем на минуту. Тот демонстративно устраивается поудобнее. - Итак. Как жизнь?
Имс не спрашивает, что он делает в Нью-Йорке. Как ему удалось проскочить, и как он планирует пересечь границу обратно. Кобб, в свою очередь, не спрашивает, как Имс его нашел.
- Я в порядке, - теперь Дом пожимает плечами, проходит в гостиную и опирается на стол, скрестив руки на груди. Имс ждет ответного вопроса. Кобб всегда ведет ситуацию. И смотрит в глаза. И идет первым, если ситуация спорная. Сейчас он только смотрит. Имс даже не совсем уверен на него ли. Похоже, горе пошло по спирали на следующий виток.
- Доминик.
- Да?
- Моя женская интуиция подсказывает мне, что тебе нужно как следует набраться и прореветься. Но не в Нью-Йорке, само собой.
- Возможно. - Кобб неопределенно качает головой.
- Романтический вечер на двоих. Много спиртного. Я буду тащить тебя по улице, а ты поливать мое плечо соплями и иногда блевать в кусты. Будет здорово. - Имс кивает в подтверждение своих слов. Пальцы нетерпеливо барабанят по подлокотнику кресла. - Что скажешь?
Доминик фыркает и бессильно улыбается.
- Звучит заманчиво. Давай в другой раз.
Имс встает.
- Ладно. Как скажешь. Не забывай есть.
- Я в порядке. Правда. Спасибо.
- И открой окно.
- Нельзя.
Прежде чем Кобб пожимает протянутую руку, Имс отмечает секундную заминку, но не понимает с чем это связано.
- Кстати, я встретил Артура по пути. Он был с цветами, сказал, что "очень влюблен".
- Ммм…- в очередной раз неопределенно реагирует Кобб.
- То есть вы уже не… И ты не против, если я…?
- Ну. Вопрос в том, не против ли он.
Кобб, разумеется, делает вид, что первой части фразы не слышал. Впрочем, Имс решает не заострять на этом внимания, так как узнал всё, что ему было нужно по этому вопросу.
- Куда ты потом?
Кобб изображает вежливую улыбку. Имс кивает, улыбаясь ее отражением, и выходит.



Когда за Имсом закрывается дверь, Кобб прижимается к стене спиной и сползает. Потревоженная теплая вода воспоминаний снова смыкается над головой. Наконец никто не беспокоит его в собственной реальности. Доминик вытирает правую руку о штаны. С некоторого времени ему трудно касаться других людей. Как будто с каждым прикосновением они стирают отпечаток, оставленный Мол. Он закрывает глаза, погружаясь обратно. В спальне стоит оборудование для сна, но он оттягивает момент сновидения до тех пор, пока не станет совсем плохо. Кобб не хочет даже думать о самом большом страхе на сегодняшний день: что сны-воспоминания потускнеют и пропадут от частого просмотра.
Где-то в другой комнате звонит телефон. Кобб пропускает два звонка, потом все-таки идет и на четвертый берет телефон в руки. Дисплей показывает номер Артура. Кобб качает головой, кладет телефон на кровать и накрывает сверху подушкой. Когда тот перестает звонить, он отключает трубу.

***

Год выходит совершенно нелепым. Артур не может понять, почему ситуация, дошедшая до края абсурда, продолжает тянуться. И еще тянуться. И никакого разрешения не намечается. Впрочем, он не сидит на месте, а предпринимает шаги по построению личного пространства. Он посещает музеи, гуляет, кормит голубей, даже занимается танцами. Иногда берет небольшие подработки, в основном тренировочные программы для сотрудников околовоенных контор, занимающихся информационной безопасностью. Отдельно он стоит не так много, как с Коббом. Хотя, это только начало. К концу года в своем профессионализме он уверен безоговорочно.
Иногда ему в голову приходит мысль податься куда-нибудь подальше от Кобба, чья затянувшаяся жизнь в мечтах теперь вызывает разве что глухое раздражение. Собрать свою команду. Как Имс.
Но он не может оставить Кобба одного. Не в последнюю очередь потому, что боится приехать потом и обнаружить, что тот превратился в овощ и даже не помнит кто такой Артур. Какой уж тут реванш в виде возвращения в отчий дом со шкурой медведя наперевес.
Иногда Артуру кажется, или просто хочется верить в то, что он поддерживает жизнь Доминика. Если бы не он, Кобб бы просто соскользнул по проводам PASIV и никогда больше не вынырнул обратно. Но его сил уже не хватает. Он скорее как капельница. А Имс умеет наполнять пространства жизнью. Чертов Имс. Голос из глубины подсознания говорит "благодаря Имсу у тебя появляется передышка". Артур отмахивается от него досадливо.
Впрочем, иногда он думает, что встреть он Имса раньше, чем Кобб, возможно они бы стали друзьями.
А потом случается "дело Фишера".

***

Нью-Йорк. (полгода после дела Фишера)

Разумеется, каникулы не вечны. Но они здорово расслабляют. Признаться, Артур чувствует себя после них уверенным и вполне самодостаточным. Ровно до того момента, как Кобб встречает его в аэропорту и берет у него одну из сумок.


Итак. Обычное совещание в штабе. Все предельно сосредоточенны. Извлечения не кажутся менее опасными после успешно проведенного внедрения. Маленькая пуля убивает так же необратимо, как и большая.
Разве что Имс пытается понять, как он позволил себя уговорить снова оказаться этой команде. (В этот раз даже не требуется твоего нахождения во сне. Работаешь в поле и консультируешь.)
- Я еду в пригород, разведать местность.
- Я с тобой, - одновременно подаются вперед Имс и Артур. Мгновенный обмен яростными взглядами и оба принимают безразличный вид.
Кобб поднимает глаза от документов, смотрит сначала на Артура, потом на Имса.
- Никто не едет со мной. У всех полно своей работы. Артур, тебе нужно собрать информацию по верфи. Имс.
Имс кивает, понимая Кобба без слов, за что удостаивается еще одного яростного взгляда от Артура.
- До свидания, - говорит Кобб, возвращаясь к документам, и оба автоматически направляются к двери.
Имс поднимает руку, чтобы ее открыть, Артур ныряет вперед, плечом загораживая дорогу и вынуждая Имса остановиться, пинает дверь ногой и выходит первым.
Имс выходит следом, придерживая дверь перед тем, как выйти и после себя.
Потом догоняет Артура.
- Парень, ты не заигрался? - спрашивает он как можно более доброжелательно.
Артур останавливается, его корежит от отвращения.
- Что тебе нужно?
- Ты ведешь себя дико.
- И еще раз: что тебе нужно?
- А тебе? Например, от Кобба.
- Не лезь, куда не просят.
- Вот оно что.
Артур поворачивается, чтобы уйти. Вообще Имс старается так не делать. Вламываться в личные границы без веских причин не входит в его правила. Но он заметил, что, не смотря на весь пиетет, Артур совсем не касается Кобба. Даже случайно они не соприкасаются плечами. Никаких физических контактов. Имс вздыхает и хватает Артура за локоть, собравшись для отдачи. Которая следует немедленно. Артур разворачивается и его предплечье идеально ложится поперек шеи Имса, чтоб прижать того к стене. И он прижал бы, если бы не рефлексы, за которые Имс сейчас себя клянет.
Артур стоит тихо, уткнувшись носом в стену, с завернутой за спину рукой, и по телу Имса проходят почти осязаемые волны холодной злости.
Что хотел теперь не спросить. Выход, наверное, только один. Имс осторожно отпускает его руку и отходит на шаг.
Артур поправляет жилет под тренчем, смотрит на Имса и зачем-то уходит обратно в рабочую комнату.
Имс спускается на улицу. У него есть "план Б".



- Вот. Ты просил напомнить.
Кобб не глядя протягивает ему руку и так же, не глядя, проглатывает три округлых глазированных таблетки
- Ты даже не посмотрел что это! - с укоризной произносит Артур, глядя как Кобб пьет из поданного следом стакана. - А если бы…
- Ты отравил меня из-за неразделенной любви?
Пожалуй, это шок. Артур застывает от унижения, от чувства чудовищной несправедливости.
И от слова "неразделенной". Как это подло - заставлять его чувствовать себя тем школьником, с которым все резко начинали дружить перед сезоном контрольных работ, а потом смеялись за спиной над его ушами и походкой.
- Ты так это воспринимаешь? - он думал, что из-за спазма в горле получится сдавленно и драматично. Хотелось, чтобы Кобб мгновенно понял свою оплошность и извинился. Или одновременно наоборот, хотелось выглядеть круто, как закаленный жизнью мужчина, которого не проймешь такой мелочью. Вместо этого выходит как-то бесцветно и с придыханием в конце, как будто выскользнул из держателя конец замазанной чернилами бумажной кассовой ленты.
- Это была просто шутка. Но мы можем поговорить об этом позже, если хочешь.
Впрочем, Артур его не слышит. Он моргает, трет двумя пальцами складку между бровями. Потом ставит машинально принятый стакан на стол и идет к выходу. На этот раз он открывает дверь аккуратно. И так же аккуратно закрывает ее за собой.

***

Оказывается, Имс всё еще околачивается внизу. День неожиданных неприятностей еще не закончен. Артур спускается по ступенькам и чувствует себя вскрытым грейпфрутом. С бесцветной мякотью, топорщащейся на вывернутой твердой коже. Мягким и уязвимым. Прозрачно-понятным и выставленным на всеобщее обозрение.
Солнце, разумеется, резко уходит за тучи, стоит Артуру спуститься на последнюю ступеньку крыльца.
- Кстати насчет шляп, - говорит Имс, замечая Артура. Начало настораживает: на Артуре нет шляпы. Имс светится детской непосредственностью и продолжает: - Я недавно как раз дочитал биографию Ишервуда.
Артур чувствует, как его глаза начинает застилать белым.
- И?
- Меня очень впечатлило, что он и его партнер прожили вместе 33 года. И еще…
- Имс, заткнись. - Артур пытается пройти, но Имс заступает ему дорогу.
- Я молчу. Кстати, отличный жилет.
- Это ты приглашаешь меня на свидание? - Артур делает еще одну попытку прорваться. Снова безуспешно. Уголки его губ презрительно опущены. Вообще-то это было оскорбление, в ответ на не лезущие ни в какие ворота отвратительные намеки Имса. Но Имс отвечает.
- Если ставить вопрос так, то да. Приглашаю, - и ответ звучит неожиданно жестко.
Артур замирает, какое-то время сверлит Имса взглядом. Тот отвечает тем самым выражением лица, которым боксеры запугивают противника. Артур прикидывает, хватит ли у него денег и связей, если Имс решит стать ему врагом всерьез. Странно, но ему все равно, зато по телу расползается гадкое желание выместить свои обиду и гнев на ком-то. Он принимает вызов.
- Я приду. Не забудь цветы.
- Заметано.

***

Артур не уверен, идет он убивать, совершить суицид или выпить пару бокалов красного вина.
При мысли о том, что можно сцепиться с Имсом как следует и играть до тех пор, пока у обоих не закончатся деньги и оружие, по его затылку бегут холодные мурашки, как будто кто-то гладит там кончиками пальцев.
В голове, однако, крутится раздражающая мысль, скорее всего подсунутая голосом рассудка. О том, что первым всё закончится у него.
На всякий случай Артур мысленно прогоняет свою схему действий для самых экстремальных исходов. Она включает в себя медицинскую и психологическую помощь, алгоритм собственного поведения для максимального восстановления психики и перечень возможных мест для обращения за помощью, включая даже несколько католических монастырей.
Не подставляй Кобба. Не надо.
Артур нервно крутит телефон, колеблясь, но все-таки набирает номер. В конце концов, неизвестно что подставит Доминика больше. Информация или ее отсутствие.
- Тебя подстраховать? - спрашивает Кобб.
- Держись от этого подальше. Ты не хочешь иметь дела с Имсом вот так. Я просто хотел… предупредить.
- Я буду на связи.

***

Признаться, Артур ожидал не этого. Когда Имс позвонил и сказал о месте, Артур еще не вполне оценил всю серьезность ставок. Но когда в назначенное время, после пятиминутного стояния перед окном в смокинге, он ответил на звонок и спустился вниз, чтобы увидеть лимузин Майбах… Вот тогда, пожалуй, он и почувствовал, что поставил все свои сбережения на зеро.
В лимузине они едут молча, каждый смотрит в свое окно. Только когда машина останавливается и Артур тянется к ручке, Имс кладет руку сверху, останавливающим жестом. Потом выходит сам, огибает машину, и открывает дверцу Артуру. Вежливо поданную руку Артур игнорирует. Он проходит мимо Имса, обдавая того смесью из цитрусовых, ветивера и имбиря.
Сев за стол, Артур пытается выбрать между "промолчать и попытаться адаптироваться к ситуации" и "поддеть Имса насчет цветов". Как раз в этот момент тот невозмутимо делает жест рукой распорядителю. Официант не подходит, и Артур смотрит прямо перед собой, молясь, чтоб сзади не оказалось мексиканского оркестра, подносящего ему цветы в танце. Кровь приливает к голове от ожидания публичного унижения.
Но тут официант, наконец, появляется и ставит перед ним небольшую прозрачную коробочку, перевязанную лентой. В коробочке лежит декорированная острыми зелеными листьями орхидея. Кажется, что-то подобное носят женихи на лацкане костюма.
- Позволь мне.
Наклонившись к нему, чтоб приколоть бутоньерку, Имс слегка улыбается.
Это что, действительно свидание?
Он проходится глазами по практически пустому залу: в углу занимает столик человек совершенно заурядной и не запоминающейся внешности. Перед ним стоит блюдо с какой-то зеленью. Он еле заметно кивает Артуру и того немного отпускает. По крайней мере, он надеется, что это человек Кобба, а не внезапный поклонник.
Артур вздрагивает, когда у него вибрирует телефон в кармане.
"Как?" - это от Кобба. "В порядке" - отвечает он. Потом кладет телефон обратно и игнорирует вопросительный взгляд Имса. Вместо этого он заставляет себя расслабиться и улыбнуться.
- Что это у тебя на запястье?
- Часы, я полагаю.
- Нет, рядом. И я говорю не о запонках с ассирийскими мотивами.
- Жаль, любопытный экспонат.
Он поворачивает запястье, чтоб лучше видеть фигуру крылатого быка.
- Сторожат твое тело по бокам, чтобы никто злой и корыстный не прошел внутрь? - Артур щурится, улыбаясь.
- Конечно. Злых и корыстных только пусти.
- Так что? - Артур указывает подбородком на интересующую его вещь.
- Нить Ариадны.
Артур не знает, как на это реагировать.
Официант приносит им фирменный чай с пряностями, разливает на две чашки, кладет перед каждым из них по меню и уходит. Артур отпивает, и негорячий напиток остро кусает за язык. После второго глотка появляется странное ощущение слегка опухших изнутри губ. Артур чувствует себя стриптизером из рассказа Паланика. Невольно его взгляд фокусируется на губах Имса.
- Какая у нас программа?
- Наслаждайся вечером.
Артур проводит рукой по волосам и в замешательстве пожимает плечами.
- Понятия не имею о чем нужно говорить на свидании с имитатором, - он смущенно улыбается, показывая ямочки на щеках.
Имс смотрит на Артура поверх меню, не слишком впечатленный. Ничего, не скоро доходит, зато потом и не поймешь что подкосило.
- Можешь перестать так сильно стараться, - тем временем произносит Имс.
- Что?
- Доказывать мне, что ты круче.
- Слышать это от тебя - особенно абсурдно, - Артур перестает притворяться. Он упирается предплечьями в стол, подается вперед. Имс пожимает плечами. У Артура такое чувство, что это продолжение многолетнего разговора. Только они никогда не разговаривали об этом вслух. Спорил ли мысленно Имс с Артуром так, как это делал Артур?
- Что ты будешь?
Артур снова откидывается на спинку стула и смотрит в сторону.
- Что-нибудь с трюфелями. Никак не соберусь попробовать.
Пока Имс делает заказ, другой официант ставит перед ним широкий тяжелый бокал, в котором звякают кубики льда. Имс отпивает спиртное и беззвучно причмокивает, облизывая губы. Потом останавливает бокал на полпути к столу, раздумывая ставить, и отпивает еще глоток.
Артур думает, что испытал бы на себе часть его опыта. Того, как Имс умеет наслаждаться разными вещами, смаковать их. Может быть даже попробовать виски с его губ. Артур очень некстати вспоминает, как в подростковом возрасте к ним домой приехал какой-то дальний друг его отца, с которым тот пересекался раз в год. И как он потрепал его по голове, обдавая едва уловимым запахом взрослого мужчины, смешанного с уличным холодом, алкоголем и каким-то горьким парфюмом. У Артура тогда свело живот, и резко встал. Он даже не понял, что произошло. Просто убежал в ужасе в свою комнату и заперся там. Только гораздо позже он связал возбуждение и того человека. До этого он как-то раз очень осторожно спросил мать насчет отношений между мужчинами. Она сказала, что бывает только дружба. И ничего больше. А самое тесное взаимодействие - это… разве что драка.
Артур смотрит на Имса и думает, что наверняка ситуация никогда не повернется в его пользу. Так не бывает. Артур еще ни разу не получал никого из тех, кого ему хотелось до дрожи в коленях. Хотя с некоторыми из них он подрался. Горечь от осознания неисполнимости желаний превращается в злость. (Вопрос, как "хочет попробовать" превратилось в "хочет до дрожи в коленях", даже не появляется в его поле зрения.)
- Пьешь один. Дурной знак.
Имс двигает к нему свой стакан.
- Хочешь, присоединяйся.
Артур смотрит Имсу в лицо, но краем глаза видит, как Имс демонстративно поворачивает стакан стороной, к которой прикасались его губы, к Артуру. И улыбается.
Прежде, чем Артур успевает себя остановить, он закусывает нижнюю губу, потом выпускает ее обратно, проходясь по ней зубами.
Черт, это уже достаточно откровенно. Так что один глоток погоды не сделает.
Под взглядом Имса, Артур медленно подносит стакан к губам, поворачивает его чуть-чуть, чтобы точно попасть в отпечаток губ и отпивает глоток. Возбуждение накатывает и накрывает его сверху.
Имс резко встает, Артур рефлекторно встает навстречу. Направляя Артура за локоть, тот почти выталкивает его в коридор.
- Мы сбегаем, не заплатив?
- Все запишут на мой счет.
- На твой счет?
- Не совсем мой. Технические детали, - последнее произносится тоном ниже. Артур не успевает подумать к чему это: Имс прижимает его к стене и целует. И на вкус он именно такой, как Артуру бы хотелось. Виски, Имс. Оторваться не получается никак. Обоняние улавливает легкий запах мужского пота и виски, ощущения неприрывны и начинают путаться в голове. Артур тянет Имса на себя, зажав горстями ткань его пиджака, и целуется как будто в первый и последний раз в жизни. Потом Имс отстраняется. С третьего прерванного поцелуя даже получается.
- Необязательно делать всё это в коридоре. Есть целый номер наверху.
Артур поворачивается так, что теперь Имс стоит спиной к стене и ставит ногу на ступеньку, блокируя проход.
- Собираешься танцевать танго? - спрашивает тот. Артур улыбается и вжимает Имса в стену, отталкиваясь ногой.
Имс улыбается в ответ, слегка опускаясь между Артуром и стеной, и глядя на него многообещающе. Артур тяжело дышит, настороженно наблюдая. И в следующий момент теряет равновесие оттого, что Имс подцепляет его колено рукой и дергает вверх.
- Я тебя держу, - говорит он Артуру в ухо. Сейчас они и впрямь похожи на пару танцоров.
- Только не делай разворот с опусканием партнера.
- Я только нож заберу. Не думал, что ты любитель испачкаться.
- Может, мне его бабушка подарила. Всегда ношу с собой.
- Так и запишем.
- Ты еще хочешь целоваться или будем друг друга бить?
- Ты всегда дерешься перед сексом?
- Обычно вместо, - честно отвечает Артур.
Имс втыкает нож в ближайший цветочный горшок, сразу за растением.
- Идем наверх.
- Я могу начать драться. Многолетняя привычка.
- Я удержу тебя, если надо.

***

По Артуру видно, что он не привык быть совсем раздетым. Имс ведет себя осторожно, и через какое-то время Артура начинает тошнить от нервного перенапряжения. Он пытается держать себя в руках и контролировать свои реакции. Чем дальше, тем более причудливо взбрыкивает недовольное тело.
- Имс.
- М?
- У меня пальцы онемели, - говорит Артур ровным и очень вменяемым голосом.
- Все нормально. Садись.
Теперь оба сидят друг против друга. Артур выглядит так, будто в любой момент резко отодвинется, решительно скажет "Нет. Нет. Гомосексуализм - это не для меня!" и уверенно удалится, чеканя шаг. Он молча сжимает и разжимает пальцы на обеих руках, наблюдая за Имсом. Тот старается не шевелиться.
Имс улыбается. Ему приятно, наконец, находиться с Артуром в одной постели. Пожалуй, он готов так сидеть ближайшую неделю. Лишь бы Артур находился рядом. Он делает движение навстречу, но Артур выставляет вперед руку. Это выглядит как наглый раздраженно-собственнический жест. Имс замирает. Артур встает перед ним на колени и руками проводит по лицу Имса, потом по груди, как слепой, познающий окружающий мир. Достаточно ли безопасно впереди, чтобы доверить себя целиком? Стоит ли того?
- Однажды я был полностью в твоих руках. - Имс закрывает глаза, подставляя лицо под обводящую его линии руку.
- Теперь я хочу тебе что-нибудь сломать. - Артур массирующими движениями сжимает мышцы на плечах Имса. Видно, что ему хочется нажать сильнее.
- Тебе не нужно брать ничего силой. Просто скажи.
Артур вздыхает, тянется вперед, целует Имса сначала в поддающиеся губы, потом в край нижней губы, чтобы почувствовать контраст гладкой кожи и жесткой щетины. Спускается ниже, оставляя еще один поцелуй в выемке между нижней губой и подбородком. И, наконец, ставит последний поцелуй на подбородке.
- Посаженная в детстве идея никак не выкорчевывается обратно.
Имс ласкающими движениями направляет Артура так, чтобы он сел сверху. Тот садится и скрещивает ноги за спиной у Имса.
- Расскажи мне об этом.
Артур в ответ целует Имса в лоб, тот фыркает:
- Ну уж, не так это и фатально, - и целует Артура отдельно в верхнюю и нижнюю губу. - Наверное, ты много дрался в детстве?
- Изрядно.
- Будем возвращать твою сексуальность по частям.
С этими словами Имс подминает Артура под себя, заводя его руки над головой. Зрачки Артура расширяются, он пытается сбросить с себя Имса, но тот всем своим весом резко толкает его обратно в кровать. Артур хрипит, и Имс приподнимается немного, чтоб дать ему возможность вдохнуть.
- Боже, ты как… грузовик. Но так гораздо, гораздо лучше.
- Я же говорил, что смогу тебя удержать.
- Еще не вечер. - Артур тонко улыбается, и это не похоже на сопротивление.

Тело Артура напряжено как хорошо скрученная пружина. Имс держит его руки прижатыми к кровати. Иногда руки Артура делают такие движения, будто он собирается ударить Имса, но тот возвращает их на место. Артур перетекает под ним, словно раскаленный металл, потягиваясь в ответ на поцелуи и укусы, которыми Имс усеивает его плечи. Оба дышат тяжело. Имс опускается к шее Артура, которую тот подставляет. Он сначала лижет, а потом крепко сжимает зубами место, где шея соединяется с плечом. Артур рычит, его кулаки сжимаются, и он с усилием выгибается, поднимая весь вес Имса над кроватью. И скидывает Имса на пол.
- Это было круто. - Имс указывает на него пальцем, подчеркивая сказанное. - Готовься к расплате.
Артур, улыбаясь, показывает ему средний палец. Имс медленно подбирается к нему с пола, Артур продолжает держать палец указывающим в потолок. Имс берет его в рот и тянет. От неожиданности рука Артура расслабляется, и Имс берет в рот два пальца, потом три. Артур оскаливается, втягивая воздух, тогда Имс оставляет в покое его руку, спускаясь вниз, а Артур опускается спиной на кровать.
Когда Имс берет его член в рот, ощущения пронзительные до боли. Артур зачем-то пытается снова сесть, но Имс, не отвлекаясь, толкает его рукой обратно в подушки. Артур закусывает костяшки пальцев и зажмуривается, стараясь не издавать ни звука.
- Эй, Артур.
Тот приподнимается на локтях и выглядит очень недовольным.
- Что?
- Привет. Как дела?
- Что?!
- Прости, не удержался.
Артур пинает Имса ногой в плечо, и продолжает пинать, пока Имс не ловит его за лодыжки, стаскивает на себя и накрывает своим телом сверху. Артур еще пару раз бьет его в плечо кулаком, но постепенно расслабляется и подстраивается под ритм легких покачивающихся движений тазом, задаваемых Имсом. А потом и сам начинает задавать ритм.
- Я хочу, чтобы ты стонал. - шепчет Имс ему в губы.
- Заставь меня. - он и забыл какой у Артура может быть низкий голос.
- Непременно. Ты готов к полному комплекту?
- Да.
- Точно?
- Да. Давай уже. - глаза у Артура возбужденные и злые.
- Я думал, ты будешь более… скован. - говорит Имс. На это Артур неожиданно смеется в голос.



Артур думал, что будет больно, но сейчас даже не вспоминает об этом, слишком занятый запахом, вкусом и ощущением тела партнера в единстве со своим собственным. У него в голове крутится только одна мысль. "Наконец-то".
Имс размашисто двигает бедрами взад-вперед, иногда длинно вылизывая шею Артура снизу вверх и слегка покусывая.
- Ну, детка! Скажи мне!
Артур издает короткие стоны в моменты, когда ему удается набрать в легкие воздух.
- Кто тебя трахает, ну? Ну-ну-ну?
- Имс..!
- Хороший мальчик.
- …твою мать! Я тебя! Ненавижу!
- Да, то что надо, детка! Сильные чувства!
Он кусает Артура сбоку за шею и не отпускает. Артур длинно стонет. Он опирается локтями на стену и даже не отдает себе отчета в том, что начинает бить в нее кулаком. Потом опрометчиво поворачивает голову и опускает ее слишком близко к стене. Следующим движением его приподнимает и впечатывает в стену, щека трется о текстурированные обои, которые оставляют ощутимые царапины на коже. Он не обращает на это внимания. Просто подставляет под голову предплечье.

***

Артур думает, что их выход из лифта может получиться эпическим. У него оцарапана щека. У Имса порвана рубашка. Не говоря уже о том, что их костюмы страшно помяты и галстук-бабочка у Артура бессильно свисает по обеим сторонам от ворота, а у Имса вообще завязан на запястье. И еще у Артура в петлице подвявшая помятая орхидея.
Не то, чтобы Артур хотел уходить. Просто время невмешательства истекло. И он подумал, что будет нелепо, если в номер ворвется пара тяжело вооруженных людей.
Артур готовится выйти первым. Имс не против, он наблюдает за тем, как по мере снижения лифта, его спина становится всё прямее, и ближе к вестибюлю говорит.
- Не волнуйся, твоих стертых коленок не видно под штанами.
К сожалению, весь эффект достается только ночному портье и Коббу, который встает с дивана при их появлении.
- Я вижу, вы успешно провели переговоры.
- Да, мы уладили все наши разногласия, - серьезно говорит Артур.
Имс не выдерживает и начинает глумливо хихикать. Артур ждет, что Кобб сейчас начнет перетягивать одеяло на себя, рулить и руководить, но тот просто идет рядом. Он даже отступает с дороги, чтобы Артур вышел вперед. Возможно отчасти дело в том, что на Доме поверх футболки одета просторная линяло-голубая рубаха, которая создает сзади подобие мешка, если сунуть руки в карманы. Артур думает, заметил ли Имс, что Кобб вооружен.

Артур выходит на крыльцо и вдыхает кисло-металлический воздух Нью-Йорка. На улицах ночью столько неона, что Артур сам начинает ощущать себя гудящим от энергии. Из какого-то автомобиля традиционно доносится песня Алиши Киз и Джей Зи. Воздух пахнет электричеством, водой, энергией, с ревом бегущей по венам города жизни.
Он чувствует спиной Имса и Кобба, которые следуют за ним, как за флагманским кораблем, и останавливается, наслаждаясь моментом.
Что там было про "разделяй и властвуй"?
Артур поворачивается, сгребает Имса за рубашку и полу пиджака, и тянет на себя, вынуждая подойти. Имс подходит, не вынимая рук из карманов.
- Обещай, что мы завоюем весь мир!
Имс смеется.
- Не представляю, на кой он тебе сдался, но могу посодействовать.
На этот раз никакого принуждения. Они целуются осторожно, и, как это пишут в анекдотах, "по обоюдному согласию".
Потом Артур поворачивается к Коббу, который флегматично разглядывает подсвеченные неоном небоскребы.
- Прости, что… - он поводит рукой, подразумевая всё происходящее.
Кобб улыбается, молча хлопает его по плечу. А Артур поддается порыву и обнимает его.
- Эй! - слышится сзади возмущенный окрик Имса.
- Спасибо, - говорит Артур.
- Давай, - говорит Кобб. Он не подталкивает его к Имсу. Артур как-то отчетливо понимает, что Кобб никогда не старался задавить его. Наоборот, он постоянно давал ему место для маневра. Надо было только самому это осознать.
- Ты можешь взять нашу машину, - делает широкий жест Имс
- Чтобы заплатить за нее? - уточняет Кобб. Имс закатывает глаза.
- Нет, что ты, она оплачена до утра.
Артур смотрит на Имса, подняв брови. Кобб пожимает плечами и садится в Майбах, как в обычное нью-йоркское такси. Артур берет себе на заметку, что это выглядит круто. Надо будет как-нибудь попробовать.
Они целуются долго, пока кто-то с другой стороны улицы не кричит им "снимите комнату!". И тогда они прекращают, потому, что смеяться друг другу в рот неудобно.

П.С.
- Кстати, - говорит Имс. - Мы еще не выписались из отеля. И надеюсь, ты ценишь, что я не спрашиваю, что делал Кобб на нашем свидании.
Артур выглядит так, будто его что-то беспокоит.
- Я не ревную, - полувопросительно добавляет Имс на всякий случай.
Артур пренебрежительно мотает головой, отметая последнее предложение, и озвучивает мысль.
- Как ты думаешь, что стало с заказанным нами ужином?
- Я думаю, он ждет нас в номере. - Имс пихает его в бок локтем. - Бессердечный засранец.

-fin-

@темы: fanfic: rus, R

---

Точка отсчета

[robin puck]

Название: Точка отсчета
Автор: robin puck
В главных ролях: Том Харди, Имс
В ролях: Джозеф Гордон-Левитт, Артур, Крис Нолан, Доминик Кобб, Шарлотта Райли и другие
Рейтинг: PG-13
Категория: джен, гет, слэш
Предупреждение: присутствует ненормативная лексика, обоснуи хромают, AU, вполне вероятен OOC
Саммари: сны и реальность - перемешано и как следует взболтано.
Примечание: на самом деле все не так, просто у автора на две ночи разыгралось воображение.

- Не смей лезть мне в голову, - сказал Артур горячим от сладости и яда шепотом, глядя на Имса с жадностью убийцы.
- И не думал, - зло ответил Имс, уходя в оборону. - Не люблю экскурсий на упорядоченные помойки.
- Как я мог забыть, - хищно усмехнулся Артур, не отводя от него блестящих глаз. - Ты предпочитаешь помойки классические. Напоминай об этом почаще.
Имс посмотрел на него с изумлением.
- Вот так, да? - он покачал головой. - Ну это уже грубо. И, к тому же, вранье.
- Грубо, - презрительно фыркнул Артур, шагая ближе. - Да пошел ты.
- Окей, - покладисто согласился Имс, подаваясь вперед ровно в тот момент, как Артур кинулся на него, кусая в губы.
- Ты себе льстишь, - раздался за спиной голос. Имс обернулся — Артур, тонкий и насмешливый, прищурившись, смотрел на разворачивающееся за его спиной непотребство. Имс, не вынимая рук из карманов, глянул через плечо на целующиеся проекции и пожал плечами.
- Ну если только совсем чуть-чуть. Все практически так и было.
Артур хмыкнул, задирая брови, но ничего не сказал, и Имс вздохнул.
- Что ты тут делаешь?
- Надеялся, что ты примешь меня за проекцию, и я смогу подсмотреть пару твоих грязных секретов, чтобы потом припоминать и шантажировать.
Имс покивал, усмехаясь и поднял голову, пристально глядя на Артура.
- А все-таки.
- Есть разговор.
- Почему во сне? - быстро спросил Имс, внимательно глядя, как Артур слегка кривит губы и дергает бровью, и говорит со значением:
- Личный разговор.
Имс рассмеялся, не выдержав.
- Милый, ты серьезно думаешь, что кому-то есть дело до наших с тобой дел? Ты что, серьезно прячешься?.. - он развел руками. - Не могу поверить, что у такого модного мальчика так мало шкафов, что он приходит прятаться ко мне в сон.
- Ты снова себе льстишь, - сказал Артур поскучневшим голосом. - Наши с тобой дела тут не при чем. Хотя бы потому, что у нас с тобой нет никаких дел.
- Да ну? А это? - Имс кивнул через плечо, злясь на себя. Артур мельком глянул на проекции, которые, судя по звукам и тому, что Имс помнил, уже приступили к основному действию, и тут же безразлично перевел глаза на Имса.
- Это — кино. Причем, твоя редакция. Все было не так, во-первых...
- А во-вторых?
- А во-вторых, ничего не было.
Имс ошарашенно хмыкнул.
- Даже так.
- Посмотри сам. - предложил Артур, и Имс быстро обернулся.
Проекции не занимались сексом. Они дрались, причем, так яростно и, видимо, давно, что уже были на последнем издыхании — в ссадинах, кровоподтеках, вывоженные в пыли костюмы, перекошенные лица... И прямо сейчас Артур, сипя от напряжения, душил Имса, навалившись со спины и задрав ему голову так, что еще немного и сломает шею.
- Эй! - возмутился Имс. - Это мой сон! Как ты это сделал?
- Это не я.
- Испоганил такое хорошее воспоминание, - сокрушался Имс, с огорчением глядя на елозившие по земле проекции. - Теперь не восстановить... Будешь мне должен такое же.
- Это сделал не я, - повторил Артур, и Имс замер. А потом медленно обернулся. И даже руки из карманов наконец вытащил.
- Не ты.
- Меня здесь даже нет, - продолжил Артур, глядя ему в глаза, и Имс как-то очень ясно осознал, что это правда.
- Ну вот, - сказал он расстроенно и слегка растерянно. - Я разговариваю сам с собой. А ты такой натуральный вышел, надо же.
- Ты все-таки Имитатор, - пожал плечами Артур, и Имс невесело кивнул.
- Еще какой. А воспоминание все-таки жалко. Как я его ухитрился...
- Могу обеспечить еще одно того же типа, - бесстрастно сказал Артур, совсем как настоящий — только в глазах мелькнула чертовщинка.
- Нет, - поспешно сказал Имс, отворачиваясь от искушения. - Ничего не имею против онанизма, но на замену это не тянет.
Артур-проекция уже придушил проекцию-Имса и лежал на нем сверху, не двигаясь. Ощущение было такое, что он тоже отдал концы.
- Не везет мне с воспоминаниями, - задумчиво сказал Имс, разглядывая композицию. - Вечно они у меня дохнут, как не родные... Главное, дохла бы какая-нибудь дрянь. А то фигня какая-нибудь противная десятилетиями торчит, как гнилой зуб, и не выкинуть, а как что хорошее... В чем фишка? А?
Настоящий Артур сейчас сказал бы что-нибудь о том, что Имса вообще хлебом не корми дай испортить что-нибудь хорошее и ценное, что руки у него на месте не находятся, все бы схватить, общупать, разобрать на запчасти, а потом собрать как попало и так бросить. Ну и вообще Артур много чего интересного мог бы на этот счет сказать, но он почему-то молчал. Имс обернулся и обнаружил, что остался один. В компании трупа воспоминания.
- Зашибись сон, - сказал себе Имс.

- Зашибись сон, - сказал Том, глядя на себя в зеркало, ожесточенно потер щеки ладонями и помотал головой.
- Зашибись, - повторил он и присел на бортик ванны, тупо глядя себе под ноги. В голове был полный бардак — как всегда после этих дурацких снов. И что с этим делать — как всегда непонятно.
Эти сны начались сразу после того, как ему дали сценарий, и поначалу это было даже круто. Ему вообще довольно часто снились тематические сны, когда он начинал работать над ролью. Том будто влезал в шкуру другого человека, сначала неизвестного и чужого, который потом по капельке просачивался внутрь, в кровь, в мозг, в кости, и наконец становился им полностью. Или это Том становился другим человеком — неважно. Это было захватывающе, это было именно тем, что надо, и сны тоже дополняли складывающуюся мозаику создаваемого образа. Только раньше это были обычные, мать их, сны! Какие-то кусочки, какие-то нелепости, обрывки, страшилки, тошнотные картинки, эротические эпизоды — нормальные, человеческие сны, даже если они снились какому-нибудь гребаному ублюдку типа Фредди Джексона. А теперь какая-то хрень собачья уже второй год без продыху чешет и чешет, и не заканчивается.
- Я вам, блядь, не чертов Имс, - сказал Том своим ногам. Ноги предсказуемо молчали.
И ладно бы это была Роль. Ну, - Роль. Настоящая, серьезная, над которой бы пришлось действительно работать, вживаться в образ... Ведь, по сути, этот Имс — эпический проходняк. Нет, конечно, Том постарался, поковырял этого перца со всех возможных сторон. Выяснил все возможные подробности. Они с Джозефом даже провели пару вечеров за разработкой внутренних фишечек, истории взаимоотношений и всего прочего... Но, если честно, это все было такой туфтой. Это все было не нужно. Это все осталось за кадром. Намеками. Бледной тенью. Просто потому, что фильм был не про Имса. Нет, Том был чертовски благодарен Крису за то, что дал ему кучу реплик, вывел его линию настолько, насколько это было возможно, но, ради бога, фильм был совсем не о том. И слава богу...
Вот у кого в голове помойка, подумал Том грустно. Это же надо было так вляпаться. А ведь поначалу радовался до усрачки. В кои-то веки предложили нормального персонажа. Ну, то есть, как нормального — без патологий. Тому нужна была передышка, честное слово, он чувствовал, что еще немного, и свихнется, если придется еще полгода жить с каким-нибудь дегенератом в голове. Только Шарлотта знает, как ему было хреново, как рвало желчью и ненавистью к себе, когда они снимали «Прикуп». Если бы не она, черта с два Том бы на это согласился, а она его выхаживала. Приводила в себя. Возилась, как с постоянно рыдающим и гадящим младенцем — без сна и отдыха.
И тут просто как манна небесная — высокобюджетный фильм, да еще и сам Нолан, да и этак: «Томми, эта роль будто специально написана для тебя. Только взгляни». Ну, он и взглянул. Хорошая роль. Спокойная. Туда ходи, сюда ходи. Кругом звезды, зеленые экраны и прочие спецэффекты. Все на уровне, жопу рвать не нужно, ну, поучился кататься на лыжах — полезно, опять же, уметь... Кто же знал, что все выльется в такой головняк...
Том посмотрел на часы и страдальчески сморщился. Еще можно два часа спать. Только бы больше ничего такого не приснилось.
Он встал, еще раз неодобрительно посмотрел на себя в зеркало, вздохнул и пошел обратно в спальню.

- Вид у тебя хреновый, - сказал Джозеф, потирая шею и глядя на него неодобрительно.
- А вкус еще хуже, - мрачно пробурчал Том, и Джозеф предсказуемо разулыбался.
- Не выспался?
Том дернул плечом и неожиданно для себя признался:
- Такая хуйня снится, не представляешь.
- Кошмары? - сочувственно спросил Джозеф.
- Типа того, - хмыкнул Том. - Сегодня вот тебя во сне увидел.
- Надеюсь, сон был хотя бы эротическим? - заржал тот, и Том хрюкнул.
- Ага. Правда, под конец ты мне свернул шею.
- Ооо, - протянул Джозеф, глядя на него с комическим уважением. - Мсье знает толк в извращениях.
- А то. - Том потянулся и душераздирающе зевнул.
- Ребята, - позвал их высунувшийся из-за двери ассистент. – Давайте, не тормозим. Мы уже начинаем читку, все собрались.
И, обернувшись, пояснил кому-то:
- Соскучились, давно не виделись.
За дверью засмеялись на несколько голосов. Том переглянулся с Джозефом и ухмыльнулся.
- После тебя, Артур.
- Благодарю, мистер Имс, - с удовольствием сказал Джозеф - небритый, в растянутой майке с каким-то нечеловеческим принтом, модных облегающих джинсах – совершенно непохожий на Артура. Перед дверью он обернулся и с улыбкой протянул Тому фишку – на этот раз синюю с белым сердечником.
- Ох, да ради бога, - пробормотал Том, засовывая фишку в карман. Они все ебнулись. Реально ебнулись.

- Только один вопрос, - сказал Артур скучным голосом, не поднимая головы от своих бумажек, внимательно перебирая исчерканные листки. – Почему ты так упорно пытаешься выглядеть идиотом? Обычно люди стремятся произвести обратное впечатление.
Имс окинул его взглядом – тонкий, высокий, старающийся держаться прямо, будто выпускник Итона, которого несколько лет перед этим муштровали в закрытой школе для мальчиков. И все равно сутулящийся плечами – это при выгнутой-то пояснице. Смешно. И трогательно.
- В местах, откуда я родом, - размеренно и серьезно начал Имс, приваливаясь боком к подлокотнику, - настойчивые попытки казаться умнее, чем ты есть, считаются нелепыми и плебейскими. Это разница менталитетов, Артур, и я принимаю тот факт, что там, где ты вырос, без назойливой самопрезентации не обойтись. Поэтому я не задаю нетактичных вопросов. Это тоже часть менталитета.
Артур на секунду замер, а потом со вздохом присел на корточки, рассыпая листки прямо на пол.
- Нет, - сказал он расстроено. – Ничего не получается.
- Почему? – спросили за спиной. – Что не так?
- Все не так, - сказал Артур, тяжело поднялся и побрел куда-то прочь из поля зрения Имса.
- Ты рано опускаешь руки, - сказал незнакомый голос, и Имс хотел обернуться, но ничего не получалось. Он будто прирос к креслу, паршивой подделке под Чиппендейла, и не мог даже пошевелиться. Ему было досадно и как-то неприятно пусто внутри.
- Чем раньше опустишь руки, тем быстрее протянешь ноги, - пробормотал он себе под нос.
- Слышишь! – с явным торжеством произнес все тот же голос.
- Фальшивка, - устало сказал невидимый Артур. – Просто фальшивка.
- О да, особенно ваш Чиппендейл, - хмыкнул Имс, чувствуя, как внутренняя пустота наполняется раздражением и азартом. – Артур, кто ваш архитектор? Где твой хваленый утонченный вкус? Что это за дешевка вокруг, в которую ты меня засунул? Не мог придумать ничего лучше?
- Имс? - осторожно позвал его Артур.
- Да, милый? – отозвался Имс, стараясь, чтобы раздражение не перехлестнуло остатки здравомыслия. – Может, покажешься мне на глаза? Чего ты боишься?
- Я… - начал Артур и тут же охнул, как от боли. И пропал – Имс очень отчетливо почувствовал это.
- Что же это такое-то… - пробормотал Имс, пытаясь дернуться, оглянуться. Перед глазами плыло, комната – номер явно недешевого отеля – расплывалась, искажались пропорции, бугрились неприятными опалесцирующими желваками, будто наполненными изнутри какой-то жидкой дрянью, вроде гноя. Имса передернуло от омерзения.
- Артур! – крикнул он, надсаживаясь и ясно понимая, что все его потуги бесполезны.
- Время, совсем нет времени… - прошелестело у него над ухом, и тут же надвинулась чернота.

- Выпьешь что-нибудь? – спросил Крис, оборачиваясь от бара. Том с сомнением пожал плечами.
- Колу, пожалуй. – он покрутил головой, разглядывая комнату. Никогда еще не был у Нолана в гостях и даже не предполагал, что такой случай когда-нибудь представится. Крис, в конце концов, не из тех людей, кто заводит панибратские отношения на работе. Нет, вместе потусоваться после особенно тяжелых съемок, поболтать с актерами и стаффом, устроить вечеринку – все как у людей, но приглашать к себе домой – это, определенно, новый уровень интимности, который Том не особенно знал, как воспринимать. Интересный мужик этот Нолан, очень интересный.
Он рассеянно наблюдал, как Крис мешает себе джин с тоником, как уверенно и расслабленно двигается, и невольно расслаблялся сам, откидывался на спинку дивана, благодарно кивал и тянулся за стаканом с колой, чувствуя знакомое ощущение в теле.
- Как твоя подготовка? – спросил Крис, усаживаясь напротив. Том покивал, отпивая колы.
- По плану, - сказал он уверенно, задрал рукав майки и напряг бицепс, демонстрируя. – К съемкам все будет в лучшем виде.
- Отлично, - удовлетворенно опустил ресницы Крис и немного наклонил голову, будто бы собираясь с мыслями. – Я хотел поговорить о другом.
Том кивнул, отставляя стакан. Никакой опасности для себя – своей роли, своих планов или денег он не чувствовал, хотя Нолан явно нервничал. С чего бы?
Крис поднял голову, глядя на него ставшими вдруг яркими глазами.
- У меня есть идея. Тебя она касается напрямую, так что первым делом я решил поговорить с тобой. Ну и, ты понимаешь…
- Конечно, - заверил его Том, поднимая ладонь. – Я вообще не пиздлив в этом плане. В чем другом – да, но тут буду молчать как рыба.
- Хорошо, - улыбнулся Крис и решительно сказал. – Я собираюсь сделать продолжение «Начала».
Том невольно нахмурился, но Крис уже продолжал:
- И в этом продолжении твоему персонажу отводится главная роль.
- Фильм про Имса? – неверяще усмехнулся Том. – Целый фильм про Имса? Офигеть.
- Именно так, - подтвердил Крис, глядя на него испытующе.
- Офигеть, - повторил Том и сглотнул. Хорошо, что можно будет использовать оставшиеся наработки, пронеслось в голове. И эти блядские сны – это кстати, да, очень кстати, что они продолжаются. Не отпускает роль, подсознание что-то чуяло, наверняка. Я, сука, форменный пророк... И как же круто, можно будет сделать полноценного чувачка, он и так-то получился довольно убедительным, но целый фильм… Вау.
Он жадно облизнулся и наклонился вперед.
- Что за сюжет?
- А тебе нравится идея, да? – рассмеялся Крис. – Я могу на тебя рассчитывать?
- Без вопросов, - кивнул Том. – Рассказывай.
И Крис начинает рассказывать, сначала задумчиво, неторопливо, будто прислушиваясь к собственным словам, пытаясь оценить со стороны производимое ими впечатление, а потом увлекается и придвигается ближе, начинает чертить пальцем на стеклянной поверхности журнального столика какие-то схемы, объяснять, отвечать на вопросы Тома. Время от времени Том его перебивает и начинает говорить сам, и Крис откидывается на стуле, сложив руки на груди, и внимательно смотрит и слушает, а потом перебивает тоже, и они спорят, и потом кто-то сдается, не обязательно Том, и за это, и вообще за все Том сейчас просто обожает Нолана, расцеловать его готов его в этот момент, когда от азарта и предвосхищения ломит в груди и сбивается дыхание.
Минут через сорок они выдохлись, Том оглушено помотал головой и жалобно спросил.
- Можно, я закурю?
- Я, пожалуй, тоже закурю, - задумчиво сказал Крис, постукивая пальцами по столику и глядя куда-то мимо Тома.
Офигеть, в который раз подумал Том, но на этот раз ничего не сказал вслух, просто достал пачку и протянул Крису вместе с зажигалкой.

Все началось с того, что Кобб наотрез отказался заниматься впредь преступной деятельностью и открыл собственную клинику, где с помощью срежессированных снов вправлял мозги всяким трудным подросткам, не совсем безнадежным преступникам и просто нервным и неуверенным в себе гражданам. Удовольствие было не из дешевых, и на Кобба работал целый штат профессиональных психологов, архитекторов, имитаторов и прочего полезного народа. Ариадна, ясное дело, подрабатывала у него, но удаленно, потому что ей надо было все-таки закончить образование, а мотаться из Парижа в штаты регулярно – довольно сомнительное и недешевое удовольствие.
Имс и Артур поначалу тоже попаслись рядом, но потом Имсу стало скучно и тошно, и они приняли предложение мистера Сайто. О, этот мистер Сайто!.. Поболтавшись в лимбе и едва не свихнувшись, дедушка неожиданно проникся идеей сонного бизнеса по полной и открыл свой собственный проект. Управляемые боевые проекции. Артуру и Имсу предстояло разработать принцип и опробовать его на практике. Со всесторонней поддержкой со стороны нанимателя. Большие деньги, даже больше, чем можно было бы заработать на разовых заказах.
Сначала это были просто зависимые от сознания извлекателей проекции, потому что – ну какого черта? Извлекатели приходят в чужое подсознание голыми и босыми, и клиент давит их своим подсознанием как хочет. С этим давно надо было что-то делать, только никто не разрабатывал тему централизованно, это же нелегальный бизнес, у каждого свои секреты, каждый пытался придумать что-то свое, но в большинстве случаев извлекатели работали по старинке, надеясь на личную изворотливость, тренированность и быстроту реакции. Ну и воображение, конечно же. Только что может сделать воображение против сотни взбудораженных проекций? Разве что бомбу на них сбросить и сдохнуть с ними вместе.
Теперь все было иначе. Теперь извлекатели шли на чужое подсознание с собственной армией под боком. Умненькие проекции, хитренькие проекции, вооруженные по последнему слову техники. Теперь в снах разворачивались самые натуральные битвы – учитывая то, что все чаще стали попадаться клиенты с милитаризированным подсознанием, это было как нельзя более кстати. Прогресс, как и всегда во время войн, шел семимильными шагами, и первым шагом этого прогресса стали виртуальные роботы-солдаты.
А потом параноику Артуру пришла в голову эта идея. Проекции должны быть независимыми. Боты. Управляемые программы. Никакого риска для извлекателей, никаких утомительных смертей на каждом из уровней, никакой опасности провалиться ненароком в лимб. Никакой дурацкой самодеятельности, только высокий профессионализм операторов и высочайший – разработчиков. Запустить в подсознание объекта троянского коня, червя, шпионскую программу – и дождаться результатов. Отличная мысль, и им пришлось довольно много попотеть, ее реализуя.
Проблема – хотя, на тот момент это совсем не выглядело проблемой, - заключалась в том, что такое решение идеи предполагало наличие монитора. Буфера. Человека, которого погружали в сон до нужного уровня и потом через него уже запускали в сознание объекта ботов. Операторам было необходимо следить за работой вирусных программ, чтобы при необходимости корректировать их программу – сразу создать совершенную программу невозможно, это вам скажет любой программист. А следить со стороны за ботами, погружаемыми на второй, третий уровень и глубже, было не так уж и удобно из-за разницы в течении времени. Пока операторы хлопали глазами и пытались сообразить, что происходит, глупая шпионская программа зависала на неожиданном препятствии и проваливала все задание еще до того, как кто-то успевал вмешаться. Поэтому приходилось использовать буфер – человека, который путем хитрых манипуляций синхронизировал течение времени на разных уровнях сна.
По идее это было совершенно безопасно. И даже на практике тоже никаких особенных накладок не возникало. Монитор просто погружался в сон, и операторы использовали его подсознание для своих загадочных дел. Самое смешное, что техника была полностью отработана, вылизана и не давала осечек. Решение начало активно использоваться не только в лабораторных условиях, но и для настоящих боевых дел. Вот только когда Артуру с Имсом в очередной раз стало скучно, и они решили выйти на заработки, пощекотать себе нервы в свободное от теоретических и стерильно безопасных изысканий время, случилось непредвиденное: Имс, работавший буфером, утонул. Артур не отследил момента, когда мирно спящий Имс ни с того, ни с сего начал погружаться все глубже и глубже, и работавший вторым оператором Патрик тоже ничего не заметил, а когда до них дошло, было уже слишком поздно. Имс был в глубокой коме, он был в чертовом лимбе, и достать его оттуда не было никакой возможности.
Врачи в клинике, куда поместили Имса, сказали, что мозговая деятельность у пациента отсутствует в принципе. Кобб по телефону выразил опасение, что за то время, пока Артур с Патриком возились, а потом тащили Имса в больницу, тот успел прожить в своем подсознании лет сто и спокойно умереть от старости. Такое случалось, и нередко – кто-то съезжал с катушек и становился бессмертным безумцем, а кто-то инстинктивно выстраивал в лимбе точную копию привычного мира и, как тот же Сайто, старался протянуть подольше в надежде, что за ним придут и вытащат. Отсутствие каких-либо признаков жизни говорило за второй вариант. И Артур просто не успел.
Но Артур бы не был Артуром, если бы сдался за здорово живешь. Он организовал перевозку Имса в клинику Кобба и ставил раком всех его психологов, архитекторов, имитаторов и прочих, пока они не придумали решения. Имс не осознавал себя, но был жив. Его подсознание было выжженной пустыней, но оно существовало. Там не было черноты и пустоты, там просто уже не было Имса. А это значило, что Имса туда следовало внедрить. Как идею. Как маленькое зернышко, из которого снова вырастет полноценный Имс.
И все психологи, архитекторы, имитаторы и прочие начали работать. Начали строить на выжженной пустыне лимба целый мир, который вращался вокруг не осознающего себя, но живого Имса. Кирпичик за кирпичиком, день за днем, пока он не проснулся. Пока он не проснулся в своем лимбе, голенький и чистенький, без единого воспоминания, безо всяких представлений о том, что он из себя представляет и где он находится.
Маленькому Имсу показывали жизнь. Маленького Имса протаскивали по тем обрывочным воспоминаниям, что сохранились у тех, кто был с ним близок. К сожалению, о его детстве и юности ни у кого не было достоверных сведений, и они рисковали, позволяя Имсу самому моделировать ситуации, приобретать необходимый опыт, становиться личностью. Артур использовал новую технологию и сам неотлучно наблюдал за тем, как растет и меняется его напарник. Несколько месяцев почти весь штат клиники занимался только этим, тридцать лет Имс ввязывался в неприятности, принимал решения или спускал проблемы на тормозах, жил – под постоянным контролем операторов и друзей. И вот, наконец, наступил тот момент, когда бы новому Имсу следовало проснуться на самом деле, и все уже предвкушали этот момент… Но что-то пошло не так. Он отказался просыпаться. Отказался осознать то, что живет во сне…
- Почему, мать его? – с какой-то непонятной тоской спросил Том. – Медом ему там намазано что ли…
- Не знаю, - сдержанно сказал Крис, поднимаясь и снова залезая с головой в бар. – Может быть, ему слишком понравилась его новая жизнь и действительно намазано медом. Может быть, он просто понятия не имеет, что все может быть иначе. Проблема только в том, что чем дальше, тем меньше остается времени на то, чтобы его вытащить. Имс, как и любая личность, всеми силами старается стабилизироваться, зацепиться за окружающий его мир, понимаешь? Всякие приятные мелочи, серьезные жизненные привязанности. Пока ему было по большому счету плевать на окружающих, пока он не чувствовал себя успокоенным, пока не загадывал вперед – он мог бы отказаться и проснуться. Но ему уже за тридцать. Ему нужно быть уверенным в том, кто он, иначе он просто сойдет с ума.
- Дааа, - протянул Том, мотая головой. Как-то вся эта история сильно ударила его по мозгам. Уже третья сигарета, а колотит так, будто только что проснулся от кошмара.
- И что будет дальше? Его вытащат? Что они сделают, чтобы он проснулся?
Крис пожал плечами и виновато улыбнулся.
- Пока не знаю. Это только первый план сюжета. Обещаю, это не затянется на десять лет, но… Мне надо подумать.
- Ага, - пробормотал Том потерянно.
- И если у тебя возникнут какие-то идеи, я буду очень признателен…
- Ага, - повторил Том и закурил четвертую сигарету.
- Да это просто какая-то гребаная сага, - недоуменно сказал он, потирая бритый затылок.
- Угу, - сказал Крис, не глядя на него.
- И там будет маленький Имс и все такое прочее? – спросил Том. – Вся его жизнь?
- Точно.
- С ума сойти, - Том затянулся и откинулся на спинку дивана, невидяще уставившись в потолок. Крис молчал, задумчиво прихлебывая джин с тоником.
- Слушай, - вдруг сказал Том, поднимая голову и потрясенно глядя на Криса. – А Имс с Артуром… У них… ну, я имею в виду, это будет подразумеваться?
- Впрямую, конечно, об этом говориться не будет, - сказал Нолан.
- Ну да.
- Это не Кобб с женой все-таки.
- Ага.
- Все-таки мы хотим сделать кассовый фильм, а для чего-то вроде «Горбатой горы» у нас слишком мало экранного времени на страдания.
- Понятно. – Том покивал и затушил сигарету. – А с Джо ты еще не говорил?
- Погоди, тебя что-то в этом смущает?
- Не, - Том даже рассмеялся. – Это все очень… ну, логично. Собственно, мы так и думали. Ну и старались так… понимаешь, ненавязчиво намекнуть.
- Намек удался, - хмыкнул Крис, и Том ухмыльнулся.
- Можешь с ним сам поговорить, кстати. – неожиданно сказал Крис. – С Джозефом.
- А как насчет всей этой секретности и всего такого?
- Ну, я надеюсь, что Гордон-Левитт тоже, как ты выражаешься, не пиздлив.
Том задумчиво потер пальцем глаз и кивнул. Поговорить об этом точно стоило.
- Держи, - сказал Крис, кидая ему на колени фишку, судя по всему – из их реквизита. – Талисман на удачу.
- Спасибо, мистер Нолан, - вздохнул Том. У него этих талисманов уже – свое казино открывать можно.

Артур со скептическим видом огляделся по сторонам и повернулся к Имсу.
- Этого можно было ожидать, - заметил он с легким сарказмом, разводя руками. - Казино. В этом ты весь.
- Меня здесь нет даже частично, - усмехнулся Имс и прислонился к ломберному столику. - У кого тотем — игральная кость? Да не просто игральная кость, а шулерская. Подленькое изобретение.
- Фишки подделывать, конечно же, гораздо честней и благородней, - сдержанно ответил Артур, но Имс заметил, что тот сдерживает улыбку.
- Я вообще благородный бандит, - пожал плечами Имс. - Помогаю восстановить справедливость и баланс сил. Казино наживаются на бедных лохах.
- А ты делаешь лохами владельцев казино, - покачал головой Артур. Имс только пожал плечами, комментировать тут было нечего.
- Наше отличие в том, что я не пользуюсь тотемом для получения наживы, - сказал Артур, выкладывая на стол перед ним фишку.
Имс повертел ее в пальцах, задумчиво разглядывая.
- А я вообще не использую тотемов, - сказал он и положил фишку обратно. - Так что число наших отличий увеличивается.
- Иногда я задаюсь вопросом, - пробормотал Артур, глядя на него с непонятным выражением лица, - у нас вообще есть что-нибудь общее?..

- Я единственное, чего не понимаю, - сказал Том, наклоняясь к нему, - это почему бы им просто не… ну, не знаю, не выкинуть что-то этакое. Нарушающее логичность сна. Он бы сам понял, что спит. Там, вроде того же локомотива на городской улице.
Джозеф покачал головой, отпивая из своего стакана.
- Не пойдет. Это же подсознание. Глубинный уровень. Он просто воспримет это как само собой разумеющееся, и дальше будет жить в мире, где локомотивы разъезжают по улицам. Эта штука, - он постучал себя пальцем по виску, - очень пластична. Нолан правильно все рассчитал, Имс должен сам прийти к выводу, что он во сне.
- Как он, мать его, это сделает, - сокрушенно вздохнул Том и поболтал в стакане колу. Пузырьки оторвались от стеклянных стенок и рванули вверх маленькой лужицей пены. – Вот засада.
Джозеф пожал плечами.
- Крис что-нибудь придумает. Не переживай так. Лучше скажи, у нас будут сексуальные сцены? Мне надо заранее подготовиться к таким неожиданностям.
Том рассмеялся, пихая его в плечо.
- Только не говори, что не мечтаешь заняться со мной сексом, а то у меня будет тяжелая моральная травма.
- Аморальная у тебя травма будет, - фыркнул Джозеф. – Можно подумать, кругом так мало людей, которые хотят тебя трахнуть.
Том задрал брови, весело на него глядя.
- Понятия не имею, как-то не обращал внимания. Но я уже привык к мысли, что у нас с тобой роман. В конце концов об этом так часто говорят, что я уже сам поверил.
- Ты всегда веришь тому, что о тебе говорят?
- У меня такая профессия, милый.
- Впечатлительный неврастеник – это не профессия, дорогой, - в тон ему ответил Джозеф, и Том отмахнулся.
- Ничего не знаю насчет сексуальных сцен, но порыдать над моим бесчувственным телом тебе придется.
- Вот прям так и порыдать? С трудом представляю себе рыдающего Артура.
- Тренируй воображение, - вкрадчиво посоветовал Том, и рассмеялся, когда уже Джозеф пихнул его в плечо.
- Не рановато входишь в роль? Еще даже черновика сценария нет.
- Нормально, - рассеянно сказал он, прикуривая. – Я просто думаю… Ну ведь он живет. Пацану уже тридцать лет. Даже больше. У него наверняка там, во сне, любимый парень. Или девушка, жена. Родители. Друзья. Может, даже дети. Работа какая-то, не имитатор же он в конце концов, куда там ходить из лимба…
Он обернулся к Джозефу, болезненно прищуриваясь. Музыка стала вроде бы тише, и Том даже слышал свое сбитое как после пробежки дыхание.
- Он там счастлив. Даже если все кругом ненастоящее, для него-то – это единственная жизнь, которую он знает. Как он может бросить все и проснуться? Он старался, выживал, он что-то делал со своей жизнью, добивался чего-то. У него все – там, во сне. Ведь ему даже нечего вспомнить. Нет того, ради чего можно было бы все это, мать вашу, бросить…
Джозеф смотрел на него молча, сжав губы.
- Он ведь стал другим человеком, - медленно сказал Том. - Это больше не Имс. Он даже не помнит Артура. А Артур… он любил совсем другого человека. Может быть, если нет возможности вернуть воспоминания… Может быть, было бы правильней его оставить во сне?
- Может быть, - сказал Джозеф, помолчав. – Может быть Крис так и сделает, если не придумает ничего лучше.
- Какое блядское шоу Трумана, - вымученно улыбнулся Том, потирая лоб, и музыка с прежней силой заклокотала вокруг них.
Джозеф невесело хмыкнул.
- Да. Только Труман разрушил свое шоу, потому что хотел найти свою настоящую любовь.
- А что, если Имс уже нашел свою настоящую любовь, а?
- Это всего лишь проекция.
- Да какая к черту разница, Джо. Он ее любит.
- Или он выдумал себе любовь, примерил на себя чужие чувства, чужие страсти, хренов имитатор. Вжился в чужую жизнь и застрял, прежде чем кто-то успел глазом моргнуть. Скучно ему было без любви, сукиному сыну…
Том опустил голову, зажимая уши ладонями, упираясь локтями в стойку бара и глядя на стоящую перед носом пепельницу с дымящимся смятым окурком.

Всегда, с самого раннего детства мир вокруг был слишком медленным. Слишком упорядоченным, скучным, будто выстроенным по линеечке. Том никогда не мог спокойно делать положенные вещи, его колотило от бьющей через край энергии, которую не к чему было приложить. Он был пуст, он был скучен внутри и снаружи. И в этой пустоте и скучности было что-то неправильное, противоестественное. Он не мог устоять на месте, и понятия не имел, куда бежать. Он делал глупости, он пытался найти что-то... Том постоянно пытался найти себя, потому что с самого, мать его, детства понятия не имел, кто он. И ничего не помогало, ни выпивка, ни наркота, ни адреналин, ни телки, ни парни, это все было суррогатом, фальшивкой, которую можно принять за правду только обдолбанным до беспамятства. Помогало только одно — играть. Становиться кем-то настоящим, хоть на время. Жить настоящей жизнью, иметь настоящие цели, настоящих друзей, настоящих врагов, настоящую любовь или настоящую ненависть. Без разницы, только чувствовать что-то кроме иррационального ощущения неправильности, пустоты и фальши. Наверное, он просто был прирожденным актером, человеком без собственной личности, впитывающим в себя, как губка, все что угодно. Осатаневшие от страха и ненависти солдаты, деградировавшие до потери человеческого облика ублюдки, нелепые дурачки, самоуверенные козлы — каждая блядская роль отпечатывалась в нем, как в горячем воске, инфицируя сны, ломая голос и повадки, проступая стигматами на душе и теле. Он собирал себя из этого мусора, потому что больше было не из чего себя собрать, и все равно оставался никем, нелепым детищем Франкенштейна, старающимся ни о чем не задумываться, нигде надолго не оставаться и вообще поменьше быть.
Если бы Тому в его пятнадцать, двадцать, даже двадцать пять... Если бы ему сказали: парень, этот мир — сон. Пора просыпаться... Он бы даже не задумался. Он бы сказал: ну слава богу! Он бы сказал: я так и знал. И еще: сколько же можно вас дожидаться, медленные вы ублюдки.
Но ни в пятнадцать, ни в двадцать, ни в двадцать пять к Тому никто не пришел. И ему пришлось самому выбираться из всей этой задницы, в которую он себя засунул вместо того, чтобы расти и взрослеть как нормальный человек. Ему пришлось смириться с тем, что те жалкие огрызки, что болтаются у него внутри, - это и есть он настоящий. Пришлось остановить бег черт знает куда.
- Я беременна, - говорит Рэйчел, глядя на него огромными испуганными глазами, и Том впервые в жизни понимает, что это все — на самом деле.
- Господи, да он просто маленький ангел, - бормочет Том, таращась на своего новорожденного сына, и его горло пережимает от восторга, любви и волнения. Да, он знает, что новорожденные уродливы. Да, он знает, что сам выглядит сейчас как полный обсос — весь в слезах и соплях и с перекошенной мордой. Но ему срать на это все, потому что мир стал настоящим, он решил, что верит в него, и окружающая действительность тот час заиграла яркими красками. Стала, мать ее, действительностью, а не макетом из папье-маше, каким была всю его жизнь.
А потом пришла любовь. Настоящая, тяжелая и радостная, когда Том впервые осознал... или, может быть, вспомнил, что это такое — любить и ждать всю жизнь, чувствуя, как выгорают одна за другой эмоции, и все равно надеяться, что когда-нибудь, как-нибудь получится утолить эту тоску, эту ненависть к окружающему миру, который разделил и разлучил, запер в беспомощном унизительном положении, и кругом нет никого, никого, кто был бы по-настоящему дорог... Ждать до самой смерти, уже точно зная, что не дождешься, уже желая умереть, чтобы закончить эту бесполезную агонию, но все равно ждать...
Нет, конечно, он не мог вспомнить ничего такого. С Томом этого не происходило никогда. Это все было с Хитклифом, очередным моральным уродом в послужном списке, который разбередил в душе что-то такое, что до сих спало.
- Я люблю тебя, - говорит он Шарлотте, и она судорожно вздыхает, поднося руку к горлу.
- Выходи за меня, - говорит он годом позже и добавляет. - Пожалуйста.
Это все на самом деле, думает он каждый день, едва проснувшись. Это все имеет смысл. И это все охуительно прекрасно, даже если безумно тяжело. Я на самом деле люблю. Я на самом деле забочусь. Я на самом деле чувствую все эти штуки, которых никогда раньше не чувствовал.
- Мне кажется, что с тобой я способен на все, что угодно, - говорит Том задумчиво, и Шарлотта улыбается, треплет его по стриженому почти наголо затылку.
- Ты и правда способен на все, что угодно.
- Это потому что ты, - говорит Том, прижимаясь щекой к ее ладони, и она смотрит на него влюбленными глазами, ровно так, как он всегда мечтал, это ровно то, чего он всегда хотел, просто не знал или не помнил. Чтобы вот так смотреть в узкие карие глаза, а там — нежность. Там — упорная, твердая и горячая мягкость. Там — резкая, требовательная, без снисходительности и поблажек любовь.
- Мы будем вместе всегда-всегда, - говорит Том, и она кивает, и улыбается так, что на щеках появляются маленькие ямочки...
Может быть, он и правда слишком вжился в роль и перестал различать реальность и вымысел. Но даже если так — пошло оно все. Том счастлив. Впервые за сотню лет.

Проснулся Том в полнейшем раздрае. Слава богу, что на этот раз он не особо помнил, что ему снилось, но, судя по мокрой роже и заложенному носу, та еще дрянь. Что-то опять про Имса, про Артура, кажется, они кричали друг на друга, ругались, а потом Имс сказал что-то, гадость какую-то, наверное, потому что Артур побелел, замолчал и отвернулся. И ушел. А Имс остался один, и это было чудовищно, совершенно невыносимо.
- Я так скоро свихнусь, - сказал Том вслух, сидя на кровати и чувствуя, что подняться и одеться нет никаких сил. - Ну вот, я уже сам с собой разговариваю. Надо позвонить Шарлотте. И заткнуться.
Он уже почти было уговорил себя — не вслух — встать и найти телефон, и позвонить невесте, и пусть она скажет что-нибудь хорошее, она вообще в этом плане удивительная, и пусть они не всегда и во всем друг с другом согласны, но Том уверен, что никакие психоаналитики и прочие дармоеды по оказываемому эффекту не сравнятся с одной ее улыбкой и снисходительным «Бедный зайка, потерял лапку». Когда она так говорит, Том готов хоть пожизненно быть бедным зайкой без лапки, лишь бы улыбалась и трепала по волосам. А лапка — да хуй с ней. И без лапки зайки живут...
В общем, он уже почти собрался встать, как телефон зазвонил сам, и Тома подбросило с кровати, потому что это могла быть она, она!.. Но это оказалась нифига не она, а агент, которая распираемым от сенсационных новостей голосом сказала:
- Томми. Ты сидишь? Сядь, мальчик мой. Сядь. Потому что тебя хочет Джеймс Кэмерон.
- В каком смысле — хочет? - ужаснулся Том, садясь, и агент нетерпеливо вздохнула, сбавляя восторг до минимума.
- Ты там что, не проснулся? Кэмерон приглашает тебя на пробы. Главная роль. Охуенный кастинг. И ты среди этого — как брильянт в короне.
- Офигеть, - задумчиво сказал Том, и она тут же разозлилась:
- Кончай тупить. Съемки начнутся в ноябре следующего года. Пробы — через две недели. В почте у тебя книжка и кусок текста. Ты все равно сейчас ничерта не делаешь, кроме тренировок в качалке, вот разомни мозги немного, суперзлодей.
- Погоди-погоди, - взмолился Том. - Какая еще книжка? Что за фильм? Что за роль? Ты хоть в двух словах обрисуй.
Она вздохнула.
- Экранизация «Человека без лица» Бестера.
- Римейк, что ли? Гибсон же снимал...
- Это другой человек. Без другого лица. Вообще фантастика.
- Ааа... И чего? Что за роль?
- Богатенький ублюдок, который мочит своего папочку, а телепаты его ловят и ставят раком, устраивая ему в голове персональный конец света и полный трындец.
Том хрюкнул.
- Ну понятно, моя роль без вопросов...
- Какой разборчивый стал. Это, между прочим, классика. И это Кэмерон, а не какой-нибудь хуй в томате.
- Я понял...
- Это гарантированная касса, даже если кому на тебя посрать, на Кэмерона пойдут даже слепые.
- Да понял я. Просто смешно...
- Ты не смейся, ты иди почитай и подумай. Я гарантирую, тебе потом неделю кошмары сниться будут.
А вот это было бы кстати, совершенно некстати подумал Том. Лучше кошмары про людей без лица, которые могут привести к крутейшей работе у Кэмерона, чем этот бесконечный пиздец про Имса. Он чувствовал, что просто физически уже не может думать про подсунутый Ноланом сюжет, ему уже орать просто хотелось и начинались рвотные спазмы от одной мысли, что вся эта фигня вокруг может быть просто-напросто каким-то нелепым сном.
Книгу он читал весь день, зависнув у монитора ноутбука. Пару раз ему кто-то звонил, и Том отвечал, но вряд ли бы вспомнил, с кем и о чем он говорил. Один раз ему захотелось попить, он пошел на кухню за водой и затупил там на несколько минут, бессмысленно глядя в окно и шевеля губами. Есть ему за весь день так и не захотелось.
А ближе к вечеру Тому стало страшно. Последние страницы он дочитывал, вцепившись пальцами в виски, его мелко потряхивало, ладони вспотели и глазам уже было больно. Закрыв файл, он несколько минут сидел, зажмурившись, а потом поднялся и открыл окно настежь, навалился всем телом на подоконник, выглядывая на улицу, жадно шаря взглядом по знакомым окрестностям.
Было прохладно, солнце уже садилось за высотные дома, и неожиданно Том подумал, что с горизонтом творится какая-то фигня. И вроде бы он стал ближе. А домов – гораздо меньше, чем раньше. И солнце – оно никогда не бывало такого цвета на закате, оно ведь должно было покраснеть, верно? А не сиять как новая лампочка резким белым светом. Том с усилием перевел дыхание, уже собираясь закрыть окно, и тут его взгляд зацепился за вывеску кафе напротив. «Demolished» - сияло ночным ярким неоном прямо перед глазами.
- Я не хочу, - сказал он сипло, отшатываясь от окна. – Идите вы нахер, я не хочу…
Ему казалось, что он совершает какие-то осмысленные действия, что-то очень нужное он делает, что-то необходимое как воздух, но на самом деле он просто метался по квартире, хватаясь за мебель, ноутбук, одежду, - трогая, ощупывая привычные вещи, и с каждой секундой ощущение реальности уплывало все дальше, сменяясь зыбким, колышущимся маревом. В конце концов Том вцепился в телефон, набирая знакомый номер, и прижал трубку к уху, кусая губу и зажмуриваясь, чтобы не видеть плывущей перед глазами комнаты.
- Рэйчел, - сказал он, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и сдержанно весело, привычно. – Привет. Как у вас дела, как Луи?
- Что? – спросил его незнакомый голос после паузы.
- Я неправильно набрал номер, - пробормотал Том и нажал отбой. Ощущения были как во сне, как в самом жутком кошмаре, который когда-либо ему снился.
- Неправильно набрал номер, - сказал он сам себе, чтобы успокоиться, но голос звучал так жалко и испуганно, что стало только хуже.
- Я напился, - сказал он беззвучно. – Наширялся какой-то паленой хренью. Поэтому все так.
Он помолчал, не открывая глаз, стараясь успокоить дыхание. Потом он наугад протянул трясущуюся руку, и пальцы наткнулись на бутылку. Том погладил скользкое горлышко, втянул знакомый запах.
Хуже уже не будет, с каким-то трусливым облегчением подумал Том, и тут же стал себе настолько противен, что бутылка выскользнула из рук и куда-то мягко упала, исчезла, просто пропала, мать ее. Ну и ладно. Это все сон. Вот в чем дело. Том сидит во сне и боится открыть глаза, придурок, потому что начитался всякой страшной ерунды и думает, что сходит с ума. А никто с ума не сходит. Все нормально. Нормально все. Просто нужно проснуться…
- Только одна маленькая проверка, окей? – он пару секунд подержал в ладонях телефонную трубку, а потом медленно, очень тщательно набрал номер.
- Да, - отозвался через несколько гудков родной голос, и Том едва не заплакал от счастья.
- Шарлотта, - сказал он нежно. – Милая. Это я.
- Кто – я? – весело спросила Шарлотта.
- Том, - сказал он упавшим голосом. – Это я, Том.
- Извини, Том, - сказала она с сожалением. – У меня не записан твой номер, и я… Том Майерс?
- Неправильно набрал номер, - глухо сказал Том и выпустил телефон из рук.
Внутри все тряслось и сжималось в комок до дикой боли, когда он открыл глаза и оказался в непроглядной темноте, и сказал медленно:
- Ладно. И что дальше? Я все понял, да. Дальше-то что, вашу мать?!..

Они стояли полукругом у больничной койки. Что-то гадко пищало, в изголовье стояли раскоряки капельниц и воняло тут отвратительно, как воняет в любых, даже самых лучших и чистых больницах – беспомощностью и близкой смертью. А они стояли вокруг кровати и срались. Как всегда.
- Мы пытались использовать точку отсчета, - говорил один отрывисто, будто нехотя. – Мы сделали все, чтобы ее внедрить, но он никак не реагирует. Он ее просто не замечает.
- Потому что он не знает, как ее использовать, - рассудительно отвечал второй.
- Это было вашей задачей, мистер Нолан, сделать так, чтобы он знал, как ее использовать, - тут же дернулся третий. – Это ваша работа, какой вы к черту психолог, если не можете…
- Артур, - предостерегающе начал первый, но третий его перебил, с ненавистью глядя на второго.
- Это было единственным способом его вернуть. Все ваши идиотские психодрамы не стоят ничего, если он просто не хочет…
- Мы сделали слишком качественный и комфортный мир…
- Это он сам сделал свой мир слишком качественным и комфортным, - вмешался четвертый – женщина. – Вы упустили момент, Крис, и теперь вы должны придумать новый способ...
- Я ведь объяснял, - устало сказал второй. - Он не был готов раньше. Точка отсчета не сработает, если попадет на сырую почву...
- Она и так не сработала. Ни на какой почве. Это значит, что…
- Это значит, что мы оставим его в покое, - твердо сказал третий. – Он живет своей жизнью, он счастлив и доволен, и… Пусть он проживет ее хорошо, - закончил он тихо.
- Артур, - вздохнула женщина. – Мне так жаль.
Второй вздохнул, качая головой, развел руками. Первый цепко оглядел всех присутствующих.
- Все согласны? Оставляем его там?
- Это решать Артуру, - негромко сказала женщина, но первый мотнул головой.
- Это решать нам всем. Мы долго работали вместе, мы потратили чертову прорву усилий…
- Может быть, кто-нибудь поинтересуется моим мнением? - спросил Том.
Они оборачивались медленно, очень медленно, как во сне, как в густом вязком кошмаре. Наверное, это и был сон. Кобб – в закатанной до локтей рубашке, с упрямой складкой между бровей, тяжелым упорным взглядом. Ариадна - маленькая и хорошенькая, как птичка с приоткрытым клювиком. Нолан - точно такой, каким Том его помнил, только сейчас явно едва стоящий на ногах от усталости.
И Артур. Честно говоря, Том был не очень уверен, что это Артур. Щетина, не самая свежая рубашка, воспаленные глаза…
Том очень много хотел сказать им всем. О том, что они сломали ему жизнь. О том, что они чуть не свели его с ума. О том, что они отобрали у него самое ценное, единственное, ради чего он жил: его сына и его невесту.
Наверное, он даже не так хотел обо всем этом говорить, как хотел драться. Бить по этим наглым самодовольным рожам, выбить из этих ублюдков дух, чтобы они не смели, чтобы им даже в голову не пришло больше никогда вот так вот стоять и обсуждать, будто они хреновы демиурги, наблюдающие за жизнью Тома как за каким-то подопытным животным…
Но Артур, совершенно не похожий ни на Артура, ни на Джозефа, смотрел на него с таким отчаяньем и надеждой, что Том понял, что не чувствует почти никакой ненависти. Только усталость и уже почти забытую пустоту.
- Вы разрушили все, что у меня было, - сказал он, обводя их взглядом. – А теперь потрудитесь вернуть мне мое. Мне посрать, как вы это сделаете, но вы сделаете это немедленно.
Кобб с Ноланом переглянулись, а Артур, не отрывая от него взгляда, шагнул навстречу и протянул Тому ладонь. На ладони лежала красная фишка из казино.

Имсу не нужен тотем, он всегда точно знает, где находится – во сне или в реальности. Есть у него такое замечательное свойство и не менее замечательное недоумение в адрес тех, кто таким свойством не обладает. Правда, у него другие проблемы, и чтобы этих проблем избежать, ему нужен... Нужно что-то, что напомнит ему, кто он. Имс ни разу не терялся во сне. А вот опасность потерять себя – другое дело, на его вкус более неприятное. Поэтому – фишка. Напоминание о точке отсчета. Напоминание о себе – как запаянный в красную глину код ДНК, состояние тела и разума, восприятия - здесь и сейчас.
- Все так же промышляешь по мелочи? – интересуется Кобб, разглядывая фишку.
- Отвали, - советует Имс и отбирает фишку, кончиками пальцев считывая, запоминая ощущения… или – записывая ощущения на эту чертову фишку. Тяжелая, душная жара, рассыпанный в воздухе запах – пряности, пот и алкоголь, старое тряпье, готовящаяся прямо на улице еда, близкое, пахнущее горечью море. Многоголосый гомон, яркое солнце, перекатывающиеся в горсти орешки, и как липнет к спине влажная рубашка, как скрипит под ногами дощатый пол – все, все. Все, что понадобится, если Кобб пришел не с пустыми руками. А он точно пришел не с пустыми руками, судя по следующему вопросу, который Доминик задает вкрадчивым, почти заискивающим тоном, пытаясь заглянуть в глаза:
- А как насчет работы во сне?
- Как угодно, - говорит Имс, и на лице Кобба мелькает выражение облегчения – ему нужен не просто вор, способный вытащить кошелек из кармана или секретную мысль из сонного сейфа, ему нужен имитатор. Много кому нужен имитатор, но мало кто толком знает, что это за работа, и на что способен имитатор в настоящем деле. Кобб знает, и поэтому Имс кладет фишку в карман, и с этого момента становится очень внимательным. И очень жадным.
- Ты можешь не ерзать постоянно? – спрашивает его Артур во время подготовки к их первому делу. Он очень нервный, наш Артур, он раздражается каждый раз, когда Имс оказывается поблизости. Имс только пожимает плечами и отсаживается подальше.
- Просто удивительно, сколько может съесть один единственный вор средней руки, - мрачно говорит Артур, когда они сидят в ресторане во время второго совместного извлечения. Объект - за соседним столиком с миниатюрной брюнеточкой, которую Имс заменит тотчас, как объект отлучится в сортир, где его уже поджидает Доминик со своими иголками.
- Смотри в свою тарелку, - рассеянно бормочет Имс, коротко и цепко оглядывая девушку исподлобья.
- У тебя что, тремор? – не выдерживает Артур в третий раз, с почти открытым бешенством глядя на то, как Имс теребит в пальцах карандаш. – Абстинентный синдром? Ты можешь хоть секунду посидеть спокойно, ничего вокруг не щупая?
- Конечно, мамочка, - смиренно говорит Имс, прилежно складывая руки на столе, и Кобб прыскает, опуская голову, а Нэш отворачивается, чтобы Артур не видел его улыбки. Артур смотрит на Имса почти с ненавистью, и Имс думает, что с удовольствием бы вломил этому сопляку промеж ушей, чтобы не совался туда, где ничего не понимает.
Впрочем, после этого Артур успокаивается: то ли сам понял, что выглядит глупо со своими претензиями, то ли Доминик с ним поговорил. Тогда еще Коббу было дело до их внутренних неурядиц. Тогда он еще изображал из себя успешного руководителя их маленькой группы профессионалов и считал обязательным проводить воспитательную работу.
Сейчас старина Кобб похож на джанки, которого не интересует ничего, кроме возможности заработать, получить дозу хрустящих зеленых бумажек, пускай даже и ценой своей шкуры. Он говорит что-то о том, будто ему надо обеспечить будущее своих детей, будто бы деньги – это единственное, что он может теперь им дать. Имс смотрит на него так же внимательно, как и на весь мир вокруг, и видит только одно – желание откупиться от зашкаливающего чувства вины и готовность угробить и себя, и окружающих в погоне за облегчением. При взгляде в страдающие, жалобные, льстивые, жестокие глаза Доминика у Имса не возникает никакого желания влезать во все это дерьмо. Парень опасен, реально опасен, у него сорвало тормоза и он готов на все, а это не тот формат психов, которые нравятся Имсу. Если бы не тот позорный факт, что наивный Артур все еще держится за эту развалину, если бы не второй позорный факт, что Имсу совсем не хочется, чтобы Артур влетел вместе с Коббом без нормальной страховки – если бы не эти позорные факты, Имс бы и не подумал соглашаться. Может быть, подделка фишек – это игра по маленькой, но Имсу совсем не улыбается просаживать весь капитал в погоне за мифическим шансом сорвать банк. Имс не любит рисковать по-крупному, и только поэтому до сих пор жив, здоров и вполне обеспечен.
Но сейчас он говорит себе, что ему нужна эта работа. Хотя бы для того, чтобы иметь возможность спланировать все самому, и спланировать так, чтобы не влететь и не позволить влететь Артуру. На Кобба ему уже по большому счету наплевать, это конченный человек, и он, возможно, даже был не против, если бы Доминика сейчас достали агенты Кобол Инжиниринг.
- Мистер Имс, - говорит Артур, и уголки его губ вздрагивают в сдерживаемой улыбке.
- Артур, - слегка наклоняет голову Имс, выпрямляясь, не отказывая себе в удовольствии стать на секунду тем, на кого у Артура срабатывает рефлекс, как у хорошей охотничьей собаки при виде дичи. Артур любит элегантных, уверенных денди, он сам пытается быть таким, и для человека, не наделенного талантом имитатора, справляется не так уж плохо. Только Имс все равно видит его настоящую сущность, возможно, именно это в нем и раздражает Артура так сильно. А может быть и нет.
Как он и предполагал, дела у Кобба идут паршиво. Может быть, в таком инвалидном составе эта компания и способна на мелкое воровство идей, но настоящее дело им явно не по зубам. И Имс принимается за работу, тщательно изучая материал, разрабатывая план внедрения, старательно играя роль исполнительного сотрудника, заглядывающего Доминику в рот. И между делом ненавязчиво раздражая Артура, чтобы отвлечь его от того, что происходит на самом деле. Пускай думает, будто Имс выделывается перед Коббом, как первоклассник перед учителем, чтобы затмить его, принизить его организаторские способности и подчеркнуть – да, это очень удачно найденное больное место нашего Артура – недостаток воображения. Маленькое соревнование должно хорошо стимулировать самолюбивого Артура, а чем тщательней координатор будет выполнять свою часть работы, тем выше вероятность того, что они закроют дело без существенных потерь. На Кобба Имс особо не рассчитывает. Доминик слишком глубоко завяз, и вытащить его может только чудо. Или маленькая мисс Париж с комплексом супер-женщины и повадками кустарного психолога.
Только оказывается, что и Имс перегнул палку, подстегивая Артура, и Кобб выкинул такой самоубийственный финт, которого Имс предсказать не смог. Артур пропускает в биографии объекта одну очень существенную деталь, а Кобб загоняет их всех в безвыходное и чертовски опасное положение.
Не надо было связываться с маньяком, говорит себе Имс и тут же выкидывает эту мысль из головы, как бесполезную.
После первого перевоплощения он касается пальцами фишки, возвращаясь, вспоминая себя заново, и в ноздри ударяет горячий влажный воздух острова войны, перед глазами в долю секунды проносятся последние месяцы с зафиксированной точки отсчета. И Имс понимает, что все в порядке, даже если все совсем не в порядке. Он готов идти дальше.
На втором уровне приходится перевоплощаться сходу, это довольно болезненно, но забавно. Особенно забавно краем глаза замечать, как жадно разглядывает его сидящий с девушкой в холле отеля Артур. Это, пожалуй, еще одна отличительная черта нашего координатора: он любит первоклассных специалистов. Его завораживает отлично выполненная работа. А, может быть, ему просто нравятся жгучие блондинки с большой грудью и глупым выражением лица. Если так, то Имс надеется, что эта маленькая демонстрация произведет на Артура должное впечатление. Жаль, что следующий уровень придется создавать Имсу, он бы не отказался погрузиться в мир, переполненный эротическими символами и фантазиями Артура так же, как первый оказался переполнен выпитым Юсуфом халявным шампанским.
Перевоплощаясь в очередной раз, Имс не может сдержать улыбки – все в этом сне подчинено эстетическим предпочтениям Артура, и на нем оказывается строгая черная рубашка со сдержанным восточным орнаментом на воротнике и манжетах. Внимание к деталям и деликатность во всем, что не касается открытого противостояния – вот что любит в Артуре Имс. Он предпочитает не задумываться над тем, как это отразится на его собственном сне.
- Охрана не оставит тебя в покое, - говорит он, закатывая рукав. Я не оставлю тебя в покое, говорит он без слов, и Артур осторожно касается его, аккуратно и точно вгоняя иглу в вену, усмехаясь понимающе.
- Я устрою им веселую погоню, - говорит он тем особенным голосом, от которого у Имса волосы на загривке становятся дыбом. Это звучит как откровенное обещание, и Имс улыбается, только сейчас понимая, как на самом деле все изменилось, как изменился Артур, и как он сам изменился. Может быть, сейчас стоило бы коснуться фишки, убедиться в том, что это на самом деле он, что не просочилось в его личность никаких посторонних влияний, но…
- Только возвращайся к выбросу, - просит он, закрывая глаза. Не дай им себя поймать, не дай себя утянуть в лимб, продержись. Развлекись по полной в своем идеальном отеле, наваляй этим уродам. Держи нас как следует, потому что без тебя мы отсюда не выберемся. А потом я вернусь, и мы, может быть, наконец поговорим обо всем начистоту.
- Сладких снов, мистер Имс, - говорит Артур, тяжело опираясь на его грудь, чтобы подняться. И на секунду Имсу хочется плюнуть на все и остаться тут. И все равно, что там выйдет у Кобба с Сайто, чем закончится внедрение, получит ли маленький Фишер свое отпущение грехов и любовь сволочного папочки. Только секунда проходит быстро – тут, на втором уровне, в несколько раз быстрей, чем в реальной жизни, - и Имс засыпает снова, отправляясь туда, где еще никогда не был.
Когда больное подсознание Кобба устраивает им подлянку, Имс не испытывает ничего, кроме легкого опустошения. Красивая идея, красивое исполнение, но Доминик лоханулся, чего и следовало ожидать, и им пора возвращаться ни с чем. Я ни о чем не жалею – гремит надвигающейся снежной лавиной, Имс немного зол на себя, потому что думает теперь только о том, что Артуру там, наверное, нелегко. И ни о чем не жалеет. Потому что ему не о чем жалеть, у него нет в прошлом ничего слишком ценного. В конце концов, решая семейные проблемы Роберта Фишера, невозможно решить свои собственные. Это все сублимация, все, что происходит во сне – это сублимация, а свои разногласия с семьей Имс решил давно и сам. В настоящей жизни. И теперь все ценное для него только в будущем. Хотя, надо признать, что смотреть на плачущего у постели отца Фишера жгуче приятно. Наверное, и в сублимации есть свой смысл. Главное, не увлекаться. Не провалиться в эту кроличью нору насовсем.
- Он вернется, - убежденно говорит Ариадна, когда они просыпаются в салоне самолета.
Черта с два, думает Имс и бросает искоса взгляд на Артура. Тот смотрит на него в упор, отчаянно, тяжело, и Имсу хочется как-то оправдаться за то, что он не уберег Доминика. Его, артурова Доминика. Сам Артур, Имс уверен, полез бы за Коббом даже в лимб, вытянул бы его оттуда за шкирку, как нашкодившего щенка, и приволок обратно. Он отворачивается и запускает руку в карман, но почему-то прикосновение к фишке не помогает, и он продолжает чувствовать себя нелепо виноватым и непривычно уязвленным еще несколько минут, пока наконец Кобб и Сайто не открывают глаза.
- Кажется, я лишился босса и прибыльной работы, - весело говорит Артур, подходя и ставя свой чемодан на его тележку.
- Не представляешь, как я этому рад, - отвечает Имс, трогаясь с места. Артур хмурится.
- Это что, ревность? – спрашивает он с легким сарказмом.
- Ага, - легко говорит Имс, толкая тележку перед собой. Артур вскидывает брови и отворачивается, но идет рядом.
- У тебя есть какие-нибудь дела в Штатах? – интересуется Имс.
- Нет, но в Кению я не поеду, - быстро говорит Артур. – Кобол меня до сих пор ищет.
- Как насчет Лондона?
- Звучит неплохо. – судя по голосу, Артур улыбается. Имс вывозит тележку за стеклянные двери аэропорта, останавливается и роется в кармане. Чертова фишка скользит по шелковой подкладке и не дается в пальцы. Наконец поймав упорный кругляш, Имс не глядя швыряет его в урну. Эта история окончилась, теперь нужна новая точка отсчета. Он находит руку Артура и сжимает ее, пробегаясь пальцами по горячей сухой ладони.
- Может, сначала сядем в такси? - усмехается Артур.
- Конечно, - кивает Имс и оборачивается к остановке, забитой желтыми кэбами…

- О, Господи, - сказал кто-то над ухом, и он судорожно выдохнул, открывая глаза.
- О, Господи, - повторил Артур, жадно заглядывая ему в лицо. – Сработало.
- Я тут, - хрипло выдавил Имс, пытаясь проморгаться.
- Сукин ты сын, - выдохнул Артур, качая головой. – Это ты? В самом деле ты?
Имс облизал пересохшие губы и сглотнул.
- У меня не так много вариантов ответа, дорогой, - пробормотал он через силу.
Артур рассмеялся, и тут же его лицо пропало, и на Имса надвинулась озабоченная физиономия Кобба.
- Что ты помнишь? Когда ты избавился от фишки?
- В аэропорту, - выдохнул он, прикрывая глаза. – После дела Фишера.
Тело ломило от слабости, разговаривать было невыносимо тяжело.
- Черт, - сказал где-то вдалеке голос Артура. Имсу показалось, что он звучал почти отчаянно.
- Ничего страшного, - сказал кто-то утешающим тоном. – Он наверстает. Со временем…
- Большая удача, что вообще удалось его вытащить. – это уже Кобб.
- Да, конечно…
- Стоп, - сказал Имс, не открывая глаз. – У меня только один вопрос. И этого я сам не вспомню. Как меня, черт возьми, зовут?
Над ним кто-то потрясенно вздохнул, кто-то неверяще рассмеялся.
- Том, - сказал Артур таким ласковым голосом, которого Имс никогда в жизни не слышал. – Тебя зовут Томас.
- Отлично, - сказал Имс с облегчением и открыл глаза, с трудом фокусируясь. – А теперь, милый, дай мне руку.
- Что?..
- Возьми меня за руку, Артур.
Прикосновение было почти болезненным, но Имс изо всех сил вцепился в ладонь Артура, жадно проводя пальцами по линии жизни, обхватывая запястье. И новая волна воспоминаний накрыла его с головой.

@темы: fanfic: rus, PG-13

---

[Cornelia]

Название: На берегах души моей
Автор:  Cornelia, беты так и нету =(
Пейринг: Артур\fem!Имс (не блондинка), Имс\Артур (преслеш)
Рейтинг: PG-13
Размер: 8150 слов
Дисклаймер: Идея разделенных снов, Артур, Имс и прочие вкусности принадлежат известно кому
Примечания: Написано по заявке на фест  Fatima-Alegra т2-47. Имс/Артур. Mpreg, не стёб. "Мы справимся". Я увидела эту заявку и подумала: «Ну, каким же надо быть психом, чтобы представить себе mpreg и не стеб при этом?» И мысль эта меня так и не оставила =). Правда, беременных мужиков здесь все-таки не будет.


Часть 1
Вынырнув из океана Лимба в первый раз, они просто удивленно переглянулись и, сотворив себе по пистолету, застрелились. Неприятно, но посещение Лимба не входило в их планы.
Знакомая боль и вспышка гаснущего сознания и вновь волны океана подхватили их обоих, как беспомощных новорожденных котят и вышвырнули на берег, протащив напоследок по песку.
- Мы опять в Лимбе, - констатировал Артур, утирая мокрое испачканное лицо
- Юсуф, блин, стукнутый на всю голову ибн Хайян, - Имс сплюнул песок, перемешанный с какой-то мерзкой водорослью. – Алхимик придурочный.
Известно было, что Юсуф имеет неприятную привычку испытывать новые смеси снотворного на коллегах, не ставя тех в известность. Обычно этого никто не замечал, но, кажется, не в этот раз.
- Мы должны проснуться, когда кончится снотворное, – сказал Артур. - Раз уж самоубийство нас не разбудило. Хотя можно попробовать повторить позднее.
- Повторяй сам, если охота. Одного раза с меня хватит, – огрызнулся Имс. - Посчитай лучше, на сколько мы тут застряли?
- Мы собирались работать два часа на первом уровне, это десять минут сна и должно быть порядка нескольких месяцев здесь, в Лимбе. Но сложно рассчитать точно, особенно, не зная свойств снотворного.
- Похоже, нас ждут крутые каникулы.
Они поднялись на ноги и молча побрели вдоль берега, пока что пустынного .
Когда они входили в сон, в реальности, в просторном офисе в центре Нью-Йорка, который они сняли для текущего дела, была вторая половина дня. Сознание вскоре начало выстраивать ткань сна, воссоздавая привычное течение времени и солнце начало клонится к закату. К этому моменту они уже успели обсудить, не без горячих споров впрочем, некий план по выживанию в Лимбе. В Лимбе, самом глубоком уровне сна, попасть куда не стремился ни один дримшеррер, если он только не съехал окончательно с катушек.
Впрочем, назвать это полноценным планом было сложно, скорее общие правила. 1. Не терять счет времени. 2. Чтобы не свихнуться от безделья, исследовать отличия Лимба от обычных разделенных снов, но, не рискуя сверх меры. 3. Не разлучаться надолго и присматривать друг за другом, на случай если один из них начнет забывать, что он во сне. Последнее оба считали маловероятным. Однако, никто достоверно не знал, как действует Лимб на сновидца, а то что им было известно призывало быть настороже и в этом мнение Имса и Артура полностью совпадало.
Артур не мог решить удача это или страшное невезение, что он застрял тут именно с Имсом. Имс был очень опытен и профессионален, если уж кто мог быть надежным напарником в нестандартной ситуации то это он. Артур уважал его, с ним было интересно работать. Но перспектива проводить с ним дни напролет казалась ужасной. Он не представлял, сходятся ли их вкусы хоть в чем-нибудь, и есть ли у них хоть какие-нибудь общие интересы кроме разделенных снов. Сложно представить людей с более разным мировоззрением и характерами, чем он и Имс. И он прекрасно понимал, почему Имс не может не цепляться к нему, он и сам часто не мог удержаться от уколов, порой довольно злобных. Однако, внести в их правила выживания пункт не задираться друг с другом как мальчишки никто из них двоих не предложил. Возможно, потому что оба понимали, что это вряд ли возможно.
Так или иначе, им нужно было прожить предстоящие несколько месяцев и встретить все сюрпризы, что Лимб преподнесет им.
***
Вскоре появился город – естественно редкий образчик эклектики, где лабиринт узких улочек мог вывести на просторную идеально распланированную площадь, а безумный модерн («Погляди, Артур, Гауди умер бы от зависти») соседствовал со стройными сверкающими металлом башнями в стиле хай-тек. Но были здесь и несколько уютных ресторанчиков и настоящий восточный базар и странный музей, экспонаты которого все время менялись и в который они старались не заходить. Впрочем, город был их тренировочной площадкой и местом развлечений, жили они на берегу.
Сперва они выстроили укрепленный форт. Вернее строил его Артур, а Имс, хотя и дал развлечения ради пару дельных советов, кажется, считал подобные предосторожности излишними.
- Если тебе так спокойнее, давай попробуем, - пожал он плечами. Но, обнаружив внутри внушительный арсенал, не удержался от язвительного: - Ты такой предусмотрительный, дарлинг.
Вскоре оказалось, что Имс прав. Форт был воплощением тревоги и настороженности, и жилось в нем неуютно. По нему гуляли сквозняки, и все время казалось, что кто-то крадется за тобой следом или смотрит через плечо. От стен веяло влагой, а еда мгновенно становилась холодной и безвкусной.
Имс сказал, что в этот раз его очередь и выстроил на берегу виллу в колониальном стиле, с широкими окнами, балконами, просторной террасой и высокой белой крышей покрытой черепицей. Такие здания до сих пор можно встретить по всему миру – на средиземноморском берегу, на Кубе, в Тайланде, Южной Африке.
- Скучаешь по временам британского владычества, да Имс?
Имс ухмыльнулся.
- Такие дома строили, для того чтобы в них жить. Скоро сам почувствуешь.
- Это ведь не воспоминание?
- Обижаешь. Конечно, нет.

***

Лимб казался более реальным, чем другие уровни сна, иногда даже более реальным, чем реальность. Он давал больше ощущений, звуков, запахов, красок, которые просачиваясь из их воспоминаний, делали мир вокруг ярким, осязаемым и чувственным.
К тому же ткань сна была удивительно изменчива и пластична, и они не раз благодарили судьбу, за то, что давно работают в дримшерринге и не дают собственным фантазиям и эмоциям слишком легко проникать в сон.
Но все равно порой случались казусы. Погода подчинялась скорее их настроению, чем осознанным фантазиям и это потребовало основательной тренировки и самодисциплины прежде, чем на побережье установилась ровная и приятная погода – бархатный сезон в субтропиках, ясные дни с освежающим морским ветром и теплые влажные вечера.
Артур, который всегда считал Имса непробиваемым как танк, узнал, что иногда имитатор просто поразительно ловко прячет свои эмоции за уверенными манерами и вечными насмешками.
В очередной бурной дискуссии Артур окончательно взбешенный перешел на личности. И хотя окончилось все, тем, что Имс ослепительно улыбнувшись, сказал «Ты конечно прав, дарлинг» , ночью они проснулись от пронзительного холода и завывающей под окнами снежной бури. Артур, стуча зубами, выскочил в коридор и столкнулся там с взъерошенным и сердитым Имсом.
- Имс?
- Ну, извини, - пробурчал тот.
- Э.. Это ты меня извини. Не знал, что ты обиделся.
Потом они здорово напились. Бутылка виски удачно обнаружилась на кухне прямо на столе, и следующее утро было, хотя и немного хмурым, но вполне теплым.

***
Вопреки ожиданиям, заполнить странное текущее время Лимба не составляло для них большого труда.
Они много говорили о разделенных снах. Совместные операции - извлечения, обучение безопасности в снах, изредка, развлекательные мероприятия для богатых туристов обычно не оставляли никому из них времени на теоретические изыскания и научные дискуссии с коллегами. Команды собирались на короткий период, несколько недель интенсивно работали над заданием и распадались, как только дело было окончено.
И Артур нередко скучал по тем временам, когда он, еще студент, присоединился к научной группе профессора Майлза. Тогда работа в снах строилась по строгим правилам научного эксперимента и была возможность все тщательно спланировать, проанализировать результаты, проверить гипотезы.
- Пустое дело, - сказал Имс. – Пытаться совместить сны и науку, только обманывать себя.
И Артур не мог не признать, что то, к чему привели исследования Молл да и вообще все развитие дримшерринга, подтверждало слова Имса. Однако, и Артур и Имс несомненно получали удовольствие от этих разговоров, они давно работали в снах и возможность обсудить с кем-то накопленный опыт и поделится идеями и наблюдениями приняли с радостью. Но и источником постоянных ссор эти дискуссии тоже были.
Имс был очень умен. Его живой, цепкий и быстрый ум Артура всегда восхищал, но его идеям часто не хватало аккуратности и стройности. И когда Артур указывал на это, Имс огрызался и ехидничал, обвинял Артура в том, что тот придирается к мелочам и не видит за деревьями леса. Имс тоже не скрывал, когда рассуждения Артура казались ему слишком затянутыми, картинно зевал, делал вид, что сейчас уснет и стонал о том, как можно из таких увлекательных фактов и наблюдений сделать такую тягомотину.
***
Артуру не раз приходилось работать с Имсом и еще с парой имитаторов, но никогда у него не было времени присмотреться к их работе внимательнее. Он видел только результат и то зачастую лишь мельком. Обычно когда Имитатор обрабатывал Объекта, Артур метался по сну, подготавливая переход на другой уровень или отвлекая проекции. Теперь он попросил Имса рассказать об имитации, но Имс сказал, что это надо не рассказывать, а пробовать и поставил его перед высоким зеркалом долго и терпеливо объяснял, что Артур должен делать, заставляя его пытаться снова и снова.
Но единственное чего удалось достичь Артуру, это вспомнить себя в 18 лет достаточно ясно, чтобы в зеркале перед ним отразился худой мальчишка, с падающей на лоб темной челкой
- Хорошенький, - одобрительно протянул Имс и добавил, к возмущению Артура. - Ты впрочем не сильно изменился, попробуй теперь что-нибудь посложнее.
Но дальше им не удалось продвинуться ни на йоту.
- Я могу повторить жест, я могу представить, что чувствует другой человек, но как я могу быть кем-нибудь другим, даже во сне?
- А ты не представляй, ты просто почувствуй.
- Никогда не понимал всей этой системы Станиславского и прочих актерских штучек. Все равно я это я.
- Как знать?
Имс схватил его за плечи и развернул к зеркалу. Оттуда на Артура взглянуло отражение высокой темноглазой девушки в строгом деловом костюме. Очень красивой и очень сердитой.
- Блин, что это? Я ничего такого… - оно коснулся рукой груди и с облегчением обнаружил не обтягивающую пышный бюст тонкую шерсть, а свою собственную рубашку и свое собственное тело под ней.
Имс издевательски заржал.
- Это сделал я. И это конечно не имитация, а, скорее иллюзия. По-моему, получилось удачно, красотка.
- Очень смешно, Имс. Верни все, как было.
***
Имс же был еще дальше от постижения парадоксальной архитектуры, чем Артур от искусства имитации. Он, конечно, мог строить вольные фантазии на тему виденных в реальности зданий или вовсе жутких архитектурных монстров (по мнению Артура, Гауди если бы от чего-то и умер глядя на них, то несомненно от ужаса), но создание архитектурных парадоксов требовало знания математической модели
- Алгебраическая геометрия.
- Какая-какая геометрия? Аллегорическая?
- Алгебраическая
- Альтруистическая?
- Имс, это совсем не так уж сложно, если немного разобраться. Это не требует особого таланта, просто терпение.
- Просто много-много занудства. Нет, это не для меня, дарлинг…
- Просто много-много лени. Конечно, думать - это не паясничать и трепать языком
С гораздо большим интересом Имс расспрашивал об устройстве PASIV. То есть поддерживать PASIV в рабочем состоянии, настраивать подачу сомнацина и подключать людей в сон он естественно умел, но устройство излучателя, который объединял спящих, и обеспечивал общий сон мало кто понимал, даже из работающих в дримшерринге. Имс задал тысячу вопросов – половину толковых, и еще столько же идиотских. Хотя вскоре Артур задумался, были ли они такими уж идиотскими или просто никто, включая создателей устройства, не знал на них точного ответа. И он создал серебряный чемоданчик PASIV, который знал, как свои пять пальцев, и они с Имсом распотрошили его до последней микросхемы и даже кое-что переделали. Потом долго ругались о том, не слишком ли рискованно испытывать его в Лимбе, но в итоге оказалось, что PASIV просто не работает. В Лимбе нельзя было войти в разделенный сон.
***
Так прошло три недели и Артуру начинало казаться, что испытание окажется для них тяжелее, чем он себе представлял. На самом деле они оба честно пытались сдерживать раздражение, быть вежливыми, избегать наиболее опасных тем, отдыхать друг от друга. Их боевые навыки за это время заметно усовершенствовались, потому что они проводили невероятно много времени на полигоне, который они устроили вокруг покинутого форта или просто испытывая друг на друге все свои бойцовские умения. Но как они не старались обходиться без взаимных уколов и обид, приходилось признать, что временами они страшно друг друга бесили.
И оба они были уверены, хоть ни разу и не обсуждали это, что именно их взаимное раздражение вызвало из океана монстра.
Имс заметил его первым , забыв о споре, схватил Артура за руку, выругался, указывая ему за плечо.
- Что за бл-ть?! – глаза у него расширились от удивления и испуга.
Артур обернулся. Чудовище размером с межконтинентальный авиалайнер не меньше выползало от океана всего метрах в двадцати за его спиной . Он тоже выругался, и потащил Имса за собой в сторону форта, который к счастью был не далеко.
Совершенно нелепое, хаотичное нагромождение щупалец, челюстей и шипов монстр двигался несомненно осмысленно, почти бесшумно и неожиданно быстро. Явно в их направлении.
- Оно догонит нас раньше, чем мы добежим до форта, - проговорил Имс на бегу, и крикнул. – Туда!
Они метнулись в тень небольшой скалы, скорее даже крупного камня, за которым едва могли спрятаться, тесно прижавшись друг к другу. Но это все же было хоть какое-то укрытие
Артур осторожно выглянул из-за камня.
- Просто п-ц!
- Что, Артур, в детстве обсмотрелся фильмов ужасов? – весело поинтересовался Имс. – Тебе что нравилось? «Чужой-2»?
- Иди к черту, оно прет прямо сюда. То ли слышит, то ли чует нас.
- Держи – Имс протянул ему автомат.
- Вот как ты, блин, это делаешь?
- Жить хочу, лапуля!
Имс высунулся из-за камня и послал в монстра автоматную очередь. Артур последовал его примеру.
Но, ничуть не впечатленная их выстрелами, тварь уверенно как танк из фильмов о Второй мировой надвигалась на их укрытие. Гранаты тоже не причинили ей особого вреда.
- Может ее ядерной бомбой? Небольшой такой, – глаза у Имс сверкали, как у сумасшедшего.
- Охренел?
- Тогда через полминуты, она будет здесь и придется рубить ее мечом или какое ты предпочитаешь холодное оружие, Артур?
Имс был прав насчет желания жить, когда огромная туша нависла над ними, обдавая запахом разложения и еще какой-то мерзкой кислятины, и щупальце обожгло бок, меч сам лег в ладонь. Не то чтобы Артур умел владеть мечом, но навыки боя с шестом и желание жить сильно помогали. Он успевал еще отслеживать взглядом Имса, который орудовал странным коротким копьем с широким лезвием.
Холодный металл оказался куда эффективнее огнестрела. Тварь, похоже, не обладала чувством самосохранения, двигало ею только желание добраться до Артура и Имса своими тонкими обжигающими щупальцами. Собиралась ли она их сожрать или просто придушить они особо не задумывались, просто рубили и кололи пока она не опала на песок грудой безжизненной, истекающей белесой кровью плоти.
- Ну не хера ж себе! – Имс почти рухнул на камень, потирая обожженную шею.
- Что это у тебя за копье? – спросил Артур, возбуждение боя еще бурлило в нем, и он не замечал ни ожогов, ни усталости.
- Хрен знает, в книжке, наверное, видел. А ты ловко обращаешься с мечом. – Имс ткнул острием копья зловонную тушу. - Что мы будем делать с этой гадостью?
Артур поставил над тушей чудовища зиккурат из темного гранита, который несколько омрачал морской пейзаж.
Никто из них двоих естественно не стал поднимать вопрос о том, чье же подсознание породило монстра, но болезненные ожоги от щупалец остались у обоих – у Артура на правом боку от плеча до бедра и у Имса вдоль шеи и через всю грудь.
Когда они доплелись до виллы, Имс спросил:
- И где у нас хранится аптечка?
- Поищи в шкафчике на кухне, - сказал Артур, с трудом опускаясь на софу в прихожей.
Вскоре Имс вернулся с большой белой банкой, на которой красовалась надпись «От боли, ожогов, укусов и прочих несчастий». Вязкая желтая мазь пряно пахла лавандой и немного сняла дергающую боль. Но ожоги оказались еще и ядовитыми и следующие три дня их шатало от слабости и сил хватало только на то, чтобы валяться в шезлонгах на веранде и бездумно пялиться на океан, бесконечную рябь волн, с шелестом облизывающих прибрежный песок и с шипением и плеском разбивающихся о камни.


Часть 2
Согласно календарю это был 28 день их пребывания в Лимбе. После встречи с чудовищем прошла неделя, и шрамы от ожогов исчезли. Они провели полдня на полигоне, а потом отправились в город и, пройдя его, насквозь обнаружили, на окраине фруктовый сад.
- Что это? Райский сад? – спросил Имс.
- Сад в пригороде. Что странного? - Артур сорвал грушу, тонкая кожица сразу лопнула и сладкий сок потек по пальцам. – Но это не я его придумал.
- И не я. Поэтому и спрашиваю.
Они притащили домой корзину фруктов, и свалили их на столе на веранде. Вокруг тут же закружилось несколько полосатых ос.
А вечером появилась она. Артур сидел на песке почти у самой кромки прилива и думал о том, что время сегодня снова ведет себя странно и день был утомительно длинным. И что подобные странности, наверное, связаны с тем, что у них с Имсом совершенно разное чувство времени. И тут появилась она, босоногая и с яблоком в руке. Тонкое летнее платье и копна русых волос чуть ниже лопаток.
- Привет, - сказала она, опускаясь рядом с ним на песок, сантиметров на тридцать ближе, чем Артуру было бы комфортно. Привычная уже разница в ощущении личного пространства. И он видел достаточно образов в исполнении Имса, чтобы мгновенно понять, что это не случайная проекция.
Артур с любопытством посмотрел на нее и поймал с себя на том, что поглазел бы пожалуй на ту блондинку, которой Имс обычно прикидывался, когда во сне надо было срочно отключить Объекту соображалку.
Но сидящая рядом девушка совсем на нее не походила. Никакой вызывающей сексуальности. Симпатичное лицо с крупным подвижным ртом и тонкими бровями. Живые, немного мальчишеские движения. Она была вполне милой, но Артуру обычно нравились другие женщины – больше изящества, стиля и все такое.
- Что это значит? – лениво спросил он.
- Скучно, ты не выносим, захотелось придумать что-нибудь новенькое.
Оперевшись на руки, она слегка откинула голову назад. В свете заходящего солнца ее шея казалась золотисто розовой.
- А еще ужасно хочу трахаться, – вздохнула она. - Будешь?
- И ты пришел с этим ко мне? Почему бы тебе с твоим богатым воображением не создать парочку проекций?
- О боже, Артур, ты извращенец! - она села прямо и забавно прижала ладонь к губам в притворном ужасе. - Трахать собственный мозг?
- Похоже у нас с тобой сильно разные представления об извращениях, Имс.
- Заметь, я не явился к тебе в своем натуральном виде.
Артур промолчал, в подобных перепалках победа редко оставалась за ним.
Некоторое время они молча сидели на берегу. Вечер был изнурительно теплым, и слабый ветерок не освежал, а только дразнил влажными прикосновениями и ароматами тропической ночи. Артур подумал, что Имса, похоже, действительно накрывает от неудовлетворенного сексуального желания.
Но женщина, сидящая рядом с ним, не выглядела возбужденной, скорее расслабленной, открытой. Просто, если хочешь, протяни руку и… Артур вдруг понял, насколько на самом деле деликатным и дружеским, как бы нелепо это не звучало, было сделанное ему предложение. Ни тени манипуляции, ни малейшей попытки соблазнить.
Она поднялась на ноги, похлопала ладонями по загорелым икрам, стряхивая песок, и произнесла: - Ну, нет, так нет!
- Подожди.
Артур схватил ее за руку и потянул к себе. Она легко скользнула в его объятия, прижимаясь упругой грудью к его груди. И целуя ее нежный смеющийся рот, он подумал, что, может быть, отсутствие манипуляции и было самой идеальной манипуляцией.
А потом она, оседлав его бедра, медленно двигалась на нем, а он вытягивал шею, чтобы поймать губами нежный розовый сосок и она шептала, задыхаясь, «Артур, дарлинг, как же хорошо». И, правда, было хорошо.
***
Было ли это манипуляцией или нет, но их странное существование в Лимбе сильно изменилось с той ночи и, несомненно, в лучшую сторону.
Она часто появлялась теперь, очень часто. Порой Артур обнаруживал, что не видел Имса в обычном его обличье уже несколько дней и, редкий для него случай, особенно даже не задавался вопросом правильно это или нет, так увлекся он созданным имитатором образом.
Она носила летние платья, обычно из яркого тонкого шелка, часто ходила босиком и все время меняла длину волос от копны пепельно-русых волос до самой талии, до мальчишески короткой стрижки. В следующие дни Артур видел, как Имс оттачивал и совершенствовал образ, находя новые жесты и детали. Артур не спрашивал, но был уверен, что это не имитация реально существовавшего человека, а собственное создание Имса. Ему иногда казалось, что он узнает в каких-то ее привычках знакомых ему женщин. Вот так Арианда задирает подбородок и встряхивает головой, когда спорит, вот так Мол обхватывала руками колено и покусывала губу, когда задумывалась о чем-то. И Артур долго мучился, вспоминая, у кого он видел эту манеру, сказать что-нибудь забавное и, подняв брови и приоткрыв в полуулыбке рот, ждать реакции, пока не осознал, что это привычка самого Имса.
Только имени у нее так и не появилось, Артур не спросил, а она сама так ни разу и не назвала себя. Они как будто поменялись местами с Имсом, чья любовь к фамильярным прозвищам всегда Артура возмущала, и теперь он выдумывал для нее всякие смешные и ласковые прозвища. Иногда чтобы подразнить, иногда просто потому что хотелось как-то обратиться ней и не называть же ее было в самом деле Имсом, особенно, когда они валялись нагишом на берегу или трахались на диване на террасе виллы.
Он понятия не имел, какие у Имса были сексуальные аппетиты в реальной жизни, но сам он точно никогда не занимался сексом так много как в те дни. Наверное, он просто никогда не выделял достаточно времени на то чтобы делать только то, что хочется, да и вряд ли его бывшие подруги стали бы проводить столько времени в постели. Он выбирал женщин либо одаренных интеллектуалок, слишком занятых карьерой или творчеством, чтобы уделять много сил сексу, либо вечно юных женщин-девочек, чья сексуальность иногда всю жизнь так и остается не раскрытой . А она относилась к сексу можно сказать по мужски. Просто делала это, когда ей хотелось, и охотно соглашалась, когда хотел он. И Артур тоже вскоре стал предлагать без стеснения.

- Ну, малышка, расскажи, в чем разница? - спросил он день на третий.
- Разница, между чем и чем?
- Ну, э… в сексе?
- О, - она опустила ресницы в притворном смущении. – Наверное, я еще не достаточно распробовала
Артур приподнялся на локте
- Ты хочешь сказать, что никогда раньше не… Ну вот так вот во сне, да?
- О боже, да, - воскликнула она
Артур открыл было рот, но она схватила его за плечи и, смеясь, произнесла.
- Один единственный комментарий и я не отвечу на твой первый вопрос.
И она притянула к себе его голову и жарко зашептала на ухо, что именно она чувствует, когда его член у нее внутри с такой бесстыдной откровенностью, что у Артура запылали щеки.

***
Исследования свои они не забросили и так же по-прежнему много разговаривали о разделенных снах, но Артуру казалось, что они теперь куда внимательнее слушали друг друга. То, что она говорила, часто было повторением того, что Имс рассказывал прежде, но сейчас в этом было куда меньше стремления поспорить и выяснить, кто прав, а, может быть, ему так просто казалось.
Но в чем Артур был точно уверен, это в том, что сейчас она была более открыта и откровенна. Однажды она долго говорила о хаосе, о том, как мир, раскрываясь миллионами возможностей, полностью теряет структуру, и почти не на что опереться, что бы в этом сияющем великолепии, отличить подлинное от фальшивки и приходится полагаться лишь на удачу, рисковать, ожидая каждую минуту, что мир вокруг тебя рассыпется как цветная мозаика. Жизнь в мире безграничных возможностей означает постоянную борьбу с хаосом, готовым поглотить тебя.
Артур, который вообще не мыслил себе мир без структуры и без труда переносил ее в сны, что во многом и делало его таким эффективным Координатором , спросил, может ли она продемонстрировать сейчас в Лимбе, что такое отсутствие структуры. Она насмешливо вздернула брови.
- Лучше не стоит. А ты покажешь мне свои самые страшные кошмары, Артур?
- Мне редко снятся кошмары. – Но посчитав, что откровенность требует какой-то ответной откровенности, сказал. - На самом деле, я наверное всегда немного завидовал таким людям, как ты или Мол, без всяких границ. Я всегда сомневаюсь, есть ли хоть капля новизны в том, что я делаю или это только изящная комбинация давно избитых штампов.
- Немного?!
- Совсем немного. Слишком уж цена высока.
- Ну, я-то пока в своем уме.
Она сидела на песке, обхватив руками колено, и Артур, посмотрев на ее маленькие руки и браслет на тонком запястье, едва не ляпнул: «Ты уверен?».
- Хватит трепаться.
- А какие предложения?
- Предложение номер два, дойти до города.
- Ну, пусть оно и будет вторым в очереди.

***
Население городка естественно не отличалось особой колоритностью. Мало кто из сновидцев стремился демонстрировать свои значимые проекции кому бы то ни было. Но они прожили здесь слишком долго, что бы проекции ни разу не вырвались из под контроля.
Во время прогулок по городу им порой встречалась жутковатого вида старуха, горбоносая и смуглая, в неопрятной одежде она провожала Имса потоком брани на неизвестном Артуру языке. Артур, разумеется, не спрашивал, а Имс ни разу не прокомментировал ее появление, но что в мужской, что в женской своей ипостаси плотнее сжимал губы и быстрее сворачивал в какой-нибудь переулок. Впрочем, появлялась старуха все реже и реже, а потом и вовсе исчезла, по крайней мере для Артура.
Сам Артур втайне гордился, что с ним ничего подобного не случалось, пока однажды, когда они сидели в маленьком кафе в центре города, к ним за столик не подсела его мать. Поцеловав Артура в щеку, она с интересом посмотрела на девушку, которая, задрав босые ноги на подлокотник соседнего кресла, пила невообразимо полосатый коктейль.
- Твоя подружка очень милая, - сказала мать с улыбкой. – Такая яркая. Может быть, представишь нас, Артур.
- Это просто… - он замялся и его тут же перебили.
- Я могу быть кем угодно, так что зовите меня, как вам нравится, мэм. То, что вы видите – она коснулась рукой груди, - подлинная подделка. Правда, самого высшего качества.
- Выглядишь ты очень настоящей, многие бы позавидовали. А тебе, малыш - мать взъерошила Артуру волосы, как она часто делала в детстве, - на самом деле нужен кто-то кто, что бы время от времени ставить все с ног он голову. Щелкать по носу и напоминать, что не у всего на свете есть математическая модель. Ну, мне пора, сегодня в музее открывается новая экспозиция.
Она поднялась, стройная и элегантная, такая какой Артур помнил ее до болезни и ушла, простучав каблучками своих любимых серых туфель по булыжной мостовой площади.
- Это была моя мать, - проговорил Артур, чувствуя, как пылают у него уши и щеки.
- Угу, – кивнула она. И, чуть помолчав, спросила, - Она умерла, да?
- Три года назад.
Артур поднялся.
- Я хочу пройтись. Вернешься домой одна?
- Артур, да ты настоящий рыцарь. Не волнуйся, мой гранатомет всегда со мной. – И она подмигнула ему совершенно по имсовски.

***
В этот вечер, Артур впервые за много дней увидел Имса в его мужском обличье. Он сидел на берегу недалеко от их дома и крутил в пальцах покерную фишку. Артура вдруг охватило противное чувство нереальности происходящего. Спрашивать было неприятно, но они с самого первого дня пребывания здесь договорились быть внимательными к таким вещам.
- Имс, а ты был сегодня в кафе?
- Да, был. - Имс внимательно посмотрел на него. - Все нормально, Артур?
- Да. А у тебя?
-У меня все хорошо, – Имс улыбнулся и подбросил в воздух игральную фишку, которая исчезла в воздухе.

Но потом поздно ночью, в призрачном полумраке спальни, залитой светом растущей луны, она опять спросила, прижавшись щекой к его щеке.
- Артур, ты, правда, в порядке?
Артур подумал, что подобные вопросы сходят с рук только хорошеньким женщинам после хорошего секса.
-Сейчас я отвечу «Да», - сказал он, - но спросишь еще раз, детка, и я тебя отшлепаю.
- О, это, пожалуй, звучит убедительно. А то что-то было беспокойно.

***
- Пойдем, порыбачим, - как-то предложила она, вытащив Артура из постели в несусветную рань. На мраморных ступенях виллы лежала роса и солнце – ослепительно-розовый шар, только-только поднялось над горизонтом.
- Для этого ты меня подняла с утра пораньше? Я не фанат рыбной ловли.
Она подхватила с земли удочки, видимо заготовленные еще с вечера, и вручила Артуру сумку с еще какой-то рыболовной амуницией.
- Не нуди. Неужели тебе не интересно, что можно поймать в океане бессознательного?
- Может лучше не знать?
- Мне кажется уже доказанным, что для пары воров, бессовестно обчищающих чужие мозги, у нас вполне милое бессознательное – она обвела рукой безмятежный морской пейзаж. Зиккурат с чудовищем был в другой стороне.
Артур обреченно вздохнул и поплелся за ней на берег.
Прошло довольно много времени, солнце успело подняться и нагреть прибрежные камни. Артур уже собирался предложить вернуться домой и еще поспать, как поплавок, до сих пор безмятежно покачивающийся на волнах, дернулся, и она с радостным возгласом вытащила на скалу рыбу, похожую на крупную дорадо, только в ярких золотых и зеленых полосках.
- О, наш завтрак!
- Думаешь, это можно есть?
Она пожала плечами и снова закинула удочку. Не прошло и минуты, как поплавок снова ушел под воду. На этот раз это была не рыба и, внимательно осмотрев свою добычу, она улыбнулась
- Это похоже для тебя, - и она протянула находку Артуру.
На ладони лежала фигурка. Тяжелая, отлитая похоже из металла, и искусно раскрашенная она изображала рыцаря в легком доспехе. В длинном синем плаще спадающем до пят, он спокойно стоял, опираясь одной рукой на щит, а другую положив на эфес меча. На щите был нарисован медведь, стоящий на задних лапах. Артур сунул фигурку в карман.
- Рыцари не бывают преступниками и ворами.
- Кажется, твое бессознательное считает иначе.
- Может это твое бессознательное
- Неа..
- Подеремся?
- Всегда есть более приятная альтернатива.
И они занялись любовью прямо на нагретой утренним солнцем скале над океаном. А рыбу потом зажарили на углях и съели на завтрак, она оказалась очень вкусной.

***
Так тянулись дни и ночи. Лимб не спешил открывать новых секретов и они оба перестали считать дни до возможного пробуждения (хотя Артур по-прежнему вел календарь, но делал это уже совершенно механически), а просто жили, не ожидая от каждого нового дня перемен.
Однажды Артур проснулся от того что она с тихим стоном ворочалась в постели.
- Что случилось? - спросил он.
- Мутит. Нехорошо что-то.
Он осторожно погладил ее по горячей щеке
- У тебя кажется температура. Не высокая, правда. Никогда не слышал, чтобы в осознанном сне болели.
- Во сне может быть все что угодно, разве не понятно? – она тяжело вздохнула. - И обычно все происходящее во сне имеет смысл.
- Ну да, но иногда столь неуловимый, что считай, что его нет.
Она ничего не ответила, Артур только почувствовал, как она пожала плечами.
- Может быть, все пройдет, если ты сменишь облик? - спросил он.
- А вдруг нет. Не люблю валяться в одиночестве, когда болею, - она прижалась поближе, устраиваясь поудобнее в его руках - а вряд ли ты станешь так обнимать меня, если я превращусь в мужчину. Мне уже лучше. Давай спать.
***
На утро ей действительно было лучше. Но в последующие дни лихорадка и дурнота то проходили, то вновь возвращались. Она стала тихой и молчаливой и не сказать, что печальной, но задумчивой, как будто ее терзает мысль, которую она никак не может поймать и понять. Они по прежнему часто занимались сексом, но теперь Артуру казалось, что в наслаждении она отстраняется, погружается в себя и его это пугало, ведь они итак находились в самых глубинах подсознания, куда уж глубже.
Артур, который не любил незапланированных и непонятных изменений, нервничал. Он понимал, что будь она и в самом деле его девушкой он непременно вмешался бы, но сейчас это казалось не уместным. Вроде не происходило ничего явно плохого. Если бы его помощь требовалась, о ней бы попросили. В конце концов, он не знал, может быть для Имса это нормально, может быть у него всегда периоды оживленности и приподнятого настроения сменяются периодами подавленности и задумчивости. Но проблема была в том, что он не видел Имса. Он видел хрупкую женскую фигурку на замершую на морском берегу, беспокойно подходил, обнимал за плечи и целовал горячую щеку.
Наконец Артур не выдержал. Догнал ее во время одной из ставших привычными прогулок по берегу океана, схватил за руку и поставил перед ней прямо на песок высокое зеркало
- Все, хватит, ты так свихнешься скоро. Да и я тоже. Давай!
Она сердито сузила глаза и Артур сбавил тон. Обхватил ее руками за талию, прижал спиной к себе и проговорил гораздо мягче, почти на ухо прошептал.
- Я вижу, ты мучаешься. Разве не самое логичное?.. – он отпустил ее и подтолкнул вперед.
Но изображение в зеркале даже не дрогнуло. Там по прежнему, отражалась она. Высокие скулы четче обозначились на осунувшемся лице. Обветренные губы. Красные маки на платье.
- Нет, - сказала она и взмахнула рукой. Артура всегда забавляло, что Имсу требовались какие-то смешные жесты, чтобы построить или разрушить что-то во сне. Зеркало утекло в песок маленьким ртутным водопадом.
- Ну почему нет? - спросил он сердито, разворачивая ее к себе за плечи.
- Это нарушит баланс. Трудно объяснить, просто я так чувствую.
Она обняла его и прижалась щекой к груди.
- Потрясный аргумент. Очень убедительный, - Артур вздохнул, она была такая теплая и живая под его руками, было так приятно обнимать ее, и он чувствовал, что его пытаются сбить с толку. - А что-то более конкретное ты можешь сказать?
Она фыркнула и отстранилась.
- Конкретное? Сейчас попробую.
- Да уж, пожалуйста.
- В общем, я думаю, я беременна, - она взмахнула ресницами с самым невинным видом.
Артур открыл от изумления рот.
- Имс, - наконец выговорил он, - если это такой дурацкий розыгрыш, то это ни хрена не смешно.
- На самом деле, Артур, это все же немного смешно. Но интересно.
- Интересно? Ты охренел? Это эксперимент такой?
Она неопределенно повела плечами
- Вроде бы вначале речь шла просто о сексе.
- Да. А получилось вот так.
- Получилось!? – Артур уже бесился. – Знаешь, может быть для тебя это нормальная ситуация, но я привык отвечать за последствия своих действий и…
Она перебила его тоже сердито.
- Артур, ну как ты можешь быть таким прямолинейным? Ты все воспринимаешь штампами. А здесь нет штампов. Мы во сне, даже более того мы в самой сути сна, в Лимбе. Здесь ничего не происходит просто так. И я хочу понять, что значит то, что произошло со мной.
- А мне кажется, что это просто необходимо прекратить. Такие эксперименты…
- Знаешь что? Меня мутит от твоей занудной физиономии, и меня стошнит прямо тебе на ботинки, если я не уйду, – она развернулась и, сжав кулаки, резко зашагала прочь. Отойдя метров на пять, она обернулась и добавила
- И между прочим, дарлинг, если бы это происходило в реальности и на моем месте была бы какая-нибудь другая дама, ты получил бы по роже, и заслуженно.
- Еще поучи меня морали, – сердито пробормотал Артур ей вслед.

***

Злой как черт он ушел с берега. Выпил пива в городском пабе, но там полно было мутных полупьяных личностей, музыка играла отвратная, и Артур ушел. Потом отправился на полигон и долго бегал по лабиринту с автоматом за юркой зеленой тварью, которая так и не дала себя пристрелить. Однако, злость его немного прошла, и конечно вместо нее снова пришли беспокойство и тревога.
Артур вернулся домой. Никого. Есть не хотелось, и он сидел на ступенях веранды, впервые за все время, проведенное в Лимбе, достав свой тотем. Игральный кубик со звонким стуком бился о мраморные ступени, выпадая каждый раз новой гранью. Да он итак знал, что спит.
«Если Имс вконец свихнулся – думал Артур, - я позабочусь о нем». Злости не было и тревоги тоже. Сам он, наверное, свихнулся не меньше. Ему хотелось позаботиться о женщине, которую он целовал все эти дни, ласкал на нагретом солнцем песке, которая улыбалась ему утром и чье дыхание он чувствовал на своем плече, когда засыпал. Лучше бы он забыл, что это сон.
Время снова шло неровно. Он просидел всю ночь, но промелькнула она невероятно быстро. Когда темнота отступила, и небо начало бледнеть, Артур отправился на поиски. Он пошел мимо зиккурата с чудовищем и форта. Там дальше, совсем вдалеке, в океан уходила высокая горная гряда. Утро было прохладным и Артур уже начал замерзать в тонкой рубашке, когда увидел ее.
Она спала прямо на берегу, завернувшись в синий спальный мешок. Рядом с огромным мерно дышащим океаном, бесконечной линией берега, серым небом от горизонта до горизонта она казалась крошечной. Да и сам он тоже. Двое маленьких людей на берегу бескрайнего океана.
Он тронул ее за плечо. Она мгновенно открыла глаза и села.
- Привет, - голос у нее был немного охрипший после сна. На ней была теплая футболка с капюшоном и джинсы. Короткие волосы стояли торчком, и она сонно провела по ним рукой.
- Мы договорились не разлучаться надолго, - сказал Артур
- Ты меня ужасно разозлил вчера.
- И ты меня. И хотя признаю, что конечно ты все решаешь самостоятельно, я по-прежнему считаю, что ты играешь в очень опасную игру.
Она с интересом посмотрела на него.
- Да ты боишься, мой отважный рыцарь.
- Я помню твой рассказ о хаосе, - сказал Артур.
Она кивнула.
- Только это не имеет никакого отношения к хаосу.
- Правда?
- Ну конечно нет, - она серьезно взглянула на него. – Какой хаос, Артур? Ведь это твой ребенок.
Пару секунд спустя они оба уже безудержно хохотали, валяясь на песке.
Отсмеявшись, Артур положил руку на ее, все еще вздрагивающий от смеха, стриженый затылок.
- Пойдем, детка, здесь холодно. Наверное, не очень приятно ночевать так на берегу.
- Да не, ты что! – она села и натянула спальник на босые ноги. - Мне в детстве нравились такие ночевки на берегу. Свалишь из дома со спальным мешком. Класс. Свобода! Только там скалы были белые.
Артур поднялся на ноги и протянул ей руку.
- Пойдем, все-таки. Дома напою тебя чаем с молоком.
Он хотел еще добавить «И больше не убегай от меня никогда», но, к счастью, вовремя заткнулся.
Она потянулась, выгнув спину, футболка обтянула тело, и Артур заметил, что ее грудь как будто бы стала полнее. Она поймала его взгляд и усмехнулась. Он улыбнулся в ответ, но так и не отвел глаз. Как он мог раньше думать, что она не слишком красива? Ее лицо можно рассматривать бесконечно – такая мягкая, сдержанная, несовершенная красота.
Она вдруг стала очень серьезной.
- Артур, ты ведь понимаешь, чтобы не случилось дальше, просто не будет?
Он кивнул. Но, что он понимал на самом деле? Никогда он не думал так мало о том, что будет завтра как в последние недели.
Потом они пошли домой, побрели по влажному песку вдоль кромки океана, как брели в свой самый первый день здесь. Но Артуру так и не удалось напоить ее чаем.
Действие снотворного кончилось и они проснулись.


Часть 3
Неожиданный выход из сна всегда неприятен и слегка дезориентирует, а они пробыли во сне так долго, что получили этих ощущений по полной. Когда влажная свежесть океанского берега вдруг сменилась скудным воздухом кондиционированного офиса, Артур поперхнулся первым же вдохом и резко сел в кресле, задыхаясь, выдергивая гибкую иглу PASIV из своей вены.
Имс в соседнем кресле сидел, бессмысленным взглядом уставясь на свои руки, сжимая и разжимая пальцы. Подавив приступ паники, Артур вскочил, хотел схватить его за подбородок и заглянуть в лицо, но Имс перехватил его руку и взгляд Артура встретился со спокойным взглядом темно-серых глаз, еще чуть затуманенных сном, но определенно не более безумных, чем положено Имсу.
- Я в порядке, Артур. А ты? Выглядишь ничего так.
Облегченно выдохнув, Артур развернулся к Юсуфу.
- Юсуф, а теперь объясни, мать твою, что это было?
- Да, Юсуф – присоединился Имс, и голос его звучал почти как обычно, - мне тоже интересно.
- А... - Юсуф виновато замялся, но не в силах сдержать любопытства спросил, - а что было-то?
- Мы провалились прямо в долбанный Лимб!
- Да ты что! Правда! – в восторге воскликнул Юсуф. Потом опомнился и встревожено спросил. – Вы вообще как? Нормально? Сколько вы там пробыли?
- 124 дня, - ответил Артур.
- Ого! Ну и как там? Расскажите, почему вы не вышли раньше? И еще…
- Юсуф, вообще-то у нас есть работа, - сказал Имс. – А своими опытами потом займешься, сволочь ты такая.
Артур надеялся, что сам он выглядел хотя бы наполовину так же невозмутимо как Имс.
- Нам нужно два часа на первом уровне, Юсуф. И пожалуйста, на этот раз без несанкционированных экспериментов.
И еще он надеялся, что Имс действительно был хотя бы наполовину так невозмутим, как выглядел.
Они завершили подготовку первого уровня сна, как и планировали сегодня. Сегодня и много дней назад. Работали они спокойно и слажено, без обычных споров и взаимных уколов, переговариваясь только по делу. И с каждой минутой Артур чувствовал как холодное чувство утраты тяжело и неотвратимо разливается в груди.

***
Когда в Лимбе на берегу океана он бездумно кивал в ответ на имсово «понимаешь, что легко не будет?» он и не представлял что будет вот так. Это было настоящее горе: с неверием, яростью и болью. С нелепой мечтой вернуть утраченное, как будто то, что он потерял, когда-то существовало. И следующие дни были для него настоящей пыткой.
Он снова и снова ловил себя на том, что как идиот пялится на Имса, потому что он хотел бы, но не мог перестать видеть. Как он раньше не замечал, насколько похожа она была на настоящего Имса. Эта мягкая линия рта и тонкие брови, и высокие скулы, и насмешливый взгляд. Все что Имс всегда отлично прятал за недельной щетиной и вальяжными манерами сильного уверенного в себе мужика. А может и не прятал особо, просто Артур никогда не смотрел.
Поймав один из таких взглядов, Имс приподнял вопросительно брови и чуть улыбнулся. Артур отвернулся, досадливо прикусив губу, и услышал.
- Не надо, Артур.
- Что?
- Не надо искать во мне свою потерянную любовь?
- Да ты просто стерва, Имс.
- Может и так. И?
- Просто сделай свою работу. И все. Нам осталось несколько дней.
- Не волнуйся, милый, так все и будет.
И Артур понимал, что Имс совершено прав. Все же сны были снами – пространством подсознания, и даже с профессионалами (а порой именно с ними) там всякое случалось. Но пока это не угрожало безопасности или эффективности негласным этикетом дримшерреров считалось, делать вид, что то, что произошло во сне, на самом деле вовсе не произошло. И Артур, с учетом всего пережитого, прощал себе бурю эмоций, но досадовал, что ему так скверно удается их скрыть. И мог только завидовать имитатору, который выглядел совершенно спокойным.

***
Их проект близился к завершению. Завтра в двенадцать они должны были встретиться с Объектом и провести извлечение. Юсуф уже отправился домой, в офисе остались только Артур и Имс. Артур проверял и отлаживал PASIV, Имс просматривал последние материалы по Объекту. Потом немного раздраженно швырнул бумаги на стол и вышел. Когда он вернулся, в руках у него был стакан с какой-то бесцветной жидкостью. Имитатор встал перед широким окном и мрачно уставился на улицу заполненную машинами, покачивая стакан беспокойными пальцами. Артур, который всегда перед стартом операции дергался, а сейчас был особенно не в форме, не выдержал и, подлетев к Имсу, выхватил у него стакан из рук.
- Не смей пить, завтра мы должны провести извлечение! – Артур бухнул стакан на стол, едва не расплескав половину.
- Совсем очумел? – взревел Имс. - Это вода.
- Черт, прости, - Артур уронил бессильно руки и виновато покачал головой.
- Ох, - выдохнул Имс, так сокрушенно и нежно, и таким знакомым жестом протянул руку и погладил его по щеке, что Артур, которого после месяцев постоянных прикосновений и объятий, просто ломало от тактильного голода, почти инстинктивно прижался к широкой ладони, подался вперед. И оказался подхвачен ураганом. Сильные руки мгновенно сгребли его в объятия, сжали чуть не до треска в костях, жадно гладили плечи, спину, ягодицы, зарывались в волосы на затылке. Губы Имса захватили его рот настойчивым отнимающим дыхание поцелуем. Это было непривычно, странно, очень горячо. И как только Имс перестал его целовать, захотелось еще, вот так же быстро, грубо, без всякой нежности. Что бы хоть на полчаса забыть обо всем. Он потащил Имса за ремень брюк ближе к себе, прижался бедрами к его бедрам, потянулся к губам.
- Неа, - вдруг протянул Имс хрипло и отстранился
- Ты чего?
- Сам не верю, что это говорю, но нет. Мы могли бы трахнуться сейчас. И это было бы даже очень круто. Но тебе ведь не это нужно, правда, Артур?
- Совсем свихнулся, - сердито проговорил Артур. Но наваждение и вправду прошло, он отступил на пару шагов.
- Артур, все встанет на свои места. Ты же это умеешь, ставить все по местам. И все у тебя будет в порядке. Да и у меня тоже.
Но конечно Имс не был бы Имсом, если бы ушел спокойно. Уже у дверей, он вдруг приостановился и подмигнул Артуру.
- А мне, похоже, можно было и не изображать для тебя девушку.
На Артура снова накатила волна тоски и злости.
- Как тебе вообще в голову пришло изображать для меня девушку, придурок? - процедил он.
- Рад твоей самонадеянности, дарлинг, но я ее не для тебя лично придумал.
Артур искренне удивился.
- А зачем?
- Ни зачем. Это была моя, если хочешь, Анима.
- Господи, Имс. Вся эта архетипическая мура…
- Не собираюсь читать тебе лекцию по юнгианской психологии. Я просто к тому, что мне тоже есть о чем подумать, - закончил имитатор и покинул офис.
***
Через два дня они завершили свое текущее дело и, несмотря на опасения Артура, провели операцию идеально. Имс в обличье худосочного маленького человечка - адвоката Объекта получил бумаги, в которых была вся нужная информация. Артур передал данные заказчику и все, работа была сделана.
Когда Артур вернулся со встречи с заказчиком в их временный офис, он застал там одного Юсуфа.
- Имс уехал, - сказал Юсуф. Он собирал свою маленькую лабораторию и даже не поднял на Артура глаз.
- Имеет полное право, он свою работу сделал.
Артур начал приводить офис в порядок – пропускал распечатки сквозь шредер и бездумно смотрел, как падают в корзину тонкие полоски бумаги. Чужие секреты превращались в бесполезный лишенный всякого смысла мусор.
- Не оставил никаких контактов, - добавил Юсуф и наконец посмотрел на Артура, как будто тот был виноват в том, что Имс так поступил.
- Думаешь, я его чем-то обидел? – иронично спросил Артур. Юсуф в роли благородного защитника невинно обиженных Имсов это было и в самом деле забавно
- Не знаю, - сокрушенно сказал Юсуф. – Да вы оба какие-то не такие… После того случая.
- Ну, может тебе хотя бы это послужит уроком не испытывать свои, блин, зелья на коллегах, - сердито сказал Артур.

***
И Артур тоже уехал из Нью-Йорка. Уехал честно переживать свое горе от начала до конца, через неверие, ярость и тоску к принятию того факта, что он как идиот влюбился в женщину, которой никогда не существовало, у которой даже имени не было. Существовал только Имс. Вор и мошенник Имс, который украл у него что-то ценное, бесконечно важное и свалил неизвестно куда.
Несколько недель Артур думал, что ему уже никогда не будут сниться сны, но потом они пришли, и почти каждую ночь ему снилась она. Иногда нежная и страстная, иногда сердитая или задумчивая. Однажды ему приснилось, как она с хитрой улыбкой берет его руку и прижимает к своему животу и он почувствовал, как толкается под ладонью маленькая пятка.
Имс ему снился тоже. И если в реальности Артура при одном звуке этого имени передергивало от злости, то сны были полны тревоги. Он видел Имса то бредущим по бесконечному лабиринту с зеркалами. То сражающимся с чудовищем, вроде того, как то, что они так весело завалили вдвоем в Лимбе, только тут Имс сражался в одиночку и чудовище неизменно побеждало. То сидящим на песке и собирающим запутанную головоломку, Имс такие терпеть не мог, злился, кусал губы и поглядывал на Артура сердито «Помоги, чего смотришь?», но Артур в своем сне никак не мог сдвинуться с места. И все это было конечно охренительно символично, но совершенно не понятно к чему.
Несколько раз он пытался искать Имса, готов был сорваться на другой конец света в любой момент, но безуспешно. Вор умел заметать следы если хотел, и если Имс не оставил контактов, значит он не хотел, чтобы его нашли.
Артур участвовал в двух операциях извлечения – в одну его позвали, другую, для своего старого заказчика он вел сам. Он опасался, что его душевные терзания помешают работе, но, к счастью, в разделенных снах его возлюбленная из Лимба, Анима, видите ли, мистера Имса, не появлялась. Работа доставляла ему удовольствие, он действительно был очень хорош в том, чтобы расставить все по своим местам. Отличный координатор. Один из лучших.
***
И когда уже почти не осталось ничего ни ярости, ни тоски, ни беспокойства, поздним вечером в Лос-Анджелесе телефон Артура зазвонил. Номер был неизвестен и он, некоторое время раздумывал отвечать или нет и, наконец, поднял трубку.
- Артур? - услышав голос, он испытал острое желание немедленно сбросить вызов. Но не стал.
- Артур, это была идея. Понимаешь?
- Нет, - тупо произнес Артур.
- Беременность во сне символизирует зарождение новой идеи. Мы... Ты зародил во мне идею, понимаешь?
Артур ничего не ответил, и Имс продолжил, с, наконец вернувшимися, давно знакомыми интонациями.
- Послушай, дорогой папочка, это не просто идея. Это идея, которая перевернет всю практику дримшерринга. Да что там, Артур, весь мир содрогнется. Там много есть над чем работать и без твоего занудства и прочей алгебраической геометрии все, пожалуй, так и останется идеей. Но вместе мы справимся.
Артур думал все эти долгие месяцы, что при встрече с Имсом ему захочется только схватить его за горло и придушить, но сейчас он почувствовал то, что, наверное, и должен был почувствовать, учитывая все нелепые обстоятельства. Радость, сопричастность, благодарность, ответственность. Но никак не мог найти слов, чтобы сказать что-нибудь уместное и не совсем идиотское. Он молчал так долго, что Имс не выдержал и тихо спросил
- Артур?
Голос его прозвучал так мягко и совсем близко. Артур вдруг понял, что Имс почти уверен, что его сейчас пошлют ко всем чертям, что он сделал ставку на ничтожно малый шанс просто потому что считал, что должен рискнуть.
- Ну? – спросил он усмехнувшись.
- Что ну?
- Где ты, придурок? Куда я должен приехать с цветами и поцелуями?
- Я дома, - произнес Имс, кажется ошарашенный
- Имс!
- Вот черт, прости, я в Лондоне, через пять дней улетаю в Бомбей. Скажи номер рейса, я тебя встречу.
Они еще с четверть часа как два идиота договаривались о встрече, но это было неважно, потому что что-то совершенно новое начиналось для них обоих. Что-то совершенно новое для целого мира.
fin