...Треухов с дрожью разворачивал газету и, чувствуя отвращение к братьям-писателям, читал о своей особе бодрые строки... (Ильф и Петров))
Название: Break on through (to the other side) (с)
Автор: Власть несбывшегося
Бета: Kiev_Gerika
Фандом: Inception
Жанр: броманс с налетом мистики
Рейтинг: NC-17
Категория: слэш
Пейринг: Имс/Артур
Размер: миди, 16 695 слов
Дисклеймер: абсолютно никаких прав ни на что
Саммари: "Ночные сны - это отклики дневных помыслов: увидит во сне вожделенное, тем и утешится". Эпиктет
Предупреждение: мат местами и сплошной символизм везде! AU относительно знакомства Имса и Артура до дела Фишера.
Комментарий: написано в подарок для моего драгоценного соавтора maryana_yadova
Ей хотелось злого Имса, изображающего равнодушие. С сигаретой во время секса. Вуаля.
Название фика - одновременно название песни группы The Doors. Это тоже символ
Фик частично является аллюзией на рассказ Герберта Уэллса "Дверь в стене"
читать дальше
Артур последний раз внимательно осмотрелся: все было в полном порядке. Чемодан уже около порога, на нем - саквояж, все от Hermes, да, Артур любил эту марку, с легким удовольствием ощущая себя почему-то слегка извращенцем. Рядом - упакованный в темный чехол чемоданчик с PASIV, а на полке под зеркалом - портмоне, ключи, пустая сумка для ноутбука. Компьютер все еще был в кабинете, перед выходом Артур собирался проверить почту. Домработница предупреждена, у нее свой, отдельный комплект ключей. Подумав о домработнице, Артур вспомнил про холодильник, прошел в кухню, выгреб с полок всю оставшуюся еду - ее и было-то всего ничего: баночка ванильного йогурта, полпакета сока, пара увядших целлюлитных апельсинов. Он сгреб все в пакет, крепко его завязал, сунул к чемодану – выкинуть утром. Еще раз вернулся в кухню, огляделся - все чисто: посуда педантично расставлена по местам, ни крошки, ни единого следа брызг от масла, ни капли соуса - хоть сейчас снимай для рубрики "идеал хозяйки".
На душ он потратил пятнадцать минут, не вытираясь, прошел прямо в гардеробную – удовлетворенно обозрел идеальный порядок.
Наглаженная рубашка уже висела на специальной подставке, а рядом с ней - галстук, носки, трусы. Ботинки рядом на полу, и только костюм был еще не выбран – как ни странное, сейчас ему было не до костюма: сейчас он гадал, сложится что-то сегодняшней ночью или нет. Пытался успокоиться, но выходило неважно – очень уж хотелось, чтобы получилось. Не факт, что в Японии это удастся, последний раз, несколько месяцев назад, когда они работали по одному контракту в Квебеке, ничего так и не произошло, и Артур маялся целый месяц.
Он стянул с кровати покрывало, сложил, забрался под одеяло, натянул его до горла. Простыни были прохладные и жесткие, приятно холодили кожу, пахли бергамотом - все, как надо! Артур улегся на спину, приглушил свет в ночнике, позвонил в службу такси и заказал машину до аэропорта, потом совсем выключил лампу. Раскинулся на подушках, вытянул руки вдоль тела, расслабился. Теперь осталось только подождать.
***
Он шел по узкой улочке, вокруг - мелкие лавки, на вторых этажах парусами хлопали на ветру развешанные для просушки простыни. Воздух был как в раскаленной духовке, люди и предметы чуть дальше от Артура расплывались по краям. Как всегда, откуда-то он знал, куда идти: через квартал уверенно свернул в проулок, совсем тесный, открыл неказистую тускло-зеленую дверь и стал подниматься по темной, пропахшей незнакомыми терпкими запахами, лестнице. На последнем, четвертом по счету этаже, был единственный выход. Здесь дверь была другая – тоже темно-зеленая, но ухоженная, натертая воском, с замысловатой латунной ручкой. Артур очутился на плоской просторной крыше, по краю располагалась невысокая балюстрада. Белые когда-то балясины потемнели и облупились. К запахам специй и разогретой на жаре пыли добавился тонкий, едва слышный аромат роз.
У дальнего края, теряя четкие контуры в жарком мареве, стояло широкое плетеное кресло. Артур приблизился. Да! Сегодня все получилось! С того места, откуда он смотрел, над спинкой кресла был хорошо виден темноволосый затылок, широкие плечи со стекающими на накачанные руки черными узорами татуировок. Артур глубоко вдохнул, в животе дернуло предвкушением. Он не спеша прошел прямо к балюстраде, не оборачиваясь, облокотился на потрескавшиеся перила, посмотрел на расстилающийся под ним пестрый город. Пекло нещадно.
- Ну наконец-то! – произнес позади рокочущий голос. – Я соскучился, пупсик.
Артур улыбнулся, чувствуя, как в паху сворачивается горячее, жадное. Прикрыл глаза, сглотнул, стоял не шевелясь, оттягивая приближающееся удовольствие.
- Настроен повыбражать? – усмехнулись за спиной.
- Нет, - ответил Артур, с силой втягивая носом южный вечерний воздух. Солнце далеко за городом нехотя сползало в море, выстилая крышу светло-оранжевыми бликами. Артур повернулся, улыбаясь еще шире, и человек в кресле просиял в ответ, призывно, нетерпеливо постучал ладонью по колену, обтянутому светлыми брюками.
- Иди сюда.
Как всегда в такие моменты, накатило чувство бесконечной свободы, чуть ли не полета. Он подошел, наклонился, упершись руками в подлокотники, пристально посмотрел на пухлые, улыбающиеся губы. На верхней выступили крошечные капельки пота. Удержаться было нельзя, да и незачем, и он поцеловал, тщательно слизывая эти капельки, наслаждаясь податливой, чуть соленой мягкостью, потом протолкнул язык вперед, лизнул шершавую кожу неба и застонал, не сдержавшись и получив в ответ такой же тихий, жадный стон.
- Имс, - выдохнул, отстранился, посмотрел в смеющиеся зеленые глаза.
Никогда не получалось наглядеться вдоволь, и иногда Артур думал, что просто смотреть на эту нежную зелень, на черные стрелки ресниц, лукавые морщинки – уже было бы чем-то вроде счастья.
Несбыточная мечта.
- Вижу, не я один скучал, - сказал Имс утвердительно.
Артур мотнул головой, соглашаясь. Член в легких штанах давным-давно набух, нужно было, чтобы Имс прикоснулся к нему сию же секунду, без всяких пауз на долбаные прелюдии. Хотелось еще поцелуев, и чтобы он обнимал и трогал везде.
- Раздевайся, - промурлыкал Имс, сползая ниже в своем кресле.
Кожа на висках у него тоже взмокла, он весь был слегка влажный, должно быть, давно уже сидел на раскаленной крыше. Имс расстегнул молнию, запустил за край ремня большие пальцы, демонстративно пошлым жестом стягивая брюки ниже.
Раздеваться под пристальным взглядом Имса было так приятно, что Артур ощутил легкий озноб, даже несмотря на убийственную жару. Он снял рубашку, потом штаны, бросил все под ноги, опустил руки вдоль тела, оставшись прямо перед Имсом совсем голым. Стоять как напоказ было чуть неловко и сладко. По телу горячей волной растекалось сильное удовольствие от того, как взгляд Имса внимательно, сантиметр за сантиметром, ползет по коже. Как всегда с Имсом, стояло до болезненности крепко.
- Ну хватит уже тянуть, давай ко мне, - велел Имс хрипло и нетерпеливо.
Артур уселся ему на колени, раскинул ноги пошире, прижался яйцами к каменному члену Имса, поерзал. Имс издал низкий, рычащий звук, откуда-то даже не из горла, а из живота, протянул руки и положил Артуру на бедра горячие сухие ладони, сжал, будто проверял свои ощущения. Потом, не особенно церемонясь, просунул между скользкими от пота ногами руку, стал гладить Артуру вход, настойчиво нажимая кончиками пальцев, второй рукой обхватил его член. Все было так правильно, так чудно хорошо, что Артура сильно и резко повело, в паху ныло, и нестерпимо захотелось увидеть происходящее со стороны.
- Ого, Арти, какая отличная идея! – весело и восхищенно выдохнул Имс, кивнув куда-то вбок и одновременно проталкивая внутрь палец.
Артур от удовольствия чуть не до крови прикусил нижнюю губу, скосил глаза туда, куда показал Имс и вспыхнул: в полутора метрах обнаружилось здоровенное зеркало в потемневшей позолоченной раме, и в зеркале прекрасно отражался он сам, с разведенными ногами и малиновыми пятнами на щеках, прогнувшийся в пояснице, блестящий от пота, и тяжело дышащий Имс. Почему-то бросилась в глаза рука Имса, зажатая между их телами непристойно и возбуждающе. Артур вскрикнул – пока он разглядывал отражение в зеркале, Имс добавил второй палец. Картинка в зеркале заводила еще больше, хотя еще минуту назад казалось, что больше просто невозможно. В заднице ритмично сгибались пальцы Имса, дергало болезненным удовольствием, терпение вот-вот должно было кончится. Артур широко раздувал ноздри, старался вдохнуть как можно глубже, заполнить легкие на полную запахом Имса. Имс одуряюще пах жаром, сексом, мечтой.
Артур начал чуть стонать в такт движениям пальцев, и тут Имс вынул руку, требовательно подтянул Артура к себе, извивался в кресле, толкаясь бедрами вверх. Артур схватился за спинку, пока Имс целовал его там, где сходятся ребра, лизнул соски, прижал один зубами и резко втянул в рот.
- Еще раз так сделаешь, я кончу, - предупредил Артур глухо. Волосы Имса щекотали лицо, лезли в нос. Хотелось тереться о них лицом.
- Ну нет, дружок, подожди меня немножко, что ж ты всегда стараешься быть первым, дорогой мой… - пробормотал Имс, приподнял Артура за бедра и дернул на себя, быстро и жестко воткнулся, Артур взвыл – так было хорошо. Так, как надо, правильно, как же это у него получается, ох боги, как же прекрасно…
Как бы Имс не держался, все равно, с членом в узкой заднице Артура, горячей, пульсирующей, долго выдержать было нельзя. С его железными пальцами, вцепившимися в бицепсы, с его лицом – сосредоточенным, с проявляющимся на нем близким оргазмом, с его широко распахнутыми глазами, длинными ресницами – какое тут терпение, Артур в таком виде полностью выключал у Имса способность мыслить. Все было неважно, кроме того, что они делали друг с другом – без всяких мыслей, одни животные инстинкты и горячечное удовольствие. Артур гортанно всхлипнул, зажмурился и кончил, едва успев притянуть к своему члену руку Имса.
- Ар…тур… Ар…тур… - сквозь зубы выдыхал Имс, в такт судорогам своего оргазма, в такт тому, как сжимался Артур вокруг его исходящего спермой члена. – Оху…енно… так просто… не бывает…
- Поцелуй меня, скорее! – вдруг нервно потребовал Артур, плотно прижавшись грудью.
- Сейчас, детка, дай отдышусь… - прошептал Имс, выравнивая дыхание.
- Да быстрее же!
Имс напрягся. В голосе Артура слышалась тревога. Господи, неужели уже все? Он рывком прижал Артура к себе, скользя руками по потной, мокрой спине. Нет, не может быть, чтобы так быстро! Ну хоть еще чуть-чуть! Артур беспокойно оглядывался по сторонам, прислушивался к чему-то, слышному ему одному. Имс потянулся губами к его лицу, выговорил торопливо:
- Посмотри, да посмотри ты на меня!!! – зацепился взглядом за глаза Артура, ткнулся отчаянно ртом.
Где-то раздражающе звенел воздух, отвлекал, заставлял прислушиваться. Артур знал, что отворачиваться никак нельзя, что надо смотреть в глаза Имсу, но треньканье было настойчивым, теребило что-то внутри, не получалось не обращать на него внимания! Артур оглянулся – конечно, за спиной было пусто. Повернулся к Имсу, уже понимая – что все, все. Кончилось. Очертания крыши расплывались прямо на глазах…
***
Он открыл глаза в своей спальне. Кожу на бедрах, заляпанных подсыхающей спермой, неприятно стягивало. Глаза никак не могли привыкнуть к темноте, рядом, на прикроватном столике надрывался телефон, исходя синим сиянием. Артур слепо нашарил его рукой, взглянул, щурясь, на экран – шесть утра. Пора вставать, час до такси, час на душ, час на все оставшиеся сборы, едва-едва успеть, нет времени лениться и мечтать.
Блядь!!! В злости он так саданул кулаком по кровати, что подпрыгнула соседняя подушка. Нет, надо позволить себе хотя бы еще минуту. Прикрыть глаза, сосредоточиться, хотя бы почувствовать след ветра с запахом роз на крыше. Представить улыбающиеся только ему зеленые глаза. Позволить себе сожаление, хотя бы на пару секунд, хотя бы на пару гребаных секунд!
Еще через две минуты Артур бодро встал, не чувствуя на самом деле никакой бодрости, но как всегда успешно притворяясь перед самим собой, сдернул с кровати грязные простыни и пошел в душ.
Самолет до Токио ждать не станет.
Ровно через час появился швейцар помочь с багажом – одинокий, часто разъезжающий жилец пентхауза никогда не скупился на чаевые.
Артур напоследок, перед тем как войти в лифт и снова уехать из дома на неопределенное время, полюбовался на свою новую красную дверь – китайский антик, символ удачи и процветания. Дверь сыто поблескивала рядами крупных металлических бляшек. Удача – вот то, в чем он реально нуждался, разве нет?
***
В такси Артуру даже удалось подремать, недолго, и без всяких сновидений. Пока таксист выгружал из багажника его чемодан и сумки, Артур, в своем исключительно модном, но совершенно непрактичном тренче от Burberry, ежился, задирая плечи – сильно дуло, ветер гонял по асфальту песок, закручивал его смерчами-лилипутами. Вокруг сновали люди, где-то надрывно орал ребенок. Однако перед стойкой регистрации бизнес-класса на Токио никого не было, и Артур про себя порадовался: сейчас он не был готов к общению ни в какой форме. Мысленно все еще был где-то на горячей крыше.
К счастью, пассажиров в бизнес-классе оказалось мало. Где-то справа и сзади, через пару рядов, сидела немолодая дама, ранним утром уже с великолепной укладкой, властным голосом отдавала стюардессе указания, да впереди, перед выходом, расположилась занятая друг другом юная японская парочка – понять кто из них юноша, а кто – девушка - было невозможно в принципе. С такой же долей вероятности, это могли оказаться двое юношей. Или две девушки. Какая, в сущности, разница? Неинтересно.
Артур спросил минералки, отказался от еды, откинул спинку кресла и уставился в иллюминатор. Принялся прокручивать в голове план и детали предстоящего извлечения, прикидывал, что надо сделать сразу же по прилете, что – чуть позже, прикинул, что все же необходимо еще раз проговорить план извлечения вместе с Коббом. Вспомнил о Нэше, нахмурился – Нэш его стал беспокоить в последнее время. Его неопрятная суетливость и раньше раздражала Артура, но последнее время Нэш откровенно скис, истерил по любому поводу, и Артур постоянно ловил себя на мысли, что Нэш выглядит так, будто вот-вот облажается. Артур привалился виском к краю подголовника, прикрыл глаза ладонью. Мыcли плавно потекли в другом направлении, в памяти старинным диафильмом менялись картинки сегодняшней ночи. Тоскливо заныло где-то в области желудка, пришлось глотнуть воды.
Тогда, около года назад, Артур даже не сразу сообразил, что происходит что-то необычное. Да и в любом случае, его понятия о необычном коренным образом отличались от понятий подавляющего большинства, так что, может быть, именно поэтому он поначалу не обратил никакого внимания на происходящее. А потом – стало уже наплевать.
Дело заключалось в том, что Артур жил снами. С самого детства. Сны ему снились яркие, сюжетные, увлекательные настолько, что реальность по сравнению с ними всегда казалась слегка поблекшей, как старая кинопленка. Ему было пять, когда мама забеспокоилась окончательно, долго говорила вечером с отцом, тревожно округляя глаза, а на следующий день повела Артура к высокому седоволосому дядьке, который битых два часа задавал Артуру вопросы, делая вид, что он артуров лучший друг. Доктор был приторно карамельный, рассказывать ему не хотелось ничего, а уж тем более про сны. Сны снами, а дураком Артур и в пять лет не был, сделал выводы. Мать даже не пыталась скрывать облегчение, когда сын всего лишь после одного сеанса у психолога перестал заводить с ней разговоры про незнакомых людей и детей из снов, про чудесные приключения, в которых он участвовал по ночам, что последние двадцать пять лет в общении с ней Артур употреблял слово «сон» исключительно во фразе «Хороших снов, мамочка!»
Вторую и последнюю попытку поделиться своей второй жизнью Артур сделал в начальной школе. Слава богу, объект его откровенности просто не въехал в рассказ.
Артур сделал выводы.
В средней и старшей школе рассказывать о своих снах ему уже не приходило в голову. В это время он неожиданно для себя выяснил, что и в обычной жизни, которую все называли реальной, все-таки есть весьма приятные моменты. Вдруг обнаружилось, что спорт – это очень круто! Особенно если ты стал капитаном школьной команды по бейсболу, и в этом качестве выиграл все игры за последние два класса. Быть первым оказалось очень приятно, и, в качестве второстепенного, но приятного эффекта, Артур внезапно сделался популярен у всех девочек школы. Ну и у мальчиков, чего уж там, да.
Попутно стало ясно, что, если сделать над собою микроскопическое усилие, можно легко стать первым в классе, потом первым в параллели – и в этом качестве приобрести уважение в рядах учителей, что, честно говоря, Артуру нравилось гораздо больше внимания одноклассников.
Дополнительным бонусом стало открытие, что таким образом можно тотально осчастливить родителей, сообщив им о поступлении на стипендию в Гарвард.
Артур сделал выводы.
Выводов было два: быть первым – очень важно. Если выражаться языком взрослых, быть первым означало иметь лучшие перспективы и лучшие возможности заниматься тем, чем хочется. Это если приложить совсем немножко контроля.
А если контроля будет еще больше?
Результатом увеличения степени самоконтроля стал диплом и звание лучшего выпускника года гарвардской бизнес-школы, и, в качестве студенческого хобби – получение степени бакалавра на факультете искусств и наук.
Время в университете Артур провел исключительно полезно и увлекательно, шлифуя свой талант быть лучшим во всех областях, включая умение стильно одеться и произвести впечатление на всех окружающих, независимо от пола и возраста.
Однако самым приятным в его статусе лучшего оказалась возможность делать все, что хочется, безупречно вежливо и назло другим, элегантно посылая на хуй несогласных.
Ну и все-таки у Артура оставалось главное в его жизни – сны.
А за неделю до того, как Артур должен был подписать контракт с одной очень-очень солидной, очень-очень богатой корпорацией, он познакомился с Домиником Коббом и его женой Мол.
Он не пожалел ни разу. За возможность пребывать во сне большую часть времени Артур был готов для Кобба на все – и был счастлив. Большую часть времени.
Он стал лучшим и тут, успешно научился решать специфические задачи и ловко и бесследно улаживать необычные проблемы, его очаровывали парадоксальные пространства и адреналин, манили большие деньги и жизнь на грани. Все было просто изумительно хорошо.
Иногда умеренно беспокоил вопрос личной жизни, но, понаблюдав за отношениями Дома и Мол, Артур стал сомневаться в целесообразности отношений в принципе. Особенно после того, как Мол погибла.
Артур снова сделал выводы – никаких отношений на работе, никаких отношений вообще. Иногда, от скуки, быстрые знакомства, вызывающе брутальной внешности мужчины - Артур никогда не испытывал затруднений найти себе подходящего партнера на ночь – более-менее приемлемая ебля. Иногда – весьма неплохая. Никогда не стоившая того, чтобы остаться до утра.
Как правило, сразу после секса становилось невыносимо скучно, да и дел было всегда полно – мысли о них всегда маячили где-то недалеко, даже в те моменты, когда Артур давал очередному случайному любовнику.
Перестать контролировать себя можно было только во снах. Обычных, не сомнациновых. Не рабочих. Наверное, Артур хорошо натренировался – он и в обычном сне всегда четко помнил, что спит, знал, что находится внутри своего собственного подсознания, и поэтому позволял себе полную свободу. Работа на Кобба подарила ему самое главное в его собственной, индивидуальной реальности – возможность быть таким, каким он хотел быть. Таким, каким он никогда не разрешал себе быть в общем для всех мире. Это было вторым самым главным достижением в его жизни – умение осуществить все свои желания. И то, что он делал это в своих собственных снах было для него высшим пилотажем, высшей степенью контроля над собой, над своим собственным разумом.
А примерно год назад он познакомился с Имсом. Во своем собственном сне. Это было умопомрачительно, безгранично прекрасно, и Артуру снесло крышу. В момент.
Вышло это так.
Ему приснился какой-то клуб. Кажется, это был Нью-Йорк времен Великой Депрессии. На сцене, под узким лучом прожектора, совсем молоденькая девочка тихо и нежно напевала These Foolish Things, на танцполе маячило несколько пар, вокруг сигаретный дым и не разглядеть толком лиц людей за соседними столиками. Артур приготовился – заранее никогда не было известно, что именно подбросит ему подсознание: судя по обстановке это мог быть простой музыкально-танцевальный вечер, или же перестрелка и погоня. Перестрелка была бы предпочтительней, решил Артур, оглядываясь, чтобы определить, где находятся выходы из зала.
Но подсознание подбросило ему Имса.
Он просто появился откуда-то из-за спины, спокойно уселся за столик Артура, кивнул и сказал, прикуривая сигарету:
- Неплохо поет, не так ли?
- Неплохо, - согласился Артур, разглядывая незнакомца – тот мог оказаться и возможным союзником, и потенциальным врагом.
- Вы музыкант? У вас пальцы музыкальные, - сказал Артуру незнакомец, привстал и протянул руку. – Я – Имс.
- Артур, - представился Артур, развлекаясь и гадая, как продолжится этот сон.
Через одну песню и еще две сигареты Имс, видимо, решил, что они знакомы достаточно хорошо, чтобы вежливо поинтересоваться, так, будто приглашал Артура выпить:
- Артур, как вы относитесь к случайным связям?
Артур оглядел широкие плечи, лукавый прищур и невозможный для настоящего человека рот и сказал так же вежливо:
- В вашем случае – с интересом.
Так что сон продолжился буйным сексом в чей-то тесной гримерке позади сцены, пропахшей потом и пудрой, забитой потрепанными концертными костюмами и перьями изломанных плюмажей танцовщиц, которые все время лезли в нос, и Артур чихал даже извиваясь в оргазме.
Это было великолепно.
Проснулся Артур в тот раз в отличном расположении духа – как ни странно, с подростковых времен это был его первый эротический сон, и Артур вспоминал о нем еще какое-то время. Потом забыл.
В следующий раз он встретил Имса во время бурной перестрелки в каком-то заброшенном здании: Имс просто вышел из-за угла, бесцеремонно сдвинул Артура в сторону, сказав: "Ну-ка, пупсик, подвинься!" и начал стрелять, не сказав ни слова. Зато после того, как выстрелы со стороны противника затихли, Имс сказал Артуру многое – в основном, пошлости, от которых Артур завелся как никогда до этого, и все кончилось опять же умопомрачительным трахом прямо там, где они прятались, отстреливаясь.
Потом Имс стал сниться Артуру все чаще и чаще, и Артур млел и дурел от счастья, потому что Имс являл собой его личный порнографический идеал и несбыточную мечту. Все в нем было как надо - лицо, тело, манера поведения. Стопроцентное попадание, невозможное в реальности сочетание. Периодически случались какие-то дополнительные обстоятельства, украшавшие этот странный роман: то вооруженные столкновения, то погони, крыши небоскребов, пустынные пляжи каких-то островов, бескрайние дороги Американского Запада, узкие улочки старых европейских городов, полутемные ложи театров, залитые лучами утреннего солнца веранды, иногда они оказывались за одним столом в казино, иногда просто – в одной постели. С Имсом можно было все – о чем Артур мечтал, о чем мечтать не осмеливался. С Имсом все всегда получалось, и получалось охуенно.
Когда до Артура дошло, что происходящее все больше напоминает зависимость, он обдумывал эту проблему ровно четверть часа и додумался до того, что вообще-то – ему абсолютно по хую, что это такое. Он каждый вечер летел домой как на крыльях, вожделея и предвкушая, как он плюхнется в кровать, и ему приснится Имс. Он мечтал о его бесстыдных поцелуях, о наглых бесцеремонных руках, о насмешливых улыбках, развратных губах, от которых было невозможно оторваться, и да, о боги, о его здоровенном члене, при виде которого Артур полностью терял волю, способность мыслить и даже говорить, и все, что оставалось в его воспаленном мозгу, было лишь желание отдаться на волю Имса, и чтобы тот трахал его до потери сознания. Артур вставал по утрам с постели обкончавшийся до дрожи в коленках, полз в ванную принимать ледяной душ, приходил в себя только к тому моменту, когда надо было садиться за работу. Задумываться о том, что он по уши влюблен в собственную проекцию, Артур считал нецелесообразным, в конце концов, кого волнует, какая именно у него форма нарциссизма. Какой уж там контроль, подсознание имело Артура на полную катушку…
Плохо было только то, что Имс крайне редко снился Артуру в командировках, а мотаться по миру приходилось часто, особенно с тех пор, как Кобб полулегально обосновался в Европе из-за проблем с американским правосудием после гибели Мол.
***
В Японии дело с самого начала как-то не задалось. Они долго выгадывали момент, когда удастся застать объекта одного, сорвались уже две попытки, Кобб переживал, Нэш откровенно психовал, и даже Артур стал немного нервничать. Вдруг, как гром с ясного неба, из источника, на который Артур особенно и не надеялся, стало известно, что Сайто поедет один в поезде, из Нагано в Токио. Артур купил всем билеты, роздал, встретиться договорились прямо в вагоне поезда в Нагано, а туда добираться – раздельно, в разное время и разными дорогами. Артур отправился в тот же вечер, последним самолетом.
Он заранее заказал себе номер в гостинице рядом с вокзалом, прихватил только портплед, лэптоп, кейс с PASIV. Гостиница была безликая, рассчитанная на командировочных, тех, кто приехал на день по делам. Артур заказал ужин в номер, ткнул пультом в телевизор, еще раз проверил план на завтра. Подумал, отправил sms-кой напоминание Нэшу, просто на всякий случай. В дверь постучали – доставили из чистки наглаженный костюм. Артур помаялся, полазил по интернету, проверил почту – ничего нового или интересного, все как всегда: где-то стреляют, где-то снимают кино, политики на одной стороне океана сказали одно, политики на другой стороне – прямо противоположное. В Лондоне на гастролях русский Большой театр, в Лас-Вегасе концерт Lady Gaga, слухи о дате свадьбы принца Уильяма и Кейт Миддлтон пока официально не подтвердились, на ювелирной выставке в Женеве кто-то ухитрился украсть кольцо с бешеной стоимости брильянтом редкого бледно-розового оттенка, след ведет куда-то в Северо-Западную Африку, где и теряется, охрана выставки в недоумении, полиция в поисках, владельцы в отчаянии.
Артур принял душ и улегся. Постельное белье неожиданно пахло чем-то нежным и приятным, совсем не гостиничным. Артур позволил себе чуть-чуть помечтать об Имсе, не чувствуя, что улыбается нежной влюбленной улыбкой, и незаметно заснул.
В этот раз на крыше было не так жарко, кресел было два, между ними стоял покрытый белой скатертью стол. В центре стола наблюдался изящный серебряный кофейник, с тонким длинным носиком, на округлых боках – узор из бирюзы. Артур снова подошел к балюстраде, но смотреть вниз не стал, ждал Имса. Крышка люка откинулась, Имс выбрался на крышу, пружинисто подошел к Артуру, оглядел с ног до головы, тут же облапал за талию и поцеловал, влажно и настойчиво. Затем сдвинул ладони ниже, сжал пальцы, заулыбался, по-хозяйски подвинул Артура как можно ближе, потерся бедрами.
- Слушай, я так по тебе скучаю, детка! Боги, ты такой обалденный, Арти… у тебя губы на вкус такие, что мне крышу сносит…
Артур немедленно растаял, обнял Имса за шею, зашептал жарко на ухо:
- Это я по тебе с ума схожу, терпеть вообще не могу… - уткнулся носом в шею и стал по одной перецеловывать все цифры татуировки на правой ключице. Имс запрокидывал голову, чтобы Артуру было удобно, прижимал Артура за задницу все плотнее.
- Да сними ты уже… - выдохнул Артур, тоже стараясь прижаться, потянулся ртом выше – целовать глаза, переносицу.
- Сейчас, сейчас… - Имс чуть отодвинулся, запустил руки Артуру за пояс, потрогал твердый артуров член – не удержался.
Артур вильнул бедрами, не прекращая облизывать лицо Имса, расцарапывая губы о щетину. Имс намек понял, стянул с Артура штаны вместе с трусами, Артур переступил босыми ногами – на крыше он уже очутился без обуви – и остался в одной рубашке, потому что рубашку Имсу снять с него не удавалось, Артур никак не хотел отцепить руки хотя бы на мгновение от его шеи.
- Артур… Артур, погоди… Ох, да ты горишь весь… Дай я хоть тоже разденусь, а?.. – уговаривал Имс, а сам не останавливаясь гладил Артура по ягодицам, по спине, по рукам, отвечал на поцелуи, старался поймать губы Артура своими. – Артур! Давай-ка в кроватку пойдем… приляжем…
Артур оглянулся. Действительно, немного поодаль от кресел и стола появилась низкая и широкая кровать, застеленная белыми простынями. Они повалились с размаху на нее, Имс задрыгал ногами – сначала слетели незашнурованные кеды, попадали где-то с глухим стуком, следом за ними отправились шорты. Белья Артур на Имсе не заметил. Избавившись от одежды, вцепились друг в друга с удвоенной силой, терлись как кошаки по весне, как-то стало не до нежностей, щипались чуть не до синяков.
- Арти, у тебя рот распух… - пробормотал Имс. – У меня встает сразу, стоит мне на твое лицо посмотреть…
Артур не ответил, подумал только, что у него-то встает сразу, стоит ему вспомнить о лице Имса. Или о отдельных его чертах – глазах, морщинках на лбу, пухлом рте, как будто предназначенном в первую очередь для секса, а уж потом для всех остальных потребностей. Да вообще любая часть Имса действовала на Артура схожим образом. Воздух пах пылью и сексом, кружил голову.
- Арти, пожалуйста… возьми в рот, м?.. – попросил Имс.
Артур соскользнул ниже, раздвинул коленом ноги Имса, устроился между ними. Несколько секунд ничего не делал, просто смотрел. Балдел. На голого Имса с раздвинутыми ногами он готов был смотреть часами. Потом наклонился, поцеловал нежную кожу с внутренней стороны бедра, потрогал губами головку. Имс шумно выдохнул через нос, дернул бедрами вверх. Артур поднял голову, посмотрел на лицо Имса влюбленными глазами: знал, как Имса ведет, когда он берет у него в рот, как у него тотчас же кончается терпение, как он не может, не в состоянии вообще сдерживаться и терпеть в этот момент. От этого знания сам Артур делался шальной, но старался держаться: чуть потянуть удовольствие, немножко помучить, облизнуть мокрым языком и подуть, и дуреть от того, как после этого Имс будет ныть и умолять, и извиваться, и кричать, и требовать, чтобы Артур вернул рот на место. У Артура сердце заходилось от того, что он так действовал на Имса, что у него получалось довести его до такого состояния. Это и было самым ослепительным: Артур на самом деле сходил с ума, что Имс так сильно хотел его рта, языка, всего того, что Артур мог с ним делать, что он вообще – хотел его так сильно. Да похуй, сон это или реальность! Нигде, никогда, ни с кем Артур не был так счастлив.
Имс не позволил ему ласкаться долго, со стоном, больше похожим на рев больного медведя, подтянул Артура вверх, перевернул, вошел без долгой подготовки – прекрасно знал, как Артуру нравится больше всего. Они трахались с такой страстью, что Артур вдруг подумал: «Как в последний раз», и тут же прогнал эту мысль, постарался не думать вообще, забыл о ней еще через пару минут, уже проваливаясь в оргазм. Имс кончил ему на спину, немедленно туда же и плюхнулся, прижал животом, Артур чувствовал ягодицами, как вздрагивает, сокращаясь, член Имса. В голове бухало, сердце колотилось, Артур думал о том, что если бы ему кто-то гарантировал, что в Лимбе он постоянно будет с Имсом, он бы согласился на Лимб немедленно.
Имс расслабленно лежал рядом, водил кончиками пальцев Артуру по плечу, иногда вздыхал, протяжно и довольно. В бледнеющем небе над ними рьяно носились ласточки. Где-то далеко что-то гулко звенело, вечерело, и ветер доносил явный морской дух.
- Слушай, а ты хоть знаешь, что это за город? – спросил Артур расслабленно, думая непонятно о чем. Ему было очень хорошо.
- Знаю, - так же расслабленно ответил Имс, продолжая рисовать пальцем на разгоряченной коже Артуа какие-то узоры. – Это Момбаса, я вообще-то тут живу.
- Да ну! – вяло удивился Артур. Ну надо же! Он, оказывается, еще где-то живет! – А занимаешься чем?
Имс засмеялся:
- Очень своевременный вопрос, малыш, тебе не кажется? Мы занимаемся любовью чуть ли не через день уже почти год.
- Да ладно тебе, скажи.
- Здесь живу. Вообще – ворую. Я неплохой вор, знаешь ли.
- Мне с тобой просто повезло, - объявил Артур, заворочался, целуя Имса в ухо.
- Арти, а ты любишь жару?
- Ммм… не знаю, не думал на эту тему… - поразительно, Момбаса! А сам Артур сейчас в дождливом Нагано.
Не стоило думать о Нагано. Артур ощутил привычное беспокойство, понял, что еще пара минут, и его неотвратимо потянет озираться, что он опять не сможет удержаться, треньканье будильника будет вытягивать его из сна не хуже глубоководного троса. Удержаться здесь не светит ни за что.
- В следующий раз ты все-таки кончишь мне в рот, - шутливо пригрозил он Имсу.
- Непременно, дорогой мой, непременно, - хмыкнул Имс. – Буду жить этой надеждой.
Где-то неподалеку уже начал звенеть воздух. Артур смиренно вздохнул. Он еще не знал, что видит Имса в своем сне последний раз.
***
Все вышло неудачно с извлечением в поезде: агрессивная Мол, простреленная нога, идиотский ковер, облажавшийся Нэш с дрожащими губами, чуть ли не впавший в истерику Кобб – он с такой скоростью вылетел из вагона, что Артур даже сомлел слегка. Потом еще пришлось его утешать вечером в отеле в Токио, когда он явился из Киото – Кобб совсем помрачнел, пил, Артур покорно слушал про Мол, про детей, про вредную тещу. Можно иметь сколь угодно опасный и фантастический бизнес, создавать вселенные и стрелять с двух рук, но если теща у тебя – огнедышащий дракон с дурным кошачьим характером, счастья и покоя тебе не видать как своих ушей. Артур еще раз утвердился в мысли, что жениться надо на сироте. А еще лучше – вообще не жениться. Впрочем, для него этот вопрос в любом случае был исключительно умозрительным. Артур в принципе не мог представить себе человека – женщину! – на которой он хотел бы жениться. Мужчину в этой роли он тоже представить не мог. Перед глазами появился образ Имса в белом и с цветком за ухом, и Артуру пришлось симулировать приступ кашля. К счастью, Доминик ничего не заметил, целиком потонув в своем горе. Кобб пил и пил, Артур пил и кивал как болванчик, зная, что завтра будет невыносимо болеть левый висок, что глаза опухнут и покраснеют, и весь день он будет страдать от недосыпа. Кобба было действительно жалко, он сильно мучился, потеряв жену и детей. Любил ее очень, никак не мог смириться. Ну, вот и получил – Артур почему-то сразу понял, что встречи с Мол теперь будут происходить регулярно. Видно было очень хорошо, что Доминик не готов еще отпустить ее, начать жить дальше. Может быть, думал Артур, если бы он был с детьми, все бы прошло чуть быстрее: все-таки два маленьких ребенка способны здорово отвлечь от тоски.
Потом еще пришлось тащить Кобба в номер, где он совсем расклеился. Слава богу, был еще в состоянии самостоятельно раздеться. Артур ушел к себе, бухнулся на диван, и долго лежал, рассматривая потолок. Очень жалко было Дома, еще жальче – Мол, которая на самом деле была классной. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока у нее не начались проблемы с головой и ориентацией в реальностях. Артур подозревал, что все они кончат подобным образом, рано или поздно. Не очень его это беспокоило, честно говоря, если бы он придумал, как сделать так, чтобы загреметь в Лимб с Имсом. Артур любил приятные мелочи жизни в виде денег и всего, что можно за них получить, но на Имса махнулся бы не глядя.
Все они психи, просто кто-то контролирует себя лучше, кто-то – хуже, а кто-то – и вовсе не умеет. Правда, такие в их бизнесе не задерживаются.
Последний тезис в очередной раз получил подтверждение на следующий день, когда они увидели в вертолете трясущегося от страха Нэша и своего объекта с таким невозмутимым лицом, которое, видимо, является генетической особенностью японцев. Зрелище было неприятное, Артур брезгливо поежился.
Ну а потом Кобб согласился на это беспрецедентное предложение Сайто. Это было опасно, это было потрясающе интересно – это был вызов для них всех.
Прямо из Токио они с Коббом полетели в Париж. В Париже уже вовсю командовала весна, вела войну на поражение ароматами бензина, цветов и сигаретного дыма. Дразнила миражами чужой жизни. Тешила тщеславие свежими коллекциями на авеню Монтень. Кобб оживился, получив надежду на возвращение домой, носился в воодушевлении по городу, нашел прелестную девчушку-архитектора. У девчушки был гигантский потенциал, она была въедливая и кропотливая, и всем этим очень нравилась Артуру. Неприятное обстоятельство было только одно – это все же была командировка, и как обычно, по какой-то неведомой причине, Артур спал по ночам плохо, снилось все больше что-то бессмысленное, тревожное и не поддающееся точным формулировкам. Бестолковые бессонные ночи нервировали, к тому же Сайто торопил, да и вся ситуация в целом подгоняла, и Артур пахал как проклятый. По вечерам долго лежал в постели, таращился на потолок, умолял беззвучным шепотом неизвестно кого: «Пожалуйста, ну пожалуйста, ну пусть хотя бы один, один коротенький сон!»
Кобба тоже клинило от напряжения. В тот день, уж непонятно по какой причине, в его тренировочном сне с Ариадной вдруг опять появилась Мол, зарезала девчонку ножом. Успокоить Ариадну не удалось, она вылетела со склада, где они обосновались, как пуля, кипя возмущением. Кобб снова затосковал, забегал туда и сюда по складу, а Артур почувствовал себя неловко, вспомнив, что Мол и Доминик познакомились как раз в Париже.
Он возился у своего стола, сортируя бумаги, когда услышал за спиной шаги Дома: тот вышел из своего закутка, побродил вокруг, сказал озабоченно:
- Когда вернется, скажи ей, пусть строит лабиринты.
- А ты где будешь? – спросил Артур.
- Мне нужно навестить Имса, - сказал Доминик, натягивая пиджак.
- Имса? Он в Момбасе, - машинально отреагировал Артур, и только когда воздух прошел сквозь его рот, а губы закончили движение, формируя последний слог, только тогда мозг Артура включился. Рот все еще продолжал артикулировать слова: - Там офис «Кобол»…
- Это вынужденный риск, - ответил Дом, быстро глянув.
- Хороших воров хватает…
- Нам нужен не просто вор, нам нужен имитатор.
Где-то тревожно гудели трубы, сигнализируя атаку, где-то колотили в бубны, призывая к бою, где-то давала залп артиллерия, желая подавить, напрочь смести вражеские ряды.
«Странный эффект», - думал Артур, - «будто где-то что-то грохочет, но я оглох и чувствую этот гром лишь как содрогания воздуха снаружи, как пульсацию внутри себя… Какой Имс? Причем тут Имс?... Откуда Кобб знает об Имсе?!»
Если бы Артур мог упасть в обморок, он бы это сделал. Но это просто не пришло ему в голову, так что он обессиленно опустился на стул, ошалело глядя на захлопнувшуюся за Коббом дверь. Он проверил тотем, и ничего не стало понятнее – тотем совершенно определенно констатировал, что Артур не спит. Артур первый раз в жизни растерялся до такой степени, что не мог унять дрожь в руках.
***
Кобб улетел в Кению. А Артур остался и взял себя в руки. Работы никто не отменял, подготовка к операции требовала крайней сосредоточенности, рефлексии по невнятным поводам были категорически неуместны. Хотя бы на работе. Потому что по ночам Артур старательно изучал потолок своего номера в отеле, будто ждал, что там ему явится ответ на вопрос, который он даже толком не мог сформулировать, ограничиваясь довольно бестолковыми: «Как?», «Откуда?» и «Что за хуйня вообще происходит?» Ответов на потолке не было, как не было их и в голове Артура. О, версий за неделю отсутствия Кобба возникло великое множество! Артур призывал себе на помощь логику, свою прекрасную память, здравый смысл. Все это ничем не помогало. Здравый смысл сматывал удочки в момент, стоило мозгу переключиться на Имса, логика отказывалась выдавать какие-либо удобоваримые конструкции, память подсовывала такие воспоминания, от которых по всему телу шли красные пятна, потели руки и спина, от которых Артур вынужден был или немедленно лезть в холодный душ, или выходить на балкон на холодный еще ночной воздух, или запускать руку между ног. Наконец, в качестве рабочей версии, Артур постановил считать, что подсознание сыграло с ним дурную шутку. Очевидно, когда-то и где-то, возможно даже в разговоре с Коббом, он услышал это имя, которым потом случайно наградил проекцию своего выдуманного любовника. Возможно даже, когда-то кто-то случайно упоминал при нем, что удачливый вор с таким именем живет в Момбасе. От того факта, что совпадений как-то уж слишком много, Артур старательно отмахнулся. Что толку насиловать мозг бесполезными размышлениями, когда осталось всего два-три дня? Вот тогда он и узнает, «как», «откуда», и «что вообще за хуйня»! Артур обычно решал проблемы по мере поступления, и не собирался отступать от этого принципа в этом конкретном случае.
Однако теперь ко всему прочему Артур еще и гадал, что же будет представлять собой этот такой нужный Доминику имитатор. Каждый раз приходилось делать над собой усилие, но Артур старательно не допускал мысли, что может быть хоть какое-то сходство между его личным миражом и реальным человеком, с которым ему вот-вот предстояло познакомиться.
В середине недели появилась Ариадна. Артур обрадовался, с увлечением объяснял ей азы и трюки, таскал в учебные сны, занимался с удовольствием – ему вдруг неожиданно понравилось учить, да и девчонка была умная и талантливая, с ней было приятно заниматься. И помогало, действительно помогало отвлечься, по крайней мере в то время, что Артур проводил на работе.
Если бы у Артура была бы в распоряжении еще хотя бы пара недель, он бы справился с чем угодно, взял бы себя в руки и контролировал бы себя в миллион раз лучше, чем до этого. Но неделя пролетела словно спринтер на стометровке, и теперь в любой момент Артур ждал, что дверь склада откроется и появится Кобб. И – кто-то другой.
Так что в воскресенье, когда Ариадна чертила что-то в планшете у окна, а Артур сидел за лэптопом, копаясь в общедоступной информации по Фишеру, скрип входной двери и доброжелательное «Доброе утро!» Кобба не стали для него неожиданностью, нет. Просто Артур от всей души порадовался, что сидит, когда следом за Домиником раздались другие шаги – и нет, Артур вовсе не прислушивался, чтобы определить, знакомы они ему или нет. Это было и ни к чему, потому что тут же густой, до дрожи знакомый голос произнес: «Доброе утро! Давайте знакомиться!»
Артур поворачивался на стуле сто лет, все это время щупая в кармане свой тотем и подавляя желание немедленно броситься в коридор, в туалет, в закуток Кобба – любым способом остаться одному, чтобы иметь возможность проверить тотем. Это был первый раз, когда Артуру показалось, что он совершенно потерялся между реальностью и снами, и поделать было ничего нельзя, потому что в этот момент Кобб сказал:
- Артур, Ариадна, познакомьтесь, пожалуйста, это Имс. Это лучший имитатор во всем мире, и это вовсе не комплимент, а констатация факта.
Кобб говорил что-то еще, и Ариадна ему отвечала, но слова и голоса свернулись для Артура в один общий шумовой фон, когда он протянул руку и сказал:
- Привет, я Артур.
- Вот как? – сказал Имс и усмехнулся. – Ну, а я – Имс. Приятно познакомиться.
Рука у него оказалась точно такая как всегда – крепкая, сухая и теплая. Нет. Еще лучше, в сто, в тысячу раз. И улыбка была – чумовая.
Артур понял, что он в миллиметре от потери самоконтроля. Вдохнул и выдохнул. Отступил на шаг. Спрятал руки за спиной. Взмолился, чтобы голос звучал как всегда и сказал, с трудом шевеля закаменевшими губами:
- Добро пожаловать на борт, мистер Имс.
Сделал еще шаг назад, уперся в письменный стол, и только тут увидел за спиной у Имса Сайто и какого-то другого, незнакомого еще мужчину, судя по всему, араба.
Только через десять минут, выдержав все церемонии приветствий, Артуру удалось выскользнуть в коридор и запереться в туалете: ему казалось, что если он сейчас же не проверит тотем, у него что-нибудь лопнет в голове, и немедленно. Кость выпала правильной стороной, потом еще раз, потом еще.
И настоящее вранье, будто умывание холодной водой помогает прийти в себя – ничего подобного, хотя Артур умывался десять минут.
Никто не обратил внимания, как он вернулся в зал. Кроме Имса. Имс оглядел его с ног до головы, так привычно и незнакомо, и снова улыбнулся.
На нормальной работе можно ставить крест, обреченно подумал Артур, ощущая как снова загораются уши. Сбежать со склада удалось только через час, причем Артур был уверен, что, как бы он не делал озабоченный и деловой вид, кое-кем его уход был понят именно как бегство. Но невозможно было остаться, чувствовать спиной, плечами, всей кожей изучающий взгляд, невозможно было заставить себя не смотреть.
Хваленый самоконтроль, тщательно лелеемый с самого детства, в одночасье накрылся медным тазом. Артур стремительно несся по парижским улицам, без всякой цели, лишь бы двигаться. Бежать, бежать, не останавливаясь – это было самым главным сейчас, и не хотелось задумываться, почему и зачем. Он знал, что если остановится, то не пройдет и секунды, как он рванет обратно.
***
Костюм от Ива Сен-Лорана – вещь, несомненно, отчасти магическая. Артур убедился в этом много лет назад, когда у него появился первый такой костюм, и с тех пор ничего не изменилось. Поэтому после дурно проведенной ночи он отправился вовсе не на склад, а прямиком в бутик, где забрал подогнанный новенький серый костюм. Переодевшись, Артур оглядел себя в гигантское зеркало примерочной так, как будто увидел в первый раз: оттуда на Артура бесстрастным взглядом смотрел элегантный мужчина, отстраненный и невозмутимый. Славно. Хочешь быть уверенным и холодным, изволь выглядеть уверенным и холодным. Неважно, что при этом у тебя внутри все трясется.
За пыльным окном по-утреннему бодро шуршал шинами и звякал чашечками эспрессо Париж. Артур, в своем новом костюме словно в пуленепробиваемом жилете, и с багетом в бумажном пакете наперевес, прошел от двери офиса прямо к своему столу. Где и встал столбом, обнаружив удобно развалившегося за столом Имса.
- Доброе утро, Артур, - мягко сказал Имс, и встал со стула. – Ведь оно доброе, не так ли?
- Доброе, - согласился Артур, не поднимая глаз от поверхности стола. Старая добрая дыхательная гимнастика, отлично помогает держать себя в руках. Да, надо было прояснить сложившееся положение сразу, не откладывая. Хорошо, что они оказались здесь одни.
Артур глубоко вздохнул, и чуть не подавился, потому что вместе с воздухом он вдохнул запах сигарет, одеколона и самого Имса – все так близко, так сильно, совсем не так, как было во снах. Черт, сегодня органы чувств будто сговорились играть против него.
- Знаешь, малыш, я вчера чуть не умер на месте… когда мы вдруг так неожиданно встретились, - шепнул Имс Артуру на ухо. Ухо немедленно вспыхнуло пожаром.
Нет, пора было с этим заканчивать. Артур резко отшатнулся, задел стол, мимоходом отметив удивленное выражение на лице Имса. Со стола на пол медленно повалилась кружка, по линолеуму, как в замедленной съемке, расползлась кофейная лужа.
- Нам пора поговорить, - сказал Артур.
Внутри все ходило ходуном, и тряслось нестерпимо, и он отдал бы сейчас весь свой последний гонорар, и пентхауз на Манхэттене, и даже антикварную красную дверь - только чтобы увериться, что выглядит достаточно спокойным. Потому что Имс, черт бы его побрал, выглядел всего лишь слегка удивленным, полностью расслабленным. Так, будто вся ситуация была полностью в его руках.
- Ну хорошо, давай… Хотя я бы предпочел все-таки поздороваться как следует, пока сюда не набежали все остальные, - усмехнулся Имс.
- Имс… Послушай, - Артур сглотнул, выставил вперед ладонь, нужно было удержать дистанцию между ними любым способом. Имс с любопытством оглядел Артура с ног до головы, и в первый раз Артур не зашелся предвкушением от этого взгляда, а только раздражением. И оно нарастало с каждой минутой. – Мы не будем здороваться «как следует». Мы будем здороваться как все нормальные люди, и вести себя будем как обычные коллеги, работающие в одной команде. Все.
- Прости, детка, я что-то тебя не понимаю…
- Тут нечего понимать, - без всякого выражения сказал Артур. – Мы познакомились с тобой только вчера утром, и, на мой взгляд, нет никаких особенных причин вести себя иначе. Я увидел тебя вчера первый раз в жизни, и ты меня – тоже, вот и все.
Лицо Имса слегка вытянулось. Он засунул руки в карманы, немного набычился и вдруг показался Артуру неприятно опасным.
- Тааак. Значит, только вчера познакомились? Ммм, да, теперь я понял, конечно. А как насчет того, что я трахал тебя целый год во всех позах и положениях, Артур, дорогой мой?
На Артура накатило бешенство, и он обрадовался. Неприятный разговор, что ж делать, но еще несколько усилий, еще чуть крепче держать себя в руках, и все войдет в нужную колею. Идти на поводу у незнакомого человека было категорически неприемлемо. Одно дело – Имс из его снов, собственная выдумка, совсем другое – опасный, чужой человек напротив.
- Ты действительно не понимаешь, или просто не хочешь понимать? Это было во сне! Не по-настоящему.
- Ах не по-настоящему? Боже, как же я раньше не догадался. Ну-ка, давай расскажи мне, как это во сне все не по-настоящему бывает. Для двух извлекателей очень актуальная тема.
- Имс. Это были просто сны, обычные, без сомнацина и PASIV. Просто сны, как в анекдоте про Фрейда. Как еще можно расценивать наши встречи? Напрягись, подумай, – высокомерно предложил Артур.
- Встречи? Отличное определение, Артур, - сказал Имс, отвернулся в сторону, царапая пальцем поверхность стола. – Заметь, я тоже думал, что ты всего лишь плод моего воображения. Но я охуенно рад, что ты оказался живым и настоящим. Я не знаю, как это вышло. Я думал об этом всю ночь, но я не намерен больше ломать над этим голову – я не теоретик, я практик. И мне все равно, как и где мы с тобой познакомились, мне важно только то, что между нами происходило.
- Ничего не происходило, Имс, в этом все дело. На самом деле мы познакомились вчера, здесь в реальном мире и будем вести себя так, как принято в реальном мире. Совершенно неважно, что и кого каждый из нас увидел в паре… сомнительных снов.
- Ах вот как ты это называешь – пара сомнительных снов? Да, Артур, похоже, ты прав, мы действительно познакомились только вчера, - сказал Имс. И вдруг стремительно шагнул вперед, стиснул Артуру руки, зажал между собой и столом. Плевать он хотел на все, что Артур ему говорил, на то, что в любой момент в помещение могли зайти. Имс был такой как всегда, неважно, во сне или в реальности.
Артур дернулся изо всех сил, выдираясь из рук Имса. И вдруг все оказалось в тысячу, в миллиард раз лучше, реальней и убийственней – настойчивый рот, сладкий язык, то, как стремительно, непроизвольной дрожью отозвалось собственное тело. Боги, да.
Никогда. Не. Повторять. Этого. Снова.
- Говоришь, только вчера познакомились, Арти? – задыхаясь, прошептал Имс, смотрел прямо в глаза, облизывал языком покрасневшие губы. – Ну, тогда у нас много нового впереди. Снова.
- Нет, - ответил Артур сквозь зубы. – Ничего не будет, Имс. Это жизнь, а не сон. Пойми, ничего не будет, никогда, ни за что.
- Посмотрим, детка.
- Еще раз так меня назовешь, получишь в зубы, - ледяным голосом предупредил Артур, поправляя пиджак. – Только попробуй, Имс, только попробуй!
- Боже, да нам и впрямь надо познакомиться получше, Артур! – ничуть не смутившись ответил Имс, вытирая рот тыльной стороной ладони. – Это какой-то чужой мальчик, - пробормотал он вроде себе под нос, но так, чтобы Артур непременно услышал.
- Я тебя предупредил. И запомни, мистер Имс, я слов на ветер не бросаю, - рявкнул Артур, заходясь от нового приступа бешенства.
Похоже было, что ему самому придется тоже узнать о себе немало нового – еще никогда в жизни не доводилось Артуру ощущать столь дикой злобы.
В коридоре послышались голоса. Имс немедленно отошел в сторону, плюхнулся в кресло. Артур уселся за свой стол, совершенно не представляя, чем ему за этим столом заниматься.
***
Да, за полтора месяца подготовки к внедрению Артур на самом деле узнал о себе много нового. Если до появления Имса в его жизни, в его настоящей жизни, Артур казался себе в высшей степени сдержанным человеком, то в эти дни он к своему ужасу понял, что это была самая настоящая иллюзия – видимо, до сих пор Артуру просто не попадалось в достаточной степени серьезного раздражающего фактора.
Какая там влюбленность! Настоящий Имс оказался самодовольной сволочью, развязным хамом, невыносимой язвой и любителем корчить из себя супер-звезду. Самым неприятным во всем этом было то, что все остальные, включая Кобба, воспринимали это как должное, он ухитрился моментально очаровать Ариадну, Юсуф вообще не шел в расчет из-за их давнего знакомства, Кобб не упускал ни единой возможности, чтобы пропеть Имсу дифирамбы, и даже Сайто, невозмутимое японское идолище, ушел на второй план.
В роли примадонны выступало теперь новое светило извлекательского бизнеса, и Артур наверняка бы над этим посмеялся, если бы мог. Нет, конечно, он не ревновал! К чему? Просто его ужасно бесило, что все, что бы Имс ни делал, даже если он просто приносил кофе утром, вызывало у остальных бурю восторга. Над его шуточками всегда смеялись во все горло, любое его предложение воспринималось как откровение свыше, а если Артур пытался задавать вопросы, делать уточнения или не дай бог сомневаться, то тогда Имс тут же отвечал какой-нибудь колкостью, и все старательно отводили от Артура глаза. И в каждый момент, каждый гребаный момент, когда им казалось, что он занят, все исподтишка поглядывали на него.
Стало еще хуже, когда Сайто, дернув за какие-то свои ниточки, сумел пристроить Имса в команду юристов, работающих с корпорацией Фишера. Теперь Имс появлялся в офисе затянутый в строгие костюмы, и куда только подевалась вся его расхлябанность и развязность! Артур бесился от того, как выглядел Имс, бесился от того, какие взоры бросала на него Ариадна, которая теперь с любым вопросом обращалась прежде всего к Имсу, если тот оказывался в зоне досягаемости. Еще Артур бесился потому, что Юсуф завел отвратительную привычку делать невинно-вопрошающее лицо, стоило только Артуру бросить на него взгляд, и Артур знал, знал наверняка, что, как только он отворачивался, Юсуф тут же переглядывался с кем-нибудь из остальных и улыбался. Невыносимые приступы бешенства случались с Артуром также каждый раз, когда звонил второй, личный сотовый Имса, и Имс наигранно смущался, якобы скромно отходил в уголок, из которого прекрасно было слышно его воркующий голос.
И Имс так и не прекратил своих поползновений. Он постоянно, не стесняясь никого и ничего, откровенно разглядывал Артура, бесстыдно раздевая взглядом. Имс пользовался любой возможностью подколоть Артура и сказать двусмысленность, а в его исполнении все фразы звучали двусмысленно, стоило Имсу чуть понизить голос и сопроводить свое высказывание кривоватой ухмылочкой. Он прикуривал и держал сигарету во рту так, что можно было свихнуться. Он постоянно вертел в руках свою игральную фишку, и хуже – он всегда знал, когда Артур смотрит на него, и в эти моменты бесстыдно засовывал ее в рот. Он все так же при любом удобном случае, стоило им на минуту остаться вне зоны слышимости остальных, мурлыкающим голосом говорил Артуру пошлости и радовался как ребенок, когда Артур злобно шипел в ответ. Если они оставались наедине, а Артур следил за тем, чтобы этого не случалось, и не понимал, каким образом это все же происходит, то Имс тут же распускал руки, и пару раз они почти что подрались, потому что Артур держал слово и не собирался спускать Имсу ничего. Имс тоже помнил обещание Артура, но это никоим образом не удерживало его от привычки лапать Артура, а наоборот, как приманка, каждый раз побуждало пытаться снова и снова. Слава богу, по крайней мере он не позволял себе этого при остальных. А самым ужасным было то, что каждый миг приходилось сдерживаться самому, изо всех сил давить в себе желание трогать и прижиматься, улыбаться, ответить поцелуем на шутку, и отпустить себя, плюнуть на все и разрешить себе влюбиться до одури…
Но никак невозможно было дать себе волю, никак невозможно было вдруг сломать все то, что он так последовательно строил всю свою жизнь, как бы ни хотелось это сделать. Боги, ну хоть бы вернулись сны! Но ничего не происходило вообще, и он каждый раз утром выпихивал себя в ледяной душ, стоял там до тех пор, пока у кожи не пропадала чувствительность, одевался как на прием, пил кофе, что-то ел. Потом шел на пытку в офис, терпел, внутренне булькая от негодования. И ревности, что уж скрывать. И только вечером, исподтишка пробравшись обратно на склад, удавалось сосредоточиться и нормально поработать.
***
Покупка авиакомпании будто подвела черту: пройдена точка невозвращения. В спешном порядке все принялись подчищать оставшиеся хвосты – время стремительно утекало, следовало торопиться.
Флуоресцентная лампа дневного света над головой еще пару дней назад начала помаргивать. Артур откинулся на спинку стула, потер глаза. Скорчил в пустоту пару рож. Потянулся, зевнул, постучал пальцами по столу рядом с лэптопом – ужасно устал от переглядывания за спиной, приятно было в кои-то веки расслабиться, перестать все время держать осанку. Закатал рукава у рубашки, вдруг сильно захотелось кофе. Интересно, остались ли в кухонном закутке еще капсулы? Артур поднялся, снова с наслаждением потянулся, раскинув руки в стороны.
- Отличная фигура! И всегда так думал!
Опять. Блядь! Будет ли этому когда-нибудь конец? Артур, зверея, медленно обернулся.
Имс стоял в дверях, прислонившись к косяку. Закончив сбор материала в бюро Фишера, он снова вернулся к своей расслабленной манере одеваться: свободного кроя пиджаки, просторные брюки, мокасины на босу ногу.
Имс добился-таки своего – так его достал, что сдерживаться дальше было невозможно. Артур сжал кулаки. Имс все понял, отрицательно качнул головой.
- Спокойно, Артур! Не забудь, нам послезавтра лететь с Фишером в первом классе, мы не можем позволить себе разбитые лица! – предупреждающе выставил вперед обе руки.
Артур выругался, спросил досадливо и устало:
- Что тебе опять надо? Что ты вообще хочешь?
- Тебя, Артур, - бесхитростно ответил Имс.
Артур с горечью рассмеялся, закрыл глаза руками.
- Ты бесподобен, Имс, на самом деле! Ты просто не слышишь того, что не хочешь слышать, ведь так? Тебе просто по хую, что хотят другие, верно? Ты тупо пропустил мимо ушей все, что я тебе говорил! Никаких романов на работе, никаких отношений, даже сиюминутных! Блядь, да, меня устраивало, пока я думал, что ты проекция! А теперь – нет, я не хочу иметь ничего общего с настоящим человеком! Тем более с таким, как ты! Убери руки немедленно! – завопил Артур, разом приходя в бешенство, когда Имс по-хозяйски сграбастал его за талию. Имс уже уткнулся носом Артуру в волосы за ухом, сопел носом, будто цветы нюхал.
- Артур, тебе еще не надоело кривляться? – сказал прямо в ухо. – Помнишь, как тогда, в самый первый раз? Там тебе еще все время перья эти плюмажные в нос лезли, ты отфыркивался… Я думал, я кончу от этого твоего чиханья просто на раз-два… Перестань выдираться, ну пожалуйста, перестань… пожалуйста, ну хотя бы минутку…
- Сию же секунду убери от меня руки! – железным голосом процедил Артур.
- Не уберу, - упрямо ответил Имс, не отрывая рта от артуровой шеи. – Разумеется, ты вправе орать, что тебя насилуют.
- Слушай… Я понял, это действительно бесполезно. С тобой не объяснишься, Имс, тебе проще дать, чем вдолбить, почему я не хочу. Ладно.
- Что – ладно? – Имс отклонился, уставился Артуру в глаза.
- Имс, вот честно, я так от тебя устал! Валяй, трахни меня. Ты ж не отвяжешься, так что… Я тебе дам, ради бога, раз уж ты так зациклился... Только отвали потом, ты в мой жизненный план ну никак не вписываешься! Не подходишь ты мне, понял?
Артуру наконец удалось вырваться. Он присел на край стола, сложил руки на груди.
- Ну, мне повернуться, или как? - продолжал Артур, не в состоянии отвести глаз от оторопелого лица Имса, и уже понимая, что несет что-то не то, что-то слишком, что-то не то происходит вообще!
- Спасибо за предложение, Артур, - вдруг церемонно произнес Имс, неужели даже порозовел? «Этого никак не может быть, это эффект освещения, лампа же сломана!» - панически заметалось в голове у Артура.
Имс аккуратно развел руки, сделал шаг назад, остановился все в той же нелепой позе, с расставленными в стороны руками.
- Прости за нелепую настойчивость, слишком размечтался о… ну неважно, виноват. Извини, Артур, мне правда жаль, - он посмотрел Артуру куда-то в центр груди, засунул руки в карманы и вразвалочку вышел прочь.
Артур почувствовал себя оплеванным. В груди, там, куда напоследок посмотрел Имс, ныло тупо и назойливо.
продолжение в комментах
Автор: Власть несбывшегося
Бета: Kiev_Gerika
Фандом: Inception
Жанр: броманс с налетом мистики
Рейтинг: NC-17
Категория: слэш
Пейринг: Имс/Артур
Размер: миди, 16 695 слов
Дисклеймер: абсолютно никаких прав ни на что
Саммари: "Ночные сны - это отклики дневных помыслов: увидит во сне вожделенное, тем и утешится". Эпиктет
Предупреждение: мат местами и сплошной символизм везде! AU относительно знакомства Имса и Артура до дела Фишера.
Комментарий: написано в подарок для моего драгоценного соавтора maryana_yadova
Ей хотелось злого Имса, изображающего равнодушие. С сигаретой во время секса. Вуаля.
Название фика - одновременно название песни группы The Doors. Это тоже символ
Фик частично является аллюзией на рассказ Герберта Уэллса "Дверь в стене"
читать дальше
Артур последний раз внимательно осмотрелся: все было в полном порядке. Чемодан уже около порога, на нем - саквояж, все от Hermes, да, Артур любил эту марку, с легким удовольствием ощущая себя почему-то слегка извращенцем. Рядом - упакованный в темный чехол чемоданчик с PASIV, а на полке под зеркалом - портмоне, ключи, пустая сумка для ноутбука. Компьютер все еще был в кабинете, перед выходом Артур собирался проверить почту. Домработница предупреждена, у нее свой, отдельный комплект ключей. Подумав о домработнице, Артур вспомнил про холодильник, прошел в кухню, выгреб с полок всю оставшуюся еду - ее и было-то всего ничего: баночка ванильного йогурта, полпакета сока, пара увядших целлюлитных апельсинов. Он сгреб все в пакет, крепко его завязал, сунул к чемодану – выкинуть утром. Еще раз вернулся в кухню, огляделся - все чисто: посуда педантично расставлена по местам, ни крошки, ни единого следа брызг от масла, ни капли соуса - хоть сейчас снимай для рубрики "идеал хозяйки".
На душ он потратил пятнадцать минут, не вытираясь, прошел прямо в гардеробную – удовлетворенно обозрел идеальный порядок.
Наглаженная рубашка уже висела на специальной подставке, а рядом с ней - галстук, носки, трусы. Ботинки рядом на полу, и только костюм был еще не выбран – как ни странное, сейчас ему было не до костюма: сейчас он гадал, сложится что-то сегодняшней ночью или нет. Пытался успокоиться, но выходило неважно – очень уж хотелось, чтобы получилось. Не факт, что в Японии это удастся, последний раз, несколько месяцев назад, когда они работали по одному контракту в Квебеке, ничего так и не произошло, и Артур маялся целый месяц.
Он стянул с кровати покрывало, сложил, забрался под одеяло, натянул его до горла. Простыни были прохладные и жесткие, приятно холодили кожу, пахли бергамотом - все, как надо! Артур улегся на спину, приглушил свет в ночнике, позвонил в службу такси и заказал машину до аэропорта, потом совсем выключил лампу. Раскинулся на подушках, вытянул руки вдоль тела, расслабился. Теперь осталось только подождать.
***
Он шел по узкой улочке, вокруг - мелкие лавки, на вторых этажах парусами хлопали на ветру развешанные для просушки простыни. Воздух был как в раскаленной духовке, люди и предметы чуть дальше от Артура расплывались по краям. Как всегда, откуда-то он знал, куда идти: через квартал уверенно свернул в проулок, совсем тесный, открыл неказистую тускло-зеленую дверь и стал подниматься по темной, пропахшей незнакомыми терпкими запахами, лестнице. На последнем, четвертом по счету этаже, был единственный выход. Здесь дверь была другая – тоже темно-зеленая, но ухоженная, натертая воском, с замысловатой латунной ручкой. Артур очутился на плоской просторной крыше, по краю располагалась невысокая балюстрада. Белые когда-то балясины потемнели и облупились. К запахам специй и разогретой на жаре пыли добавился тонкий, едва слышный аромат роз.
У дальнего края, теряя четкие контуры в жарком мареве, стояло широкое плетеное кресло. Артур приблизился. Да! Сегодня все получилось! С того места, откуда он смотрел, над спинкой кресла был хорошо виден темноволосый затылок, широкие плечи со стекающими на накачанные руки черными узорами татуировок. Артур глубоко вдохнул, в животе дернуло предвкушением. Он не спеша прошел прямо к балюстраде, не оборачиваясь, облокотился на потрескавшиеся перила, посмотрел на расстилающийся под ним пестрый город. Пекло нещадно.
- Ну наконец-то! – произнес позади рокочущий голос. – Я соскучился, пупсик.
Артур улыбнулся, чувствуя, как в паху сворачивается горячее, жадное. Прикрыл глаза, сглотнул, стоял не шевелясь, оттягивая приближающееся удовольствие.
- Настроен повыбражать? – усмехнулись за спиной.
- Нет, - ответил Артур, с силой втягивая носом южный вечерний воздух. Солнце далеко за городом нехотя сползало в море, выстилая крышу светло-оранжевыми бликами. Артур повернулся, улыбаясь еще шире, и человек в кресле просиял в ответ, призывно, нетерпеливо постучал ладонью по колену, обтянутому светлыми брюками.
- Иди сюда.
Как всегда в такие моменты, накатило чувство бесконечной свободы, чуть ли не полета. Он подошел, наклонился, упершись руками в подлокотники, пристально посмотрел на пухлые, улыбающиеся губы. На верхней выступили крошечные капельки пота. Удержаться было нельзя, да и незачем, и он поцеловал, тщательно слизывая эти капельки, наслаждаясь податливой, чуть соленой мягкостью, потом протолкнул язык вперед, лизнул шершавую кожу неба и застонал, не сдержавшись и получив в ответ такой же тихий, жадный стон.
- Имс, - выдохнул, отстранился, посмотрел в смеющиеся зеленые глаза.
Никогда не получалось наглядеться вдоволь, и иногда Артур думал, что просто смотреть на эту нежную зелень, на черные стрелки ресниц, лукавые морщинки – уже было бы чем-то вроде счастья.
Несбыточная мечта.
- Вижу, не я один скучал, - сказал Имс утвердительно.
Артур мотнул головой, соглашаясь. Член в легких штанах давным-давно набух, нужно было, чтобы Имс прикоснулся к нему сию же секунду, без всяких пауз на долбаные прелюдии. Хотелось еще поцелуев, и чтобы он обнимал и трогал везде.
- Раздевайся, - промурлыкал Имс, сползая ниже в своем кресле.
Кожа на висках у него тоже взмокла, он весь был слегка влажный, должно быть, давно уже сидел на раскаленной крыше. Имс расстегнул молнию, запустил за край ремня большие пальцы, демонстративно пошлым жестом стягивая брюки ниже.
Раздеваться под пристальным взглядом Имса было так приятно, что Артур ощутил легкий озноб, даже несмотря на убийственную жару. Он снял рубашку, потом штаны, бросил все под ноги, опустил руки вдоль тела, оставшись прямо перед Имсом совсем голым. Стоять как напоказ было чуть неловко и сладко. По телу горячей волной растекалось сильное удовольствие от того, как взгляд Имса внимательно, сантиметр за сантиметром, ползет по коже. Как всегда с Имсом, стояло до болезненности крепко.
- Ну хватит уже тянуть, давай ко мне, - велел Имс хрипло и нетерпеливо.
Артур уселся ему на колени, раскинул ноги пошире, прижался яйцами к каменному члену Имса, поерзал. Имс издал низкий, рычащий звук, откуда-то даже не из горла, а из живота, протянул руки и положил Артуру на бедра горячие сухие ладони, сжал, будто проверял свои ощущения. Потом, не особенно церемонясь, просунул между скользкими от пота ногами руку, стал гладить Артуру вход, настойчиво нажимая кончиками пальцев, второй рукой обхватил его член. Все было так правильно, так чудно хорошо, что Артура сильно и резко повело, в паху ныло, и нестерпимо захотелось увидеть происходящее со стороны.
- Ого, Арти, какая отличная идея! – весело и восхищенно выдохнул Имс, кивнув куда-то вбок и одновременно проталкивая внутрь палец.
Артур от удовольствия чуть не до крови прикусил нижнюю губу, скосил глаза туда, куда показал Имс и вспыхнул: в полутора метрах обнаружилось здоровенное зеркало в потемневшей позолоченной раме, и в зеркале прекрасно отражался он сам, с разведенными ногами и малиновыми пятнами на щеках, прогнувшийся в пояснице, блестящий от пота, и тяжело дышащий Имс. Почему-то бросилась в глаза рука Имса, зажатая между их телами непристойно и возбуждающе. Артур вскрикнул – пока он разглядывал отражение в зеркале, Имс добавил второй палец. Картинка в зеркале заводила еще больше, хотя еще минуту назад казалось, что больше просто невозможно. В заднице ритмично сгибались пальцы Имса, дергало болезненным удовольствием, терпение вот-вот должно было кончится. Артур широко раздувал ноздри, старался вдохнуть как можно глубже, заполнить легкие на полную запахом Имса. Имс одуряюще пах жаром, сексом, мечтой.
Артур начал чуть стонать в такт движениям пальцев, и тут Имс вынул руку, требовательно подтянул Артура к себе, извивался в кресле, толкаясь бедрами вверх. Артур схватился за спинку, пока Имс целовал его там, где сходятся ребра, лизнул соски, прижал один зубами и резко втянул в рот.
- Еще раз так сделаешь, я кончу, - предупредил Артур глухо. Волосы Имса щекотали лицо, лезли в нос. Хотелось тереться о них лицом.
- Ну нет, дружок, подожди меня немножко, что ж ты всегда стараешься быть первым, дорогой мой… - пробормотал Имс, приподнял Артура за бедра и дернул на себя, быстро и жестко воткнулся, Артур взвыл – так было хорошо. Так, как надо, правильно, как же это у него получается, ох боги, как же прекрасно…
Как бы Имс не держался, все равно, с членом в узкой заднице Артура, горячей, пульсирующей, долго выдержать было нельзя. С его железными пальцами, вцепившимися в бицепсы, с его лицом – сосредоточенным, с проявляющимся на нем близким оргазмом, с его широко распахнутыми глазами, длинными ресницами – какое тут терпение, Артур в таком виде полностью выключал у Имса способность мыслить. Все было неважно, кроме того, что они делали друг с другом – без всяких мыслей, одни животные инстинкты и горячечное удовольствие. Артур гортанно всхлипнул, зажмурился и кончил, едва успев притянуть к своему члену руку Имса.
- Ар…тур… Ар…тур… - сквозь зубы выдыхал Имс, в такт судорогам своего оргазма, в такт тому, как сжимался Артур вокруг его исходящего спермой члена. – Оху…енно… так просто… не бывает…
- Поцелуй меня, скорее! – вдруг нервно потребовал Артур, плотно прижавшись грудью.
- Сейчас, детка, дай отдышусь… - прошептал Имс, выравнивая дыхание.
- Да быстрее же!
Имс напрягся. В голосе Артура слышалась тревога. Господи, неужели уже все? Он рывком прижал Артура к себе, скользя руками по потной, мокрой спине. Нет, не может быть, чтобы так быстро! Ну хоть еще чуть-чуть! Артур беспокойно оглядывался по сторонам, прислушивался к чему-то, слышному ему одному. Имс потянулся губами к его лицу, выговорил торопливо:
- Посмотри, да посмотри ты на меня!!! – зацепился взглядом за глаза Артура, ткнулся отчаянно ртом.
Где-то раздражающе звенел воздух, отвлекал, заставлял прислушиваться. Артур знал, что отворачиваться никак нельзя, что надо смотреть в глаза Имсу, но треньканье было настойчивым, теребило что-то внутри, не получалось не обращать на него внимания! Артур оглянулся – конечно, за спиной было пусто. Повернулся к Имсу, уже понимая – что все, все. Кончилось. Очертания крыши расплывались прямо на глазах…
***
Он открыл глаза в своей спальне. Кожу на бедрах, заляпанных подсыхающей спермой, неприятно стягивало. Глаза никак не могли привыкнуть к темноте, рядом, на прикроватном столике надрывался телефон, исходя синим сиянием. Артур слепо нашарил его рукой, взглянул, щурясь, на экран – шесть утра. Пора вставать, час до такси, час на душ, час на все оставшиеся сборы, едва-едва успеть, нет времени лениться и мечтать.
Блядь!!! В злости он так саданул кулаком по кровати, что подпрыгнула соседняя подушка. Нет, надо позволить себе хотя бы еще минуту. Прикрыть глаза, сосредоточиться, хотя бы почувствовать след ветра с запахом роз на крыше. Представить улыбающиеся только ему зеленые глаза. Позволить себе сожаление, хотя бы на пару секунд, хотя бы на пару гребаных секунд!
Еще через две минуты Артур бодро встал, не чувствуя на самом деле никакой бодрости, но как всегда успешно притворяясь перед самим собой, сдернул с кровати грязные простыни и пошел в душ.
Самолет до Токио ждать не станет.
Ровно через час появился швейцар помочь с багажом – одинокий, часто разъезжающий жилец пентхауза никогда не скупился на чаевые.
Артур напоследок, перед тем как войти в лифт и снова уехать из дома на неопределенное время, полюбовался на свою новую красную дверь – китайский антик, символ удачи и процветания. Дверь сыто поблескивала рядами крупных металлических бляшек. Удача – вот то, в чем он реально нуждался, разве нет?
***
В такси Артуру даже удалось подремать, недолго, и без всяких сновидений. Пока таксист выгружал из багажника его чемодан и сумки, Артур, в своем исключительно модном, но совершенно непрактичном тренче от Burberry, ежился, задирая плечи – сильно дуло, ветер гонял по асфальту песок, закручивал его смерчами-лилипутами. Вокруг сновали люди, где-то надрывно орал ребенок. Однако перед стойкой регистрации бизнес-класса на Токио никого не было, и Артур про себя порадовался: сейчас он не был готов к общению ни в какой форме. Мысленно все еще был где-то на горячей крыше.
К счастью, пассажиров в бизнес-классе оказалось мало. Где-то справа и сзади, через пару рядов, сидела немолодая дама, ранним утром уже с великолепной укладкой, властным голосом отдавала стюардессе указания, да впереди, перед выходом, расположилась занятая друг другом юная японская парочка – понять кто из них юноша, а кто – девушка - было невозможно в принципе. С такой же долей вероятности, это могли оказаться двое юношей. Или две девушки. Какая, в сущности, разница? Неинтересно.
Артур спросил минералки, отказался от еды, откинул спинку кресла и уставился в иллюминатор. Принялся прокручивать в голове план и детали предстоящего извлечения, прикидывал, что надо сделать сразу же по прилете, что – чуть позже, прикинул, что все же необходимо еще раз проговорить план извлечения вместе с Коббом. Вспомнил о Нэше, нахмурился – Нэш его стал беспокоить в последнее время. Его неопрятная суетливость и раньше раздражала Артура, но последнее время Нэш откровенно скис, истерил по любому поводу, и Артур постоянно ловил себя на мысли, что Нэш выглядит так, будто вот-вот облажается. Артур привалился виском к краю подголовника, прикрыл глаза ладонью. Мыcли плавно потекли в другом направлении, в памяти старинным диафильмом менялись картинки сегодняшней ночи. Тоскливо заныло где-то в области желудка, пришлось глотнуть воды.
Тогда, около года назад, Артур даже не сразу сообразил, что происходит что-то необычное. Да и в любом случае, его понятия о необычном коренным образом отличались от понятий подавляющего большинства, так что, может быть, именно поэтому он поначалу не обратил никакого внимания на происходящее. А потом – стало уже наплевать.
Дело заключалось в том, что Артур жил снами. С самого детства. Сны ему снились яркие, сюжетные, увлекательные настолько, что реальность по сравнению с ними всегда казалась слегка поблекшей, как старая кинопленка. Ему было пять, когда мама забеспокоилась окончательно, долго говорила вечером с отцом, тревожно округляя глаза, а на следующий день повела Артура к высокому седоволосому дядьке, который битых два часа задавал Артуру вопросы, делая вид, что он артуров лучший друг. Доктор был приторно карамельный, рассказывать ему не хотелось ничего, а уж тем более про сны. Сны снами, а дураком Артур и в пять лет не был, сделал выводы. Мать даже не пыталась скрывать облегчение, когда сын всего лишь после одного сеанса у психолога перестал заводить с ней разговоры про незнакомых людей и детей из снов, про чудесные приключения, в которых он участвовал по ночам, что последние двадцать пять лет в общении с ней Артур употреблял слово «сон» исключительно во фразе «Хороших снов, мамочка!»
Вторую и последнюю попытку поделиться своей второй жизнью Артур сделал в начальной школе. Слава богу, объект его откровенности просто не въехал в рассказ.
Артур сделал выводы.
В средней и старшей школе рассказывать о своих снах ему уже не приходило в голову. В это время он неожиданно для себя выяснил, что и в обычной жизни, которую все называли реальной, все-таки есть весьма приятные моменты. Вдруг обнаружилось, что спорт – это очень круто! Особенно если ты стал капитаном школьной команды по бейсболу, и в этом качестве выиграл все игры за последние два класса. Быть первым оказалось очень приятно, и, в качестве второстепенного, но приятного эффекта, Артур внезапно сделался популярен у всех девочек школы. Ну и у мальчиков, чего уж там, да.
Попутно стало ясно, что, если сделать над собою микроскопическое усилие, можно легко стать первым в классе, потом первым в параллели – и в этом качестве приобрести уважение в рядах учителей, что, честно говоря, Артуру нравилось гораздо больше внимания одноклассников.
Дополнительным бонусом стало открытие, что таким образом можно тотально осчастливить родителей, сообщив им о поступлении на стипендию в Гарвард.
Артур сделал выводы.
Выводов было два: быть первым – очень важно. Если выражаться языком взрослых, быть первым означало иметь лучшие перспективы и лучшие возможности заниматься тем, чем хочется. Это если приложить совсем немножко контроля.
А если контроля будет еще больше?
Результатом увеличения степени самоконтроля стал диплом и звание лучшего выпускника года гарвардской бизнес-школы, и, в качестве студенческого хобби – получение степени бакалавра на факультете искусств и наук.
Время в университете Артур провел исключительно полезно и увлекательно, шлифуя свой талант быть лучшим во всех областях, включая умение стильно одеться и произвести впечатление на всех окружающих, независимо от пола и возраста.
Однако самым приятным в его статусе лучшего оказалась возможность делать все, что хочется, безупречно вежливо и назло другим, элегантно посылая на хуй несогласных.
Ну и все-таки у Артура оставалось главное в его жизни – сны.
А за неделю до того, как Артур должен был подписать контракт с одной очень-очень солидной, очень-очень богатой корпорацией, он познакомился с Домиником Коббом и его женой Мол.
Он не пожалел ни разу. За возможность пребывать во сне большую часть времени Артур был готов для Кобба на все – и был счастлив. Большую часть времени.
Он стал лучшим и тут, успешно научился решать специфические задачи и ловко и бесследно улаживать необычные проблемы, его очаровывали парадоксальные пространства и адреналин, манили большие деньги и жизнь на грани. Все было просто изумительно хорошо.
Иногда умеренно беспокоил вопрос личной жизни, но, понаблюдав за отношениями Дома и Мол, Артур стал сомневаться в целесообразности отношений в принципе. Особенно после того, как Мол погибла.
Артур снова сделал выводы – никаких отношений на работе, никаких отношений вообще. Иногда, от скуки, быстрые знакомства, вызывающе брутальной внешности мужчины - Артур никогда не испытывал затруднений найти себе подходящего партнера на ночь – более-менее приемлемая ебля. Иногда – весьма неплохая. Никогда не стоившая того, чтобы остаться до утра.
Как правило, сразу после секса становилось невыносимо скучно, да и дел было всегда полно – мысли о них всегда маячили где-то недалеко, даже в те моменты, когда Артур давал очередному случайному любовнику.
Перестать контролировать себя можно было только во снах. Обычных, не сомнациновых. Не рабочих. Наверное, Артур хорошо натренировался – он и в обычном сне всегда четко помнил, что спит, знал, что находится внутри своего собственного подсознания, и поэтому позволял себе полную свободу. Работа на Кобба подарила ему самое главное в его собственной, индивидуальной реальности – возможность быть таким, каким он хотел быть. Таким, каким он никогда не разрешал себе быть в общем для всех мире. Это было вторым самым главным достижением в его жизни – умение осуществить все свои желания. И то, что он делал это в своих собственных снах было для него высшим пилотажем, высшей степенью контроля над собой, над своим собственным разумом.
А примерно год назад он познакомился с Имсом. Во своем собственном сне. Это было умопомрачительно, безгранично прекрасно, и Артуру снесло крышу. В момент.
Вышло это так.
Ему приснился какой-то клуб. Кажется, это был Нью-Йорк времен Великой Депрессии. На сцене, под узким лучом прожектора, совсем молоденькая девочка тихо и нежно напевала These Foolish Things, на танцполе маячило несколько пар, вокруг сигаретный дым и не разглядеть толком лиц людей за соседними столиками. Артур приготовился – заранее никогда не было известно, что именно подбросит ему подсознание: судя по обстановке это мог быть простой музыкально-танцевальный вечер, или же перестрелка и погоня. Перестрелка была бы предпочтительней, решил Артур, оглядываясь, чтобы определить, где находятся выходы из зала.
Но подсознание подбросило ему Имса.
Он просто появился откуда-то из-за спины, спокойно уселся за столик Артура, кивнул и сказал, прикуривая сигарету:
- Неплохо поет, не так ли?
- Неплохо, - согласился Артур, разглядывая незнакомца – тот мог оказаться и возможным союзником, и потенциальным врагом.
- Вы музыкант? У вас пальцы музыкальные, - сказал Артуру незнакомец, привстал и протянул руку. – Я – Имс.
- Артур, - представился Артур, развлекаясь и гадая, как продолжится этот сон.
Через одну песню и еще две сигареты Имс, видимо, решил, что они знакомы достаточно хорошо, чтобы вежливо поинтересоваться, так, будто приглашал Артура выпить:
- Артур, как вы относитесь к случайным связям?
Артур оглядел широкие плечи, лукавый прищур и невозможный для настоящего человека рот и сказал так же вежливо:
- В вашем случае – с интересом.
Так что сон продолжился буйным сексом в чей-то тесной гримерке позади сцены, пропахшей потом и пудрой, забитой потрепанными концертными костюмами и перьями изломанных плюмажей танцовщиц, которые все время лезли в нос, и Артур чихал даже извиваясь в оргазме.
Это было великолепно.
Проснулся Артур в тот раз в отличном расположении духа – как ни странно, с подростковых времен это был его первый эротический сон, и Артур вспоминал о нем еще какое-то время. Потом забыл.
В следующий раз он встретил Имса во время бурной перестрелки в каком-то заброшенном здании: Имс просто вышел из-за угла, бесцеремонно сдвинул Артура в сторону, сказав: "Ну-ка, пупсик, подвинься!" и начал стрелять, не сказав ни слова. Зато после того, как выстрелы со стороны противника затихли, Имс сказал Артуру многое – в основном, пошлости, от которых Артур завелся как никогда до этого, и все кончилось опять же умопомрачительным трахом прямо там, где они прятались, отстреливаясь.
Потом Имс стал сниться Артуру все чаще и чаще, и Артур млел и дурел от счастья, потому что Имс являл собой его личный порнографический идеал и несбыточную мечту. Все в нем было как надо - лицо, тело, манера поведения. Стопроцентное попадание, невозможное в реальности сочетание. Периодически случались какие-то дополнительные обстоятельства, украшавшие этот странный роман: то вооруженные столкновения, то погони, крыши небоскребов, пустынные пляжи каких-то островов, бескрайние дороги Американского Запада, узкие улочки старых европейских городов, полутемные ложи театров, залитые лучами утреннего солнца веранды, иногда они оказывались за одним столом в казино, иногда просто – в одной постели. С Имсом можно было все – о чем Артур мечтал, о чем мечтать не осмеливался. С Имсом все всегда получалось, и получалось охуенно.
Когда до Артура дошло, что происходящее все больше напоминает зависимость, он обдумывал эту проблему ровно четверть часа и додумался до того, что вообще-то – ему абсолютно по хую, что это такое. Он каждый вечер летел домой как на крыльях, вожделея и предвкушая, как он плюхнется в кровать, и ему приснится Имс. Он мечтал о его бесстыдных поцелуях, о наглых бесцеремонных руках, о насмешливых улыбках, развратных губах, от которых было невозможно оторваться, и да, о боги, о его здоровенном члене, при виде которого Артур полностью терял волю, способность мыслить и даже говорить, и все, что оставалось в его воспаленном мозгу, было лишь желание отдаться на волю Имса, и чтобы тот трахал его до потери сознания. Артур вставал по утрам с постели обкончавшийся до дрожи в коленках, полз в ванную принимать ледяной душ, приходил в себя только к тому моменту, когда надо было садиться за работу. Задумываться о том, что он по уши влюблен в собственную проекцию, Артур считал нецелесообразным, в конце концов, кого волнует, какая именно у него форма нарциссизма. Какой уж там контроль, подсознание имело Артура на полную катушку…
Плохо было только то, что Имс крайне редко снился Артуру в командировках, а мотаться по миру приходилось часто, особенно с тех пор, как Кобб полулегально обосновался в Европе из-за проблем с американским правосудием после гибели Мол.
***
В Японии дело с самого начала как-то не задалось. Они долго выгадывали момент, когда удастся застать объекта одного, сорвались уже две попытки, Кобб переживал, Нэш откровенно психовал, и даже Артур стал немного нервничать. Вдруг, как гром с ясного неба, из источника, на который Артур особенно и не надеялся, стало известно, что Сайто поедет один в поезде, из Нагано в Токио. Артур купил всем билеты, роздал, встретиться договорились прямо в вагоне поезда в Нагано, а туда добираться – раздельно, в разное время и разными дорогами. Артур отправился в тот же вечер, последним самолетом.
Он заранее заказал себе номер в гостинице рядом с вокзалом, прихватил только портплед, лэптоп, кейс с PASIV. Гостиница была безликая, рассчитанная на командировочных, тех, кто приехал на день по делам. Артур заказал ужин в номер, ткнул пультом в телевизор, еще раз проверил план на завтра. Подумал, отправил sms-кой напоминание Нэшу, просто на всякий случай. В дверь постучали – доставили из чистки наглаженный костюм. Артур помаялся, полазил по интернету, проверил почту – ничего нового или интересного, все как всегда: где-то стреляют, где-то снимают кино, политики на одной стороне океана сказали одно, политики на другой стороне – прямо противоположное. В Лондоне на гастролях русский Большой театр, в Лас-Вегасе концерт Lady Gaga, слухи о дате свадьбы принца Уильяма и Кейт Миддлтон пока официально не подтвердились, на ювелирной выставке в Женеве кто-то ухитрился украсть кольцо с бешеной стоимости брильянтом редкого бледно-розового оттенка, след ведет куда-то в Северо-Западную Африку, где и теряется, охрана выставки в недоумении, полиция в поисках, владельцы в отчаянии.
Артур принял душ и улегся. Постельное белье неожиданно пахло чем-то нежным и приятным, совсем не гостиничным. Артур позволил себе чуть-чуть помечтать об Имсе, не чувствуя, что улыбается нежной влюбленной улыбкой, и незаметно заснул.
В этот раз на крыше было не так жарко, кресел было два, между ними стоял покрытый белой скатертью стол. В центре стола наблюдался изящный серебряный кофейник, с тонким длинным носиком, на округлых боках – узор из бирюзы. Артур снова подошел к балюстраде, но смотреть вниз не стал, ждал Имса. Крышка люка откинулась, Имс выбрался на крышу, пружинисто подошел к Артуру, оглядел с ног до головы, тут же облапал за талию и поцеловал, влажно и настойчиво. Затем сдвинул ладони ниже, сжал пальцы, заулыбался, по-хозяйски подвинул Артура как можно ближе, потерся бедрами.
- Слушай, я так по тебе скучаю, детка! Боги, ты такой обалденный, Арти… у тебя губы на вкус такие, что мне крышу сносит…
Артур немедленно растаял, обнял Имса за шею, зашептал жарко на ухо:
- Это я по тебе с ума схожу, терпеть вообще не могу… - уткнулся носом в шею и стал по одной перецеловывать все цифры татуировки на правой ключице. Имс запрокидывал голову, чтобы Артуру было удобно, прижимал Артура за задницу все плотнее.
- Да сними ты уже… - выдохнул Артур, тоже стараясь прижаться, потянулся ртом выше – целовать глаза, переносицу.
- Сейчас, сейчас… - Имс чуть отодвинулся, запустил руки Артуру за пояс, потрогал твердый артуров член – не удержался.
Артур вильнул бедрами, не прекращая облизывать лицо Имса, расцарапывая губы о щетину. Имс намек понял, стянул с Артура штаны вместе с трусами, Артур переступил босыми ногами – на крыше он уже очутился без обуви – и остался в одной рубашке, потому что рубашку Имсу снять с него не удавалось, Артур никак не хотел отцепить руки хотя бы на мгновение от его шеи.
- Артур… Артур, погоди… Ох, да ты горишь весь… Дай я хоть тоже разденусь, а?.. – уговаривал Имс, а сам не останавливаясь гладил Артура по ягодицам, по спине, по рукам, отвечал на поцелуи, старался поймать губы Артура своими. – Артур! Давай-ка в кроватку пойдем… приляжем…
Артур оглянулся. Действительно, немного поодаль от кресел и стола появилась низкая и широкая кровать, застеленная белыми простынями. Они повалились с размаху на нее, Имс задрыгал ногами – сначала слетели незашнурованные кеды, попадали где-то с глухим стуком, следом за ними отправились шорты. Белья Артур на Имсе не заметил. Избавившись от одежды, вцепились друг в друга с удвоенной силой, терлись как кошаки по весне, как-то стало не до нежностей, щипались чуть не до синяков.
- Арти, у тебя рот распух… - пробормотал Имс. – У меня встает сразу, стоит мне на твое лицо посмотреть…
Артур не ответил, подумал только, что у него-то встает сразу, стоит ему вспомнить о лице Имса. Или о отдельных его чертах – глазах, морщинках на лбу, пухлом рте, как будто предназначенном в первую очередь для секса, а уж потом для всех остальных потребностей. Да вообще любая часть Имса действовала на Артура схожим образом. Воздух пах пылью и сексом, кружил голову.
- Арти, пожалуйста… возьми в рот, м?.. – попросил Имс.
Артур соскользнул ниже, раздвинул коленом ноги Имса, устроился между ними. Несколько секунд ничего не делал, просто смотрел. Балдел. На голого Имса с раздвинутыми ногами он готов был смотреть часами. Потом наклонился, поцеловал нежную кожу с внутренней стороны бедра, потрогал губами головку. Имс шумно выдохнул через нос, дернул бедрами вверх. Артур поднял голову, посмотрел на лицо Имса влюбленными глазами: знал, как Имса ведет, когда он берет у него в рот, как у него тотчас же кончается терпение, как он не может, не в состоянии вообще сдерживаться и терпеть в этот момент. От этого знания сам Артур делался шальной, но старался держаться: чуть потянуть удовольствие, немножко помучить, облизнуть мокрым языком и подуть, и дуреть от того, как после этого Имс будет ныть и умолять, и извиваться, и кричать, и требовать, чтобы Артур вернул рот на место. У Артура сердце заходилось от того, что он так действовал на Имса, что у него получалось довести его до такого состояния. Это и было самым ослепительным: Артур на самом деле сходил с ума, что Имс так сильно хотел его рта, языка, всего того, что Артур мог с ним делать, что он вообще – хотел его так сильно. Да похуй, сон это или реальность! Нигде, никогда, ни с кем Артур не был так счастлив.
Имс не позволил ему ласкаться долго, со стоном, больше похожим на рев больного медведя, подтянул Артура вверх, перевернул, вошел без долгой подготовки – прекрасно знал, как Артуру нравится больше всего. Они трахались с такой страстью, что Артур вдруг подумал: «Как в последний раз», и тут же прогнал эту мысль, постарался не думать вообще, забыл о ней еще через пару минут, уже проваливаясь в оргазм. Имс кончил ему на спину, немедленно туда же и плюхнулся, прижал животом, Артур чувствовал ягодицами, как вздрагивает, сокращаясь, член Имса. В голове бухало, сердце колотилось, Артур думал о том, что если бы ему кто-то гарантировал, что в Лимбе он постоянно будет с Имсом, он бы согласился на Лимб немедленно.
Имс расслабленно лежал рядом, водил кончиками пальцев Артуру по плечу, иногда вздыхал, протяжно и довольно. В бледнеющем небе над ними рьяно носились ласточки. Где-то далеко что-то гулко звенело, вечерело, и ветер доносил явный морской дух.
- Слушай, а ты хоть знаешь, что это за город? – спросил Артур расслабленно, думая непонятно о чем. Ему было очень хорошо.
- Знаю, - так же расслабленно ответил Имс, продолжая рисовать пальцем на разгоряченной коже Артуа какие-то узоры. – Это Момбаса, я вообще-то тут живу.
- Да ну! – вяло удивился Артур. Ну надо же! Он, оказывается, еще где-то живет! – А занимаешься чем?
Имс засмеялся:
- Очень своевременный вопрос, малыш, тебе не кажется? Мы занимаемся любовью чуть ли не через день уже почти год.
- Да ладно тебе, скажи.
- Здесь живу. Вообще – ворую. Я неплохой вор, знаешь ли.
- Мне с тобой просто повезло, - объявил Артур, заворочался, целуя Имса в ухо.
- Арти, а ты любишь жару?
- Ммм… не знаю, не думал на эту тему… - поразительно, Момбаса! А сам Артур сейчас в дождливом Нагано.
Не стоило думать о Нагано. Артур ощутил привычное беспокойство, понял, что еще пара минут, и его неотвратимо потянет озираться, что он опять не сможет удержаться, треньканье будильника будет вытягивать его из сна не хуже глубоководного троса. Удержаться здесь не светит ни за что.
- В следующий раз ты все-таки кончишь мне в рот, - шутливо пригрозил он Имсу.
- Непременно, дорогой мой, непременно, - хмыкнул Имс. – Буду жить этой надеждой.
Где-то неподалеку уже начал звенеть воздух. Артур смиренно вздохнул. Он еще не знал, что видит Имса в своем сне последний раз.
***
Все вышло неудачно с извлечением в поезде: агрессивная Мол, простреленная нога, идиотский ковер, облажавшийся Нэш с дрожащими губами, чуть ли не впавший в истерику Кобб – он с такой скоростью вылетел из вагона, что Артур даже сомлел слегка. Потом еще пришлось его утешать вечером в отеле в Токио, когда он явился из Киото – Кобб совсем помрачнел, пил, Артур покорно слушал про Мол, про детей, про вредную тещу. Можно иметь сколь угодно опасный и фантастический бизнес, создавать вселенные и стрелять с двух рук, но если теща у тебя – огнедышащий дракон с дурным кошачьим характером, счастья и покоя тебе не видать как своих ушей. Артур еще раз утвердился в мысли, что жениться надо на сироте. А еще лучше – вообще не жениться. Впрочем, для него этот вопрос в любом случае был исключительно умозрительным. Артур в принципе не мог представить себе человека – женщину! – на которой он хотел бы жениться. Мужчину в этой роли он тоже представить не мог. Перед глазами появился образ Имса в белом и с цветком за ухом, и Артуру пришлось симулировать приступ кашля. К счастью, Доминик ничего не заметил, целиком потонув в своем горе. Кобб пил и пил, Артур пил и кивал как болванчик, зная, что завтра будет невыносимо болеть левый висок, что глаза опухнут и покраснеют, и весь день он будет страдать от недосыпа. Кобба было действительно жалко, он сильно мучился, потеряв жену и детей. Любил ее очень, никак не мог смириться. Ну, вот и получил – Артур почему-то сразу понял, что встречи с Мол теперь будут происходить регулярно. Видно было очень хорошо, что Доминик не готов еще отпустить ее, начать жить дальше. Может быть, думал Артур, если бы он был с детьми, все бы прошло чуть быстрее: все-таки два маленьких ребенка способны здорово отвлечь от тоски.
Потом еще пришлось тащить Кобба в номер, где он совсем расклеился. Слава богу, был еще в состоянии самостоятельно раздеться. Артур ушел к себе, бухнулся на диван, и долго лежал, рассматривая потолок. Очень жалко было Дома, еще жальче – Мол, которая на самом деле была классной. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока у нее не начались проблемы с головой и ориентацией в реальностях. Артур подозревал, что все они кончат подобным образом, рано или поздно. Не очень его это беспокоило, честно говоря, если бы он придумал, как сделать так, чтобы загреметь в Лимб с Имсом. Артур любил приятные мелочи жизни в виде денег и всего, что можно за них получить, но на Имса махнулся бы не глядя.
Все они психи, просто кто-то контролирует себя лучше, кто-то – хуже, а кто-то – и вовсе не умеет. Правда, такие в их бизнесе не задерживаются.
Последний тезис в очередной раз получил подтверждение на следующий день, когда они увидели в вертолете трясущегося от страха Нэша и своего объекта с таким невозмутимым лицом, которое, видимо, является генетической особенностью японцев. Зрелище было неприятное, Артур брезгливо поежился.
Ну а потом Кобб согласился на это беспрецедентное предложение Сайто. Это было опасно, это было потрясающе интересно – это был вызов для них всех.
Прямо из Токио они с Коббом полетели в Париж. В Париже уже вовсю командовала весна, вела войну на поражение ароматами бензина, цветов и сигаретного дыма. Дразнила миражами чужой жизни. Тешила тщеславие свежими коллекциями на авеню Монтень. Кобб оживился, получив надежду на возвращение домой, носился в воодушевлении по городу, нашел прелестную девчушку-архитектора. У девчушки был гигантский потенциал, она была въедливая и кропотливая, и всем этим очень нравилась Артуру. Неприятное обстоятельство было только одно – это все же была командировка, и как обычно, по какой-то неведомой причине, Артур спал по ночам плохо, снилось все больше что-то бессмысленное, тревожное и не поддающееся точным формулировкам. Бестолковые бессонные ночи нервировали, к тому же Сайто торопил, да и вся ситуация в целом подгоняла, и Артур пахал как проклятый. По вечерам долго лежал в постели, таращился на потолок, умолял беззвучным шепотом неизвестно кого: «Пожалуйста, ну пожалуйста, ну пусть хотя бы один, один коротенький сон!»
Кобба тоже клинило от напряжения. В тот день, уж непонятно по какой причине, в его тренировочном сне с Ариадной вдруг опять появилась Мол, зарезала девчонку ножом. Успокоить Ариадну не удалось, она вылетела со склада, где они обосновались, как пуля, кипя возмущением. Кобб снова затосковал, забегал туда и сюда по складу, а Артур почувствовал себя неловко, вспомнив, что Мол и Доминик познакомились как раз в Париже.
Он возился у своего стола, сортируя бумаги, когда услышал за спиной шаги Дома: тот вышел из своего закутка, побродил вокруг, сказал озабоченно:
- Когда вернется, скажи ей, пусть строит лабиринты.
- А ты где будешь? – спросил Артур.
- Мне нужно навестить Имса, - сказал Доминик, натягивая пиджак.
- Имса? Он в Момбасе, - машинально отреагировал Артур, и только когда воздух прошел сквозь его рот, а губы закончили движение, формируя последний слог, только тогда мозг Артура включился. Рот все еще продолжал артикулировать слова: - Там офис «Кобол»…
- Это вынужденный риск, - ответил Дом, быстро глянув.
- Хороших воров хватает…
- Нам нужен не просто вор, нам нужен имитатор.
Где-то тревожно гудели трубы, сигнализируя атаку, где-то колотили в бубны, призывая к бою, где-то давала залп артиллерия, желая подавить, напрочь смести вражеские ряды.
«Странный эффект», - думал Артур, - «будто где-то что-то грохочет, но я оглох и чувствую этот гром лишь как содрогания воздуха снаружи, как пульсацию внутри себя… Какой Имс? Причем тут Имс?... Откуда Кобб знает об Имсе?!»
Если бы Артур мог упасть в обморок, он бы это сделал. Но это просто не пришло ему в голову, так что он обессиленно опустился на стул, ошалело глядя на захлопнувшуюся за Коббом дверь. Он проверил тотем, и ничего не стало понятнее – тотем совершенно определенно констатировал, что Артур не спит. Артур первый раз в жизни растерялся до такой степени, что не мог унять дрожь в руках.
***
Кобб улетел в Кению. А Артур остался и взял себя в руки. Работы никто не отменял, подготовка к операции требовала крайней сосредоточенности, рефлексии по невнятным поводам были категорически неуместны. Хотя бы на работе. Потому что по ночам Артур старательно изучал потолок своего номера в отеле, будто ждал, что там ему явится ответ на вопрос, который он даже толком не мог сформулировать, ограничиваясь довольно бестолковыми: «Как?», «Откуда?» и «Что за хуйня вообще происходит?» Ответов на потолке не было, как не было их и в голове Артура. О, версий за неделю отсутствия Кобба возникло великое множество! Артур призывал себе на помощь логику, свою прекрасную память, здравый смысл. Все это ничем не помогало. Здравый смысл сматывал удочки в момент, стоило мозгу переключиться на Имса, логика отказывалась выдавать какие-либо удобоваримые конструкции, память подсовывала такие воспоминания, от которых по всему телу шли красные пятна, потели руки и спина, от которых Артур вынужден был или немедленно лезть в холодный душ, или выходить на балкон на холодный еще ночной воздух, или запускать руку между ног. Наконец, в качестве рабочей версии, Артур постановил считать, что подсознание сыграло с ним дурную шутку. Очевидно, когда-то и где-то, возможно даже в разговоре с Коббом, он услышал это имя, которым потом случайно наградил проекцию своего выдуманного любовника. Возможно даже, когда-то кто-то случайно упоминал при нем, что удачливый вор с таким именем живет в Момбасе. От того факта, что совпадений как-то уж слишком много, Артур старательно отмахнулся. Что толку насиловать мозг бесполезными размышлениями, когда осталось всего два-три дня? Вот тогда он и узнает, «как», «откуда», и «что вообще за хуйня»! Артур обычно решал проблемы по мере поступления, и не собирался отступать от этого принципа в этом конкретном случае.
Однако теперь ко всему прочему Артур еще и гадал, что же будет представлять собой этот такой нужный Доминику имитатор. Каждый раз приходилось делать над собой усилие, но Артур старательно не допускал мысли, что может быть хоть какое-то сходство между его личным миражом и реальным человеком, с которым ему вот-вот предстояло познакомиться.
В середине недели появилась Ариадна. Артур обрадовался, с увлечением объяснял ей азы и трюки, таскал в учебные сны, занимался с удовольствием – ему вдруг неожиданно понравилось учить, да и девчонка была умная и талантливая, с ней было приятно заниматься. И помогало, действительно помогало отвлечься, по крайней мере в то время, что Артур проводил на работе.
Если бы у Артура была бы в распоряжении еще хотя бы пара недель, он бы справился с чем угодно, взял бы себя в руки и контролировал бы себя в миллион раз лучше, чем до этого. Но неделя пролетела словно спринтер на стометровке, и теперь в любой момент Артур ждал, что дверь склада откроется и появится Кобб. И – кто-то другой.
Так что в воскресенье, когда Ариадна чертила что-то в планшете у окна, а Артур сидел за лэптопом, копаясь в общедоступной информации по Фишеру, скрип входной двери и доброжелательное «Доброе утро!» Кобба не стали для него неожиданностью, нет. Просто Артур от всей души порадовался, что сидит, когда следом за Домиником раздались другие шаги – и нет, Артур вовсе не прислушивался, чтобы определить, знакомы они ему или нет. Это было и ни к чему, потому что тут же густой, до дрожи знакомый голос произнес: «Доброе утро! Давайте знакомиться!»
Артур поворачивался на стуле сто лет, все это время щупая в кармане свой тотем и подавляя желание немедленно броситься в коридор, в туалет, в закуток Кобба – любым способом остаться одному, чтобы иметь возможность проверить тотем. Это был первый раз, когда Артуру показалось, что он совершенно потерялся между реальностью и снами, и поделать было ничего нельзя, потому что в этот момент Кобб сказал:
- Артур, Ариадна, познакомьтесь, пожалуйста, это Имс. Это лучший имитатор во всем мире, и это вовсе не комплимент, а констатация факта.
Кобб говорил что-то еще, и Ариадна ему отвечала, но слова и голоса свернулись для Артура в один общий шумовой фон, когда он протянул руку и сказал:
- Привет, я Артур.
- Вот как? – сказал Имс и усмехнулся. – Ну, а я – Имс. Приятно познакомиться.
Рука у него оказалась точно такая как всегда – крепкая, сухая и теплая. Нет. Еще лучше, в сто, в тысячу раз. И улыбка была – чумовая.
Артур понял, что он в миллиметре от потери самоконтроля. Вдохнул и выдохнул. Отступил на шаг. Спрятал руки за спиной. Взмолился, чтобы голос звучал как всегда и сказал, с трудом шевеля закаменевшими губами:
- Добро пожаловать на борт, мистер Имс.
Сделал еще шаг назад, уперся в письменный стол, и только тут увидел за спиной у Имса Сайто и какого-то другого, незнакомого еще мужчину, судя по всему, араба.
Только через десять минут, выдержав все церемонии приветствий, Артуру удалось выскользнуть в коридор и запереться в туалете: ему казалось, что если он сейчас же не проверит тотем, у него что-нибудь лопнет в голове, и немедленно. Кость выпала правильной стороной, потом еще раз, потом еще.
И настоящее вранье, будто умывание холодной водой помогает прийти в себя – ничего подобного, хотя Артур умывался десять минут.
Никто не обратил внимания, как он вернулся в зал. Кроме Имса. Имс оглядел его с ног до головы, так привычно и незнакомо, и снова улыбнулся.
На нормальной работе можно ставить крест, обреченно подумал Артур, ощущая как снова загораются уши. Сбежать со склада удалось только через час, причем Артур был уверен, что, как бы он не делал озабоченный и деловой вид, кое-кем его уход был понят именно как бегство. Но невозможно было остаться, чувствовать спиной, плечами, всей кожей изучающий взгляд, невозможно было заставить себя не смотреть.
Хваленый самоконтроль, тщательно лелеемый с самого детства, в одночасье накрылся медным тазом. Артур стремительно несся по парижским улицам, без всякой цели, лишь бы двигаться. Бежать, бежать, не останавливаясь – это было самым главным сейчас, и не хотелось задумываться, почему и зачем. Он знал, что если остановится, то не пройдет и секунды, как он рванет обратно.
***
Костюм от Ива Сен-Лорана – вещь, несомненно, отчасти магическая. Артур убедился в этом много лет назад, когда у него появился первый такой костюм, и с тех пор ничего не изменилось. Поэтому после дурно проведенной ночи он отправился вовсе не на склад, а прямиком в бутик, где забрал подогнанный новенький серый костюм. Переодевшись, Артур оглядел себя в гигантское зеркало примерочной так, как будто увидел в первый раз: оттуда на Артура бесстрастным взглядом смотрел элегантный мужчина, отстраненный и невозмутимый. Славно. Хочешь быть уверенным и холодным, изволь выглядеть уверенным и холодным. Неважно, что при этом у тебя внутри все трясется.
За пыльным окном по-утреннему бодро шуршал шинами и звякал чашечками эспрессо Париж. Артур, в своем новом костюме словно в пуленепробиваемом жилете, и с багетом в бумажном пакете наперевес, прошел от двери офиса прямо к своему столу. Где и встал столбом, обнаружив удобно развалившегося за столом Имса.
- Доброе утро, Артур, - мягко сказал Имс, и встал со стула. – Ведь оно доброе, не так ли?
- Доброе, - согласился Артур, не поднимая глаз от поверхности стола. Старая добрая дыхательная гимнастика, отлично помогает держать себя в руках. Да, надо было прояснить сложившееся положение сразу, не откладывая. Хорошо, что они оказались здесь одни.
Артур глубоко вздохнул, и чуть не подавился, потому что вместе с воздухом он вдохнул запах сигарет, одеколона и самого Имса – все так близко, так сильно, совсем не так, как было во снах. Черт, сегодня органы чувств будто сговорились играть против него.
- Знаешь, малыш, я вчера чуть не умер на месте… когда мы вдруг так неожиданно встретились, - шепнул Имс Артуру на ухо. Ухо немедленно вспыхнуло пожаром.
Нет, пора было с этим заканчивать. Артур резко отшатнулся, задел стол, мимоходом отметив удивленное выражение на лице Имса. Со стола на пол медленно повалилась кружка, по линолеуму, как в замедленной съемке, расползлась кофейная лужа.
- Нам пора поговорить, - сказал Артур.
Внутри все ходило ходуном, и тряслось нестерпимо, и он отдал бы сейчас весь свой последний гонорар, и пентхауз на Манхэттене, и даже антикварную красную дверь - только чтобы увериться, что выглядит достаточно спокойным. Потому что Имс, черт бы его побрал, выглядел всего лишь слегка удивленным, полностью расслабленным. Так, будто вся ситуация была полностью в его руках.
- Ну хорошо, давай… Хотя я бы предпочел все-таки поздороваться как следует, пока сюда не набежали все остальные, - усмехнулся Имс.
- Имс… Послушай, - Артур сглотнул, выставил вперед ладонь, нужно было удержать дистанцию между ними любым способом. Имс с любопытством оглядел Артура с ног до головы, и в первый раз Артур не зашелся предвкушением от этого взгляда, а только раздражением. И оно нарастало с каждой минутой. – Мы не будем здороваться «как следует». Мы будем здороваться как все нормальные люди, и вести себя будем как обычные коллеги, работающие в одной команде. Все.
- Прости, детка, я что-то тебя не понимаю…
- Тут нечего понимать, - без всякого выражения сказал Артур. – Мы познакомились с тобой только вчера утром, и, на мой взгляд, нет никаких особенных причин вести себя иначе. Я увидел тебя вчера первый раз в жизни, и ты меня – тоже, вот и все.
Лицо Имса слегка вытянулось. Он засунул руки в карманы, немного набычился и вдруг показался Артуру неприятно опасным.
- Тааак. Значит, только вчера познакомились? Ммм, да, теперь я понял, конечно. А как насчет того, что я трахал тебя целый год во всех позах и положениях, Артур, дорогой мой?
На Артура накатило бешенство, и он обрадовался. Неприятный разговор, что ж делать, но еще несколько усилий, еще чуть крепче держать себя в руках, и все войдет в нужную колею. Идти на поводу у незнакомого человека было категорически неприемлемо. Одно дело – Имс из его снов, собственная выдумка, совсем другое – опасный, чужой человек напротив.
- Ты действительно не понимаешь, или просто не хочешь понимать? Это было во сне! Не по-настоящему.
- Ах не по-настоящему? Боже, как же я раньше не догадался. Ну-ка, давай расскажи мне, как это во сне все не по-настоящему бывает. Для двух извлекателей очень актуальная тема.
- Имс. Это были просто сны, обычные, без сомнацина и PASIV. Просто сны, как в анекдоте про Фрейда. Как еще можно расценивать наши встречи? Напрягись, подумай, – высокомерно предложил Артур.
- Встречи? Отличное определение, Артур, - сказал Имс, отвернулся в сторону, царапая пальцем поверхность стола. – Заметь, я тоже думал, что ты всего лишь плод моего воображения. Но я охуенно рад, что ты оказался живым и настоящим. Я не знаю, как это вышло. Я думал об этом всю ночь, но я не намерен больше ломать над этим голову – я не теоретик, я практик. И мне все равно, как и где мы с тобой познакомились, мне важно только то, что между нами происходило.
- Ничего не происходило, Имс, в этом все дело. На самом деле мы познакомились вчера, здесь в реальном мире и будем вести себя так, как принято в реальном мире. Совершенно неважно, что и кого каждый из нас увидел в паре… сомнительных снов.
- Ах вот как ты это называешь – пара сомнительных снов? Да, Артур, похоже, ты прав, мы действительно познакомились только вчера, - сказал Имс. И вдруг стремительно шагнул вперед, стиснул Артуру руки, зажал между собой и столом. Плевать он хотел на все, что Артур ему говорил, на то, что в любой момент в помещение могли зайти. Имс был такой как всегда, неважно, во сне или в реальности.
Артур дернулся изо всех сил, выдираясь из рук Имса. И вдруг все оказалось в тысячу, в миллиард раз лучше, реальней и убийственней – настойчивый рот, сладкий язык, то, как стремительно, непроизвольной дрожью отозвалось собственное тело. Боги, да.
Никогда. Не. Повторять. Этого. Снова.
- Говоришь, только вчера познакомились, Арти? – задыхаясь, прошептал Имс, смотрел прямо в глаза, облизывал языком покрасневшие губы. – Ну, тогда у нас много нового впереди. Снова.
- Нет, - ответил Артур сквозь зубы. – Ничего не будет, Имс. Это жизнь, а не сон. Пойми, ничего не будет, никогда, ни за что.
- Посмотрим, детка.
- Еще раз так меня назовешь, получишь в зубы, - ледяным голосом предупредил Артур, поправляя пиджак. – Только попробуй, Имс, только попробуй!
- Боже, да нам и впрямь надо познакомиться получше, Артур! – ничуть не смутившись ответил Имс, вытирая рот тыльной стороной ладони. – Это какой-то чужой мальчик, - пробормотал он вроде себе под нос, но так, чтобы Артур непременно услышал.
- Я тебя предупредил. И запомни, мистер Имс, я слов на ветер не бросаю, - рявкнул Артур, заходясь от нового приступа бешенства.
Похоже было, что ему самому придется тоже узнать о себе немало нового – еще никогда в жизни не доводилось Артуру ощущать столь дикой злобы.
В коридоре послышались голоса. Имс немедленно отошел в сторону, плюхнулся в кресло. Артур уселся за свой стол, совершенно не представляя, чем ему за этим столом заниматься.
***
Да, за полтора месяца подготовки к внедрению Артур на самом деле узнал о себе много нового. Если до появления Имса в его жизни, в его настоящей жизни, Артур казался себе в высшей степени сдержанным человеком, то в эти дни он к своему ужасу понял, что это была самая настоящая иллюзия – видимо, до сих пор Артуру просто не попадалось в достаточной степени серьезного раздражающего фактора.
Какая там влюбленность! Настоящий Имс оказался самодовольной сволочью, развязным хамом, невыносимой язвой и любителем корчить из себя супер-звезду. Самым неприятным во всем этом было то, что все остальные, включая Кобба, воспринимали это как должное, он ухитрился моментально очаровать Ариадну, Юсуф вообще не шел в расчет из-за их давнего знакомства, Кобб не упускал ни единой возможности, чтобы пропеть Имсу дифирамбы, и даже Сайто, невозмутимое японское идолище, ушел на второй план.
В роли примадонны выступало теперь новое светило извлекательского бизнеса, и Артур наверняка бы над этим посмеялся, если бы мог. Нет, конечно, он не ревновал! К чему? Просто его ужасно бесило, что все, что бы Имс ни делал, даже если он просто приносил кофе утром, вызывало у остальных бурю восторга. Над его шуточками всегда смеялись во все горло, любое его предложение воспринималось как откровение свыше, а если Артур пытался задавать вопросы, делать уточнения или не дай бог сомневаться, то тогда Имс тут же отвечал какой-нибудь колкостью, и все старательно отводили от Артура глаза. И в каждый момент, каждый гребаный момент, когда им казалось, что он занят, все исподтишка поглядывали на него.
Стало еще хуже, когда Сайто, дернув за какие-то свои ниточки, сумел пристроить Имса в команду юристов, работающих с корпорацией Фишера. Теперь Имс появлялся в офисе затянутый в строгие костюмы, и куда только подевалась вся его расхлябанность и развязность! Артур бесился от того, как выглядел Имс, бесился от того, какие взоры бросала на него Ариадна, которая теперь с любым вопросом обращалась прежде всего к Имсу, если тот оказывался в зоне досягаемости. Еще Артур бесился потому, что Юсуф завел отвратительную привычку делать невинно-вопрошающее лицо, стоило только Артуру бросить на него взгляд, и Артур знал, знал наверняка, что, как только он отворачивался, Юсуф тут же переглядывался с кем-нибудь из остальных и улыбался. Невыносимые приступы бешенства случались с Артуром также каждый раз, когда звонил второй, личный сотовый Имса, и Имс наигранно смущался, якобы скромно отходил в уголок, из которого прекрасно было слышно его воркующий голос.
И Имс так и не прекратил своих поползновений. Он постоянно, не стесняясь никого и ничего, откровенно разглядывал Артура, бесстыдно раздевая взглядом. Имс пользовался любой возможностью подколоть Артура и сказать двусмысленность, а в его исполнении все фразы звучали двусмысленно, стоило Имсу чуть понизить голос и сопроводить свое высказывание кривоватой ухмылочкой. Он прикуривал и держал сигарету во рту так, что можно было свихнуться. Он постоянно вертел в руках свою игральную фишку, и хуже – он всегда знал, когда Артур смотрит на него, и в эти моменты бесстыдно засовывал ее в рот. Он все так же при любом удобном случае, стоило им на минуту остаться вне зоны слышимости остальных, мурлыкающим голосом говорил Артуру пошлости и радовался как ребенок, когда Артур злобно шипел в ответ. Если они оставались наедине, а Артур следил за тем, чтобы этого не случалось, и не понимал, каким образом это все же происходит, то Имс тут же распускал руки, и пару раз они почти что подрались, потому что Артур держал слово и не собирался спускать Имсу ничего. Имс тоже помнил обещание Артура, но это никоим образом не удерживало его от привычки лапать Артура, а наоборот, как приманка, каждый раз побуждало пытаться снова и снова. Слава богу, по крайней мере он не позволял себе этого при остальных. А самым ужасным было то, что каждый миг приходилось сдерживаться самому, изо всех сил давить в себе желание трогать и прижиматься, улыбаться, ответить поцелуем на шутку, и отпустить себя, плюнуть на все и разрешить себе влюбиться до одури…
Но никак невозможно было дать себе волю, никак невозможно было вдруг сломать все то, что он так последовательно строил всю свою жизнь, как бы ни хотелось это сделать. Боги, ну хоть бы вернулись сны! Но ничего не происходило вообще, и он каждый раз утром выпихивал себя в ледяной душ, стоял там до тех пор, пока у кожи не пропадала чувствительность, одевался как на прием, пил кофе, что-то ел. Потом шел на пытку в офис, терпел, внутренне булькая от негодования. И ревности, что уж скрывать. И только вечером, исподтишка пробравшись обратно на склад, удавалось сосредоточиться и нормально поработать.
***
Покупка авиакомпании будто подвела черту: пройдена точка невозвращения. В спешном порядке все принялись подчищать оставшиеся хвосты – время стремительно утекало, следовало торопиться.
Флуоресцентная лампа дневного света над головой еще пару дней назад начала помаргивать. Артур откинулся на спинку стула, потер глаза. Скорчил в пустоту пару рож. Потянулся, зевнул, постучал пальцами по столу рядом с лэптопом – ужасно устал от переглядывания за спиной, приятно было в кои-то веки расслабиться, перестать все время держать осанку. Закатал рукава у рубашки, вдруг сильно захотелось кофе. Интересно, остались ли в кухонном закутке еще капсулы? Артур поднялся, снова с наслаждением потянулся, раскинув руки в стороны.
- Отличная фигура! И всегда так думал!
Опять. Блядь! Будет ли этому когда-нибудь конец? Артур, зверея, медленно обернулся.
Имс стоял в дверях, прислонившись к косяку. Закончив сбор материала в бюро Фишера, он снова вернулся к своей расслабленной манере одеваться: свободного кроя пиджаки, просторные брюки, мокасины на босу ногу.
Имс добился-таки своего – так его достал, что сдерживаться дальше было невозможно. Артур сжал кулаки. Имс все понял, отрицательно качнул головой.
- Спокойно, Артур! Не забудь, нам послезавтра лететь с Фишером в первом классе, мы не можем позволить себе разбитые лица! – предупреждающе выставил вперед обе руки.
Артур выругался, спросил досадливо и устало:
- Что тебе опять надо? Что ты вообще хочешь?
- Тебя, Артур, - бесхитростно ответил Имс.
Артур с горечью рассмеялся, закрыл глаза руками.
- Ты бесподобен, Имс, на самом деле! Ты просто не слышишь того, что не хочешь слышать, ведь так? Тебе просто по хую, что хотят другие, верно? Ты тупо пропустил мимо ушей все, что я тебе говорил! Никаких романов на работе, никаких отношений, даже сиюминутных! Блядь, да, меня устраивало, пока я думал, что ты проекция! А теперь – нет, я не хочу иметь ничего общего с настоящим человеком! Тем более с таким, как ты! Убери руки немедленно! – завопил Артур, разом приходя в бешенство, когда Имс по-хозяйски сграбастал его за талию. Имс уже уткнулся носом Артуру в волосы за ухом, сопел носом, будто цветы нюхал.
- Артур, тебе еще не надоело кривляться? – сказал прямо в ухо. – Помнишь, как тогда, в самый первый раз? Там тебе еще все время перья эти плюмажные в нос лезли, ты отфыркивался… Я думал, я кончу от этого твоего чиханья просто на раз-два… Перестань выдираться, ну пожалуйста, перестань… пожалуйста, ну хотя бы минутку…
- Сию же секунду убери от меня руки! – железным голосом процедил Артур.
- Не уберу, - упрямо ответил Имс, не отрывая рта от артуровой шеи. – Разумеется, ты вправе орать, что тебя насилуют.
- Слушай… Я понял, это действительно бесполезно. С тобой не объяснишься, Имс, тебе проще дать, чем вдолбить, почему я не хочу. Ладно.
- Что – ладно? – Имс отклонился, уставился Артуру в глаза.
- Имс, вот честно, я так от тебя устал! Валяй, трахни меня. Ты ж не отвяжешься, так что… Я тебе дам, ради бога, раз уж ты так зациклился... Только отвали потом, ты в мой жизненный план ну никак не вписываешься! Не подходишь ты мне, понял?
Артуру наконец удалось вырваться. Он присел на край стола, сложил руки на груди.
- Ну, мне повернуться, или как? - продолжал Артур, не в состоянии отвести глаз от оторопелого лица Имса, и уже понимая, что несет что-то не то, что-то слишком, что-то не то происходит вообще!
- Спасибо за предложение, Артур, - вдруг церемонно произнес Имс, неужели даже порозовел? «Этого никак не может быть, это эффект освещения, лампа же сломана!» - панически заметалось в голове у Артура.
Имс аккуратно развел руки, сделал шаг назад, остановился все в той же нелепой позе, с расставленными в стороны руками.
- Прости за нелепую настойчивость, слишком размечтался о… ну неважно, виноват. Извини, Артур, мне правда жаль, - он посмотрел Артуру куда-то в центр груди, засунул руки в карманы и вразвалочку вышел прочь.
Артур почувствовал себя оплеванным. В груди, там, куда напоследок посмотрел Имс, ныло тупо и назойливо.
продолжение в комментах
@темы: fanfic: rus, NC-17
С замечательной датой тебя, солнышко!
интересует именно он.
">
